Металл Армагеддона. Жизнь в обмен на смерть. - Александр Голодный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При уборке келий, в которых погибли вышедшие из подземелья братья, подверглись одержимости монахи мужского монастыря. Опять помог только огонь.
Что же ты там такое скрываешь, Яша? Начинаю понимать генерал-полковника. Так только драконы берегли свое золото.
Кстати, а почему не использовались огнеметные системы в коридоре?
Перечитав материалы, понял – все дело в воздухе. Получается, коридор существует не пойми где, временами соединяясь с нашим миром лишь порталом-пологом, и поступление кислорода ограничено. По этой причине, кстати, монахи были вынуждены погасить большую часть факелов.
Информация усвоилась и улеглась по полочкам памяти.
Вывод не блещет новизной – придется действовать по обстановке.
За обедом к нам присоединилась Лариса. Старается держаться непринужденно, но вижу – переживает. Мы с парнями, как можем, стараемся ободрить, демонстрируя спокойствие и уверенность.
Два часа «генеральского» отдыха. Может быть, я бы и нашел им интересное применение, но, глянув на Лару, понял – ей совсем не до того.
– Ларочка, не волнуйся так.
– Я не могу, Саша. Как представлю…
Отрицательно покачав головой, любимая женщина, обняв меня, замирает.
Не прошло и суток, как проявилась одержимость у лейтенанта. Не помогли святая вода, окуривание ладаном, ритуал экзорцизма. Он метался по камере, рвал обивку, пытался выбить своим телом дверь, вырваться наружу. Через семь часов остановился. Совершенно невозможным образом голова сделала три полных оборота против часовой стрелки и почти отделилась от тела. Черная, мертвая кровь залила камеру. Ввиду высокого риска нового заражения помещение было подвергнуто термической обработке. Проще говоря, выжжено напалмом.
Последний офицер продержался двое суток и пять часов. Без сна, накачанный стимулирующими препаратами, он снова и снова описывал происшедшее, рассказывал о своих ощущениях. Словно предчувствуя неизбежное, записал прощальное аудиописьмо семье. Буквально через минуту замолк на полуслове и из положения сидя прыгнул