Плохие мужчины - Джули Мэй Коэн

– Ну что ж, – сказала я, – присмотрите за ними, миссис Либман.

– Не беспокойся, Серафина. Присмотрю.

Вскоре после переезда Бретты закатили вечеринку в честь новоселья, которая подтвердила, что миссис Либман отлично разбирается в людях. Новые соседи не пожалели денег ни на угощения, ни на шампанское, ни на цветы, ни на праздничные наряды. Аманда оказалась миниатюрной милой девушкой, курносой и веснушчатой. Советами старушки насчет парикмахерских она явно не воспользовалась. Чэд был хвастуном, не стеснявшимся между делом сунуть нос в глубокое декольте приглашенных дам. Без удержу рассказывал о своих гениальных инвестициях в фармацевтику.

– Скользкий тип, – тихонько шепнула миссис Либман, передавая мне блюдо с карпаччо из тунца и с черной икрой.

Меня заинтриговали периодические исчезновения Чэда из квартиры. Только что разглагольствовал – и уже нет его. Не выдержав, я поставила на стол недопитый фужер «Боланже» и последовала за ним.

Чэд вышел через черный ход, ведущий на лестницу к крыше. Выждав несколько минут, я тоже поднялась и вытащила пачку сигарет, которую всегда держала в сумочке для подобных ситуаций. Самые откровенные разговоры случаются именно во время перекуров. Никотиновое, так сказать, братство.

Как я и предполагала, Чэд стоял у низкого бортика вдоль края крыши, откуда открывался лучший вид на парк. Новый сосед склонился над сложенной лодочкой ладонью, однако, заслышав мои шаги, быстро повернулся, вытер нос и белозубо улыбнулся.

Хм, гостеприимный хозяин, ничего не скажешь. Улизнул от гостей, чтобы тайком принять дозу кокса. Делиться, стало быть, ни с кем не планирует…

– Не хочу предаваться вредной привычке у вас на балконе, – помахала я в воздухе пачкой сигарет.

– Значит, мы с вами одного поля ягоды, – отозвался Чэд, вытаскивая из кармана «Мальборо». – Мэнди терпеть не может, когда я курю.

– Зажигалка есть?

Он поднес огонек, воровато заглянув мне в вырез платья. Мы встали бок о бок; дымили, смотрели на парк. Сигарета выкуривается за десять минут, и за это время Чэд не задал ни одного вопроса. Тарахтел без умолку, не позволив мне сказать ни слова.

– Ну, – наконец вклинилась я в крохотную паузу, – пора возвращаться к гостям.

– Идите, я спущусь через минуту.

Чэд переминался с ноги на ногу – явно навострился нюхнуть еще, а девушка, значит, побоку. Хотела было его упрекнуть, потом решила: для пользы дела следует прикинуться, что не знаю его секретиков.

После вечеринки я порой совершала походы на крышу и частенько встречала там нового соседа. Составляла ему компанию, выкуривая сигаретку. Сама не знаю зачем. В отличие от коллег, подвизающихся в модельном бизнесе, курить я не особенно любила, да и общество Чэда мне большого удовольствия не доставляло – хотя он думал иначе. Миссис Либман называла его скользким типом, и меня интересовало, что он скрывает помимо увлечения наркотиками.

С Мэнди я сталкивалась нечасто. Иногда видела, как она выходит из дома или возвращается из города со свернутым в рулон ковриком для йоги или пакетами из магазина. Как правило, на ней были солнечные очки – большие, закрывающие большую часть личика. Кстати, даже в самые жаркие дни за всю историю Нью-Йорка соседка носила блузки с длинным рукавом.

Я поделилась своим наблюдением с миссис Либман.

– В прошлые выходные Мэнди прихрамывала, – заметила та, угощая меня ругелахом. – Не нравится мне это. Но что поделаешь? Поболтать со мной Мэнди желания не проявляет, вечно говорит, что торопится. Копам я сообщить не могу, потому что твердой уверенности у меня нет. Будь жив мистер Либман – обязательно вызвал бы этого Чэда на серьезный разговор. Я всего лишь женщина, и парень просто посмеется мне в лицо.

– Попробую пообщаться с Мэнди, – вызвалась я.

Соврала Карлосу, что загрипповала, а сама натянула тренировочный костюм и заняла позицию в парке – прямо через дорогу от дома. Наконец из подъезда появилась Мэнди Бретт с большими пакетами – видно, собиралась в химчистку. Снова длинные рукава, брюки, огромные черные очки и повязанный на шее шарфик. Моя тактика была проста: я пробежала вперед и пересекла улицу в квартале от нашего дома, предварительно заткнув уши наушниками. Выскочив на тротуар как раз вовремя, столкнулась на полном ходу с Мэнди. Пакеты полетели на землю, солнцезащитные очки свалились с носа.

– О Господи! Простите ради Бога! – воскликнула я, подняв с тротуара очки.

Мэнди щеголяла припухшим багровым фингалом вокруг глаза. Хм. Отметина свежая, через несколько дней окрасится во все цвета радуги.

Она выхватила очки у меня из рук и наклонилась, подбирая рассыпавшиеся вещи.

– С вами все в порядке? – встревоженно спросила я.

– Да-да, не переживайте.

– Мне и в самом деле очень неловко, что не заметила вас. Честно говоря, по тротуарам бегать не разрешается.

Я подняла с земли сползший с вешалки костюм.

– Давайте заплачу за его чистку. А еще угощу вас кофе – мне хочется перед вами извиниться. Я вас так ужасно напугала!

– В этом нет никакой необходимости. Все нормально.

– Но я настаиваю! Кстати, вам не повредит печенье: сладкое поможет пережить шок.

Костюм Чэда я сжимала обеими руками – вдруг понадобится козырь? Сообразив, что просто так я его не отдам, Мэнди неохотно согласилась посидеть со мной в кулинарии за углом. По пути я развлекала ее светской болтовней.

Наконец мы устроились за столиком в тихом уголке. Нам принесли капучино и канноли, после чего я решила спросить в лоб:

– Что случилось с вашим глазом, Мэнди?

– О, – вздохнула она, не снимая очков. – Врезалась… врезалась в дверь. Наверное, никак не привыкну к новой квартире. Двери здесь открываются в другую сторону, не так, как у нас в Сент-Поле.

– Вы лжете, – заявила я и, прежде чем соседка успела отреагировать на грубое замечание, приподняла ее рукав.

Так и есть: на запястье синяки.

– А это откуда?

– Э-э-э… прихлопнула руку дверцей такси.

– Ах, стало быть, в Сент-Поле дверцы в машинах тоже открываются в другую сторону?

– М-м-м… Нет, просто это я такая неуклюжая. Ничего не поделаешь.

– Мэнди, так дальше продолжаться не может, – понизив голос, заметила я. – Вам лучше от него уйти.

По-прежнему не снимая черные очки, она склонила голову:

– Не хочу об этом говорить.

Ожидала чего угодно: злости, желания доказать, что я ошибаюсь. Была готова к любой возможной реакции, но только не к безропотному подчинению домашнему тирану. Выходит, все куда хуже, чем я предполагала.

– Я найду юристов, готовых вам помочь. Вы не останетесь с ним один на один.

– Спасибо, – пробормотала Мэнди, – но я справлюсь сама. Вам до моей жизни никакого дела нет – вы меня совсем не знаете.

– Верно, – согласилась я. –