Четыре дня Маарьи - Леэло Тунгал

 - Тийт!

 - Ч-что за чертовщина?!

Тийт ущипнул себя за щеку. Затем в глазах его прояснилось.

 - Честное слово, ведь это Маарья!

И только теперь он заметил других девочек. Аэт Тийт не знал, и я познакомила их.

 - И как же ты… как же вы догадались сюда приехать?

 - Сами не знаем, — честно созналась я. — Нас просто привезли сюда.

 - Ты только себе представь, — изумился Тийт, — а я как раз в эту минуту думал, чем ты сейчас занимаешься там, в городе.

Мне послышался голос Стийниной тети: "Я это предчувствовала!" — и я чуть было не повторила ему эти слова Долорес, но, по правде говоря, у меня было не очень шутливое настроение. И кто знает, как мог бы понять Тийт мою болтовню.

Тийт рассказал, что он уже целую неделю в дружине, в одном с ним отряде есть еще из нашего класса Сирье-маленькая и Рейно. Сначала намеревались жить в палатках, но первые пять дней были дождливыми, и у них пропала охота. Теперь они тут, в школьном интернате, и живут — лучше желать нечего. И заработок обещает быть приличным. И вдруг глаза Тийта стали еще круглее, чем они были. Мы оглянулись. По парковой дорожке, пошатываясь под тяжестью "европейского сумадани", приближалась наша заступница. Мы не успели объяснить Тийту ситуацию — тетя уже изобразила на своем лице проверенное просящее выражение и произнесла трагическим голосом:

 - Юноша, не желаете ли вы купить кофточку из чистой шерсти?

Вот это была картина!

Похоже, замешательство Тийта ничуть не уменьшилось даже тогда, когда я представила ему эту несчастную.

 - Вы не думайте, мы честные люди, — сказала тетя Мария. — Но по воле судьбы у нас сейчас нет в наличии достаточного количества наличных денег!

Наличных денег! Чудо еще, что она не сказала "карманных денег"!

Тийт пообещал нам помочь. Надо спросить у Рейно, нет ли у него денег, хотя у Рейно деньги долго не задерживаются. Может быть, удастся одолжить у Сирье, а если нет, то уж у командира наверняка есть. Тийт попросил нас немного подождать — он сегодня дежурный по кухне и должен принести дров, а потом помочь накрыть стол. Через полчаса весь отряд придет обедать, тогда и можно будет посоветоваться. До шоссе отсюда около десяти километров, поэтому просто так идти пешком он нам не рекомендовал. Уж наверное, Тийт потом долго качал головой и раздумывал: зачем это однокласснице Маарье нужно было с такой свитой ехать за полтораста километров, чтобы занять в дружине денег на обратную дорогу?

Когда Тийт ушел, мы попытались объяснить тете, что десять километров — не беда, выйдем на шоссе и постараемся уехать. Но тетя просила довериться ее заботам: ведь недаром свидетельствует поговорка, что язык до Киева доведет. "Только Киева нам не хватало!" — подумала я. Дружина явилась обедать раньше, чем нам удалось уговорить тетю Марию продолжать путешествие своими силами. Тийт, правда, поспешил нам на помощь, но едва он успел представить командиру — коренастому, усатому юноше — свою одноклассницу Маарью, как тетя тут же перебила его и принялась снова рассказывать нашу драматическую историю: о грабителе таксисте, о злой шутке водителя микроавтобуса и, само собой разумеется, о том, насколько я — ребенок, выросший в деревне, — наивна. Мне хотелось провалиться под землю! Я зажала уши руками. Командир поглядел на меня с сочувствием.

 - Ну, так, — сказал он. — Давайте знакомиться. Каарел Сареток — командир дружины старшеклассников.

 - Мария Перлинг, — представилась тетя и спросила встревоженно: — Это колония?

 - Нет, это обычный отряд строительной дружины старшеклассников. — Сареток засмеялся. — Насколько я понял, вам требуются деньги? — Тетя энергично кивнула. — Но кто поручится, что если я дам вам теперь взаймы, получу когда-нибудь долг обратно?

Тийт хотел было что-то сказать, но командир жестом заставил его промолчать.

 - Честное благородное слово! — уверяла тетя. — В мире нет человека, которого бы я не обманула!

Ox, тетя Мария явно не великий мастер слова, ведь она наверняка хотела сказать: "…которого я обманула бы!"

Я считала себя опозоренной, и больше всего мне хотелось сейчас же, мгновенно исчезнуть отсюда… Но если бы я обратилась в бегство, тетя отрядила бы всю дружину в погоню за мной.

Сареток внес такое предложение: если после обеда мы поможем пропалывать капусту, то получим от него деньги, и возвращать их не потребуется, потому что эта работа оплачивается. Аэт с радостью согласилась, по лицу Стийны ничего было не понять, а я была бы счастлива, если бы не тоска по дому.

