Дворцовые тайны - Юна-Мари Паркер

Следующие полчаса Джеки сидела за телефоном. Звонки, однако, ничего не дали. Одни не могли вспомнить имя загадочного «помощника», другие вообще не могли взять в толк, о ком идет речь. Наиболее распространенное мнение сводилось к следующему: молодых людей среди светской публики в Лондоне много; в большинстве случаев им только подавай веселое времяпрепровождение и дармовую выпивку, а другого вреда от них ждать не следует.

Джеки вышла из дома около половины седьмого, переодевшись для вечера. Ее рабочий день, в сущности, только начинался. Перебрав немало нарядов из своего гардероба, она решила остановить выбор на бальном платье из красного атласа с глубоким вырезом на груди и длинной юбкой. Оно подчеркивало бледность ее лица и черноту волос. Подкрасив губы, Джеки надела туфли на высоких каблуках и взглянула на себя в зеркало. Не без удовольствия отметила про себя, что выглядит почти бесподобно. Кожа ее казалась прозрачной, волосы, забранные сзади в мягкий шиньон, блестели в самую меру.

Открыв шкатулку с драгоценностями, она достала искрящиеся хрустальные серьги с жемчугом и длинное ожерелье. Захватив красную сумочку, она в последний раз посмотрелась в зеркало. Надо было признать, что для человека, который проснулся в то утро, угнетаемый жесточайшей депрессией, Джеки выглядела ослепительно.

Выйдя из дома, она увидела поджидавший ее черный «ягуар» — машину, которую по вечерам ей предоставляла компания по прокату автомобилей.

— Сначала в Конногвардейский клуб на Пиккадилли, — сказала она шоферу Питу. — Потом мне нужно будет показаться в «Клариджезе». Я хочу, чтобы вы привезли меня туда в семь пятнадцать, а в восемь заберете и доставите в Сайон-парк, где меня ждут к восьми тридцати.

— Хорошо, мадам.

На Пите была серая униформа и фуражка с козырьком. Он открыл перед Джеки дверцу, и она села на заднее сиденье.

Первый коктейль давался генералом сэром Ральфом Эндрюсом и его женой. Как Джеки и предполагала, клуб был до отказа забит отставными высшими военными чинами. Они шумно предавались воспоминаниям, пили виски, бурно и сердечно приветствовали каждого вновь прибывшего. Леди Эндрюс сунула Джеки в руки несколько листков бумаги, исписанных ее круглым размашистым почерком.

— Мне кажется, это сослужит вам хорошую службу, моя дорогая, — тихо произнесла она. — Здесь список гостей с указанием всех их званий, рангов и так далее. Когда будете писать ваш материал, сэкономит время.

Список Джеки приняла с благодарностью. Она никогда не пользовалась блокнотом, обладая чем-то вроде фотографической памяти. Зная гостей изначально, потом она легко вспоминала лица, фамилии и имена, кто во что был одет. Но среди военных она не знала почти никого и согласилась прийти сюда лишь потому, что их прием резко контрастировал со всеми остальными, и было бы полезно рассказать о нем в «Сэсайети». Для разнообразия.

— Благодарю вас, — отозвалась она, спрятав список в сумочку.

В следующую минуту на нее налетела какая-то средних лет супружеская пара.

— О, здравствуйте! — защебетала жена. — Не могу вам передать, как мы счастливы, что вы решили рассказать о нашем вечере в своей колонке! Меня зовут Бетти Уилкинсон, а это мой муж Майк.

Джеки наморщила лоб, но даже не смогла вспомнить, получала ли от этих людей пригласительную карточку.

— О вашем вечере? — вежливо переспросила она. — А когда он состоится?

Размалеванное лицо женщины все задрожало, и она растерянно заморгала.

— Он уже состоялся! Десять дней назад! Вы расскажете о нем в следующем номере?

— Не-ет, — протянула Джеки, уже подозревая, в чем тут дело. — Я пишу лишь о тех приемах, на которых присутствовала.

Миссис Уилкинсон дернула головой.

— Но ведь у нас был ваш помощник! Он спросил, можно ли ему прийти и мы, конечно, с радостью согласились! С радостью!

«Шустрый, однако, юноша, — подумала про себя Джеки. — Интересно, сколько домов он уже посетил, прикрываясь моим именем? Ловко устроился, ничего не скажешь! Если он и дальше будет действовать в таком же ритме, то скоро объест и обопьет весь Лондон, используя название нашего журнала в качестве отмычки, отпирающей любую дверь».

— Как его звали? — быстро спросила она.

Ее тон вызвал смутные подозрения у ничего не понимающей женщины, и та истерично воскликнула:

— Скажите, вы напишете о нашем вечере в своем журнале или нет?!

— Прошу прощения, но я пишу лишь о том, что видела своими глазами. Таково мое правило. Что это был за человек? Как мне на него выйти?

На лицах супругов отразились негодование и разочарование.

— Откуда я знаю? — простонала миссис Уилкинсон. — Может, он и называл нам свое имя, но я не запомнила. А ты помнишь?

Она обернулась к мужу, который до сих пор не участвовал в разговоре. Он отрицательно покачал головой. Во взгляде, которым они затем обменялись, сквозил взаимный упрек. Джеки же было ясно как день, что им с самого начала плевать было на этого молодого человека и на то, как его зовут. Главное, что он представился им сотрудником «Сэсайети».

— Очень жаль, — проговорила она. — Я ни от кого не могу добиться, как его зовут. У меня связаны руки.

— Но как же наш вечер?!

— Простите, но по этому поводу я вам все уже сказала, — извинилась Джеки и отошла от них.

В течение следующего получаса она гуляла среди гостей с бокалом апельсинового сока и поглядывала за временем. Когда же вышла на улицу в пять минут восьмого, Пит ждал ее у подъезда.

Прием, который давался в «Клариджезе», самом престижном лондонском отеле, где всегда останавливаются президенты и монархи, представлял собой совсем иное зрелище. Хозяином на коктейле был ведущий французский промышленник, который в свое время женился на девушке из одной европейской королевской семьи. Он пригласил на вечер creme de la crème[14] со всего континента. Уже в первые минуты Джеки узнала короля Греции Константина с супругой, королевой Анной-Марией, королеву испанскую Софию, шведского принца Бернадотта, югославского принца Томислава и баденскую принцессу Маргариту. Тут же сновали несколько фотографов, включая молодого внештатника Тома Куинси, которого Джеки попросила сделать что-нибудь для «Сэсайети».

— Ну как? Все нормально? — спросила она его, пока тот лихорадочно менял пленку.

Том кивнул.

— Они все здесь, ты понимаешь все! — задыхаясь от возбуждения, проговорил он. — Может, сюда заглянет на огонек и кто-нибудь из членов семьи нашей королевы?

Джеки усмехнулась.

— Про членов семьи нашей королевы не принято говорить, что они куда-то «заглядывают на огонек», — поправила она его. — Ожидается появление принца Филиппа. Постарайся щелкнуть его сначала на входе, потом как он будет здороваться с хозяином. И еще будет неплохо, если ты снимешь кого-нибудь из солидных гостей во время разговора с англичанами. Чтобы читатели не подумали, что коктейль проходил в Париже или Риме.