Огненный ручей - Неизвестно

А через несколько дней Мария Фёдоровна Грицай при¬везла на спортплощадку два синих сигарообразных балло¬на. Один был с кислородом, другой — с горючим газом ацетиленом.

Ребята помогли сгрузить эти баллоны с машины, а затем поднесли к ним две тонкие ржавые трубы, которые можно было сварить. Витаха притащил откуда-то железный блок с колесиком.

— Ну, кто будет сваривать — ты или я? — спросила Мария Фёдоровна у сына, поднимая с земли горелку.

— Уж пускай Витаха делает,— робко сказал Андрю¬ша.— Площадка-то детская…

— Значит, к своему строительству вы взрослых не до¬пускаете? — улыбнулась Мария Фёдоровна.

— А Витаха сварит у нас не хуже, чем взрослый,— ска¬зал Миколка.— Вы же сами знаете…

— По правде-то сказать, этим делом Семён Петрович приказал мне самой заняться, но ладно, пускай Виташка варит.— Мария Фёдоровна сняла со лба очки и отдала их сыну.

Тот деловито протёр стёклышки, потом проверил соеди¬нение резиновых шлангов с баллонами, а затем открыл на горелке краник. Горелка оглушительно засвистела.

— У кого спички есть? — Витаха посмотрел на Афоню. Но тот похлопал себя по карманам и виновато развёл руками:

— Нема теперь, курить бросил!

Спички почему-то оказались у Миколки.

— Ты что это их носишь? — строго спросил Витаха.

— А я на всякий пожарный случай,— сказал Микол-ка.— Вот видишь — пригодились.

— А ну-ка, дыхни на меня!

Миколка дыхнул на Витаху. Витаха подозрительно по¬вёл носом, а затем сказал:

— Нет, не курит…

От спички на конце горелки зашипело пламя. Его сна¬чала почти не было видно, и Майка даже засомневалась — работает ли этот аппарат?

— Работает, работает,— успокоил Витаха.— Вот давай какой-нибудь предмет…

Афоня вынул из кармана медную проволочку:

— Это возьмёт?

Витаха только дотронулся концом горелки до проволоч¬ки — она в секунду сжалась, свернулась и стекла с желез¬ной трубы, на которую была положена.

Витаха спустил на глаза железные очки, взял в руку железный прут и, положив его на шов между двумя труба¬ми, нацелил на него горелку.

Железный прут таял у всех на глазах. От него на трубе оставалась только витиеватая строчка. Теперь две трубы уже сливались в одну. Витаха работал молча, изредка только командуя:

— Поверните трубу!.. Поднесите ролик!.. Все ребята моментально исполняли его приказания. Наконец мачта была сварена. Витаха погасил горелку и вытер пот с висков.

— А ну-ка, давайте посмотрим, какая вышина у неё по¬лучилась! — сказал он.

Мачта оказалась высокой. Не врытая ещё в землю, она качалась в ребячьих руках, и держать её было трудно. Но ребятам уже не хотелось бросать её на землю.

В эту минуту каждый ясно представлял себе день от¬крытия спортплощадки и развевающийся над ней-красный флаг.

Глава XXI ОТ СЕРЁЖИ

«Здравствуй, Андрюша! Я твоё письмо уже давно полу¬чил, но ответить никак не мог. Всё время был занят. Тут в Перловке колхоз есть, и я, как приехал, сразу подружился с ребятами. Я тоже думал, что здесь скучно будет, а потом стал лошадей в ночное отводить… Одна меня так лягнула в бок, что я дышать перестал. А урожай поспел — я на ком¬байне ездил. Меня на собрании сам председатель похвалил. Я как дачник заработал два трудодня, а мог бы больше. Моя бабушка уже получила их: 5 кг картошки, 3 кг зерна, 6 кг капусты, 20 кг огурцов, 5 кг свёклы и 6 рублей 75 ко¬пеек деньгами.

Андрюша, я уже живу в Москве и ходил в школу. Она покрасилась и сушится. Через три дня уже первое сентяб¬ря, и я никак не дождусь. А скоро ли ты приедешь? Вот, на¬верное, порасскажешь интересного! Как ты приедешь, мы устроим пионерский сбор, и ты поделишься своими воспо¬минаниями. Ладно?

Твой друг Сергей».

Глава XXII ПИСЬМО

«Дорогой Серёжа!

Я очень сейчас тороплюсь, потому что бегу на домну. Се¬годня мы пускаем чугун. Папа с ума сходит от радости, что мы всё закончили, и я тоже.

А я с ребятами спортплощадку строил, и про неё даже в «Пионерской правде» будет напечатано.

К нам приезжал из Москвы специальный журналист, чтобы нас описать. Он меня со всеми ребятами фотографи¬ровал: два раза на волейбольной площадке и один раз у флага.

Мы поставили себе сварную мачту с роликом на конце, и у нас было открытие. А мачту сварил автогеном один мой хороший знакомый, сварщик. г

На открытии парторг завода повис на турнике и покру¬тился раз десять «солнцем». Вот здоровый, если б ты его видел!

Моего папу министр оставил в Жигачёве, чтобы он даль¬ше пускал прокатный цех, а я еду домой один в поезде. Па¬па дрожит за меня и хочет вызывать маму, а я не дрожу. А вообще мне папа теперь доверяет, потому что я ему ра¬портовал на диспетчерском рапорте. Я отвечал за строи¬тельство скамеек. А это дело очень трудное — построить на голом поле скамейки. Тут надо и брёвна врыть в землю и гвозди доставать. А гвозди достал — надо где-то краску искать. Вот я и выкручивался.

Серёжа, хоть нам и надо учиться в школе, но мне не хо¬чется уезжать с завода — у меня тут много хороших друзей.

Новость! Я думал, что шлак, который вытекает из дом¬ны, никому не нужен, но это моя ошибка. Оказывается, в шлаке есть сера — это чем лечат ревматизм. Сегодня мы с ребятами для опыта будем принимать ванну в новой шла-колечебнице. Вроде как на курорте.

Я приеду 31 августа. Встречайте с Галкой на Курском вокзале. Как приеду, так обязательно поделюсь воспоми¬наниями. Я правой рукой поднимаю гирю в полпуда.

Твой друг Андрей».

Глава XXIII ОГНЕННЫЙ РУЧЕЙ

Подъём корпуса домны — это был лишь один из этапов на подступах к чугуну. Для того чтобы задуть домну (то есть зажечь), нужно было закончить строительство ещё многих подсобных агрегатов. Требовалось смонтировать ав¬томатический пульт управления, поднять эстакаду, по ко¬торой на самую верхушку домны, будто детские колясочки, забираются вагонетки — скипы с рудой и коксом.

Для,, отливки чугуна в формы собиралась разливочная машина. По внешнему виду машина напоминала движу¬щуюся лестницу в метро. Но вместо ступенек у неё — ван¬ночки.

Семён Петрович с утра до ночи находился на заводе. Основная работа уже подходила к завершению. Государст¬венная приёмочная комиссия во главе со знаменитым ака¬демиком-металлургом теперь почти каждый день принима¬ла готовые к работе объекты.

Вскоре внутри домны был выложен из брёвен и берёзо¬вых дров специальный настил. Заработал скиповой подъ¬ёмник, и домна начала загружаться шихтой.

Семён Петрович в последний раз проверил все движу¬щиеся части и позвонил на ТЭЦ, чтобы пустили воздуходув¬ку. С замиранием сердца он увидел по приборам, как в уже нагретые мазутом кауперы ринулся воздух. Когда он на¬грелся до 700 градусов, Семён Петрович, взволнованно огля¬дев присутствующих, скомандовал:

— Дать воздух в домну!

II сразу доменный цех наполнился рёвом. Раскалённый ураган свирепо накинулся на деревянный настил в домне и зажёг его со всех сторон.

Андрюша торопился. Приближался торжественный час — выпуск чугуна. Как ему ни трудно было, но он всё-таки выпросил у папы для своих друзей пять зелёненьких пригласительных билетов. На домну сегодня пускали толь¬ко заслуженных людей.

По шоссе с песнями, с гармониками, празднично наряд¬ные, двигались толпы рабочих со своими детьми и жёна¬ми. Вдоль оживлённой дороги на столбах и заборах плеска¬лись лозунги, флаги, висели листовки:

Пламенный привет строителям домны и ТЭЦ!

Сегодня наша страна получает первую плавку Жигачёвского чугуна!

СТРОИТЕЛИ И МОНТАЖНИКИ! Родина ждёт от вас тонкий стальной лист для автомобильной промышленности!

Все на митинг в честь пуска домны и ТЭЦ!

Андрюша знал: на митинге будет принят победный рапорт правительству, который от имени рабочих и служа¬щих составили отец и Матвей Никитич.

Впереди на фоне бледно-голубого неба, вырываясь буд¬то из вулкана, величаво плыли над домной огромные клу¬бы жёлто-бурого дыма. Рождаясь, они были чёрными, по¬степенно превращались в коричневые, красные, оранжевые и напоследок светло-жёлтыми растаивали на горизонте.

У Андрюши радостно колотилось сердце. У него было такое чувство, как будто сегодня день его рождения.

Впрочем, такое же чувство было у всех!

Майка, Миколка, нарядные, чистенькие, в пионерских галстуках, и Афоня с Витахой, будто маленькие офицерики, оба в гимнастёрках с блестящими пуговицами, с серебряны¬ми бляхами на ремнях, с нетерпением ожидали Андрюшу у входа на домну.

Предъявив часовому пригласительные билеты, ребята во¬шли в цех.

В огромном гудящем здании, переполненном гостями, они на секунду растерялись. Их встретила надпись: «Опас¬но! Газ! Уходи!» — а в нос ударил тошнотворный запах.

Но никто никуда не уходил, а, наоборот, все старались устроиться поудобнее. Десятка два фотографов и киноопера¬торов со своими треножниками рыскали где им только взду¬мается.