Том 1. Клоун - Cuttlefish That Loves Diving

Как же хорошо в тишине! — от всего сердца вздохнул Клейн.

— Хорошо, очень хорошо. Твои тело, разум и дух в порядке. Конечно, желание ударить меня или заткнуть мне рот — это нормальная реакция, — губы Крестета были скрыты высоким воротником, и о его настроении можно было судить лишь по тону голоса.

— Нет, что вы, я бы не осмелился, — честно признался Клейн.

Крестет усмехнулся:

— Поздравляю, ты прошёл все тесты. Теперь — вопросы и ответы.

Его тёмно-зелёные глаза внезапно стали ещё темнее, а взгляд — таким глубоким, словно мог проникнуть сквозь плоть и увидеть душу.

— Спрашивайте, — Клейн выпрямился.

Крестет, не меняя позы, небрежно спросил:

— Ты говоришь, что опыт в Клубе Предсказателей помог тебе быстро усвоить зелье?

— Да, — совершенно спокойно ответил Клейн, не вдаваясь в подробности.

Крестет слегка кивнул:

— Ты говоришь, что тебя вдохновили девиз Жреца Тайн и пример Дейли?

— Угу, — подтвердил Клейн, а затем, сменив тему, подробно объяснил: — От одного из товарищей, Жреца Тайн, я узнал, что те, кто следует девизу, теряют контроль гораздо реже. Позже я услышал фразу, сказанную когда-то мисс Дейли: она хотела стать настоящим Медиумом. А ведь она была гением, достигшим седьмой Последовательности за два года. Сопоставив эти факты, я решил попробовать стать настоящим Провидцем и сформулировать Кодекс Провидца. Что ж, результат превзошёл все мои ожидания. Я очень быстро усвоил зелье. Ваше превосходительство Цезимир, не знаю, был ли у вас подобный опыт, но когда по-настоящему овладеваешь зельем, испытываешь особенное, чудесное чувство… — Клейн описывал свои ощущения, туманно и нечётко излагая суть Метода Актёра.

В прошлой жизни, говоря столько полуправды перед лицом такого могущественного Ночного Ястреба, он бы наверняка нервничал и краснел. Но с тех пор как он попал в этот мир, ему пришлось столько лгать, что он давно привык к подобным ситуациям и держался безупречно.

Глубина в тёмно-зелёных глазах Крестета исчезла, взгляд стал прежним. Он усмехнулся:

— Не волнуйся, это не иллюзия.

В его ответе Клейн не уловил ни подозрения, ни сомнения, и в душе немного расслабился.

— Данн подтвердил твою историю. Думаю, ты действительно гений с ясной логикой и острой интуицией, — похвалил его Крестет и сменил тему: — Ты поделился своим опытом с товарищами?

— Конечно, — спокойно признался Клейн. — Я надеюсь помочь им снизить риск потери контроля. Мы — товарищи, которым предстоит вместе встречать опасность. Не вижу причин что-либо скрывать. По этой же причине я ничего не сказал гражданским сотрудникам.

Крестет опустил правую ногу и выпрямился, так что его тонкие губы показались из тени высокого воротника.

Он улыбнулся:

— Хотя ты служишь в отряде Ночных Ястребов меньше двух месяцев, думаю, ты понимаешь, что такое товарищество, лучше многих. Что ж, я собираюсь поделиться с тобой некоторым опытом, но, согласно правилам Священного Собора, ты должен поклясться Богине, что не расскажешь о нашем разговоре тем, кто об этом не знает. Нет проблем?

Проверку прошёл? — Клейн внутренне обрадовался и без колебаний кивнул:

— Нет проблем!

Хоть я и не смогу больше напрямую учить других Методу Актёра, я всё ещё могу делать это косвенно, через мисс Справедливость и мистера Повешенного!

Глава 167: Святая Реликвия

— Хорошо, — кивнул Крестет Цезимир и, слегка наклонившись вперёд, сказал: — Тогда принеси клятву на Святой Реликвии.

Говоря это, он наклонился и поднял серебристый кейс, стоявший у его ног.

Святая Реликвия? Та самая, за которую его прозвали Мечом Богини? — Клейн с любопытством наблюдал за каждым движением старшего дьякона.

Крестет положил кейс на колени. Его тёмно-зелёные глаза мгновенно стали иссиня-чёрными.

Он поднял правую руку и опустил её. На поверхности серебристого футляра, похожего на скрипичный, что-то треснуло и рассыпалось, исчезнув, словно смытое волной.

Почти в то же мгновение Клейн почувствовал, как всё сияние вокруг устремилось к кейсу, втягиваясь внутрь.

Алхимическая лаборатория погрузилась во тьму. Лишь элегантные газовые лампы за металлическими решётками и сам кейс, переливавшийся серебристым светом, остались видны в этой жуткой сцене.

Щёлк!

С резким звуком Крестет Цезимир, один из девяти старших дьяконов и опора Ночных Ястребов, открыл кейс. Внутри покоился короткий меч из чисто-белой кости.

Да, костяной меч. Едва взглянув на этот клинок длиной менее метра, Клейн интуитивно понял, что он сделан из кости!

В тёмной лаборатории, где беззвучно горели газовые лампы, короткий меч излучал чистое, мягкое белое сияние, подобное луне, утешающей сердца в ночи, или маяку, указывающему путь во время шторма.

Его поверхность казалась безупречной, но при ближайшем рассмотрении в глубине можно было различить слои символов и знаков. Эти таинственные узоры составляли с клинком единое целое.

Разглядывая священный меч, Клейн вдруг понял, что не может отвести глаз!

Его взгляд словно притянуло, и карие глаза медленно потеряли блеск.

В этот момент Крестет слегка приподнял кейс, сдвинув чисто-белый меч с места.

Клейн тут же очнулся, вырвавшись из кошмара, в котором он всё видел, но не мог пошевелиться.

Он отвёл взгляд в сторону и почтительно спросил:

— Ваше превосходительство, мне нужно положить руку на этот священный меч?

— Да, подойди, — голос Крестета звучал убаюкивающе, словно он читал сказку на ночь или пел колыбельную.

Клейн встал и, скосив глаза, маленькими шажками двинулся вперёд. В такой темноте он не видел ни ног старшего дьякона, ни его слегка поношенных кожаных ботинок.

— Стой, — спокойно произнёс Крестет.

Клейн остановился. Краем глаза он быстро взглянул на чисто-белый костяной меч и тут же испуганно отвёл взгляд.

Полагаясь на минутное воспоминание, он наклонился и, протянув правую руку, точно положил её на священный меч.

Холодное, но не обжигающее прикосновение передалось через кожу в мозг, мгновенно успокоив все его тревоги и сомнения. Он словно оказался в тихой деревне после городской суеты, сидел на крыше, вдыхая запах урожая и молча глядя в ночное, усыпанное звёздами небо.

— Повторяй за мной, — глухо произнёс Крестет.

— Хорошо, — кивнул Клейн.

Затем он услышал, как старший дьякон перешёл на гермесский язык:

— О, Богиня Вечной Ночи, что превыше звёздного неба и древнее вечности. Я клянусь Вам своим истинным именем и своей духовностью. Я, Клейн, с этого момента никогда не раскрою подробностей Метода Актёра тем, кто о нём не знает. В случае нарушения клятвы я приму любое Ваше наказание. Прошу Вас быть свидетельницей моей клятвы.