Тетя Мария сказала, что никогда в жизни не боялась никакой работы, в четырнадцать лет она пришла из деревни в город и с тех пор только и знала, что «вкалывала». Я слышала об этом уже тысячу раз.

 - Может, у командира найдется какая-нибудь портняжная работа для тети? — спросила я за обедом, куда нас любезно пригласили — так сказать, выдали аванс.

Сареток усмехнулся, нет, шить у них тут нечего. Эх! Рухнула моя последняя надежда пойти в поле без тети.

 - Однако попала ты как кур во щи, — сказал Тийт после обеда.

 - "Наивный ребенок, выросший в деревне"!

 - Знаешь, я попросил подменить меня, — сообщил Тийт. — Пойду с вами на поле, может быть, тебе потребуется защита.

Ох, кто бы защитил меня от этих бесчисленных защитников!

После обеда у членов отряда был так называемый "тихий час", и тетя тоже выторговала для себя койку. Стийна и Аэт решили обследовать бывший господский дом изнутри, а я вышла на лестницу. Здесь стоял Каарел Сареток. Увидав его, я так испугалась, что чуть не поздоровалась снова.

 - Почему ты не вступила в дружину? — спросил Сареток. — Тийт сказал, что ты девушка работящая.

 - Охоты не было, — пришлось мне соврать.

 - Так ли?

 - Меня ведь обмануть легче легкого: "наивный ребенок, выросший в деревне", — сказала я. — Поэтому тетя всюду сопровождает меня. Так безопаснее.

Он засмеялся.

 - Ты даже не представляешь, как хорошо я тебя понимаю!

Я пожала плечами.

 - По воле судьбы у меня точно такая же бабушка, как твоя тетя. Вообще-то она хороший человек и совсем не глупый — до шестидесяти лет она преподавала музыку, обучала игре на фортепьяно. Но меня она, видимо, будет считать до конца жизни ребенком: мне нельзя того, я не должен делать этого. И представь себе: каждый раз, когда я куда-нибудь уезжаю, она провожает меня до поезда и несет мой чемодан. Сама она такая маленькая, седоголовая старушка, похожа на воробушка. Когда я хитростью отбираю у нее чемодан, она поднимает такой шум, что я готов провалиться сквозь землю. Она непременно войдет со мной в вагон, а если соседом случится какой-нибудь человек постарше, бабушка всегда просит его присмотреть за мной, чтобы я не проехал свою станцию. "Он такой рассеянный, — говорит бабушка, — хотя и талантливый, ни дать ни взять — будущий профессор!"

 - Да, похоже, они одной породы. — Я засмеялась вместе с командиром.

 - До сих пор я думал, что моя бабушка — единственная в этом роде, но сегодня посмотрел на твою тетю и понял, что ошибался. Ну, слушай, ты же справишься с прополкой?

Конечно, здорово, когда тебе так доверяют, но работать в поле вместе с тетей… Она посадит меня на закорки, чтобы мне не пришлось нагибаться! Сареток мне понравился. Он был первым человеком, о котором я не думала, что он сочтет меня маменькиной дочкой, глядя, как тетя старательно опекает меня. Он был таким веселым и спокойно-уверенным.

 - Уж не учитель ли вы?

 - Через два года, наверное, буду учителем.

 - Жаль! А то могли бы стать нашим классным руководителем… Но через два года мы уже кончим школу. У нас такая классная руководительница, что… что…

Но, как выяснилось, Сареток был историком. Тригонометрия и алгебра его не интересовали.

Вдруг задребезжал звонок, и сразу же возникло впечатление, что перемена окончилась… Ох, какой же у нас следующий урок? На самом деле окончился "тихий час".

Тетя, видимо, не ставила этот звонок ни во что. Очевидно, в ее школьные годы пользовались колокольчиком — во всяком случае, во двор, где все мы собрались, тетя не вышла. Ур-р-ра-а-а! Я была так счастлива своей временной независимостью, что всю дорогу до капустного поля распевала шуточные песни.

 - Ты весьма агрессивно настроена, — заметил Тийт.

Рейно и Сирье рассказывали, какой мировой командир этот Каарел. Он уже организовал кружок танцев и соревнования по настольному теннису, а вскоре должен состояться карнавал. И он такой хитрец: исподволь выведывает, кто на что мастер. Кружком танцев руководили Тийа и Вельо из параллельного с нами класса «б», а судьей соревнований по настольному теннису был Теэт Райе — сильнейший в республике среди школьников в этом виде спорта.

 - Странно, да, — сказала Сирье, — когда приходишь с работы, кажется, что не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой, но Каарел так ловко умеет все организовать, что неохота оставаться в стороне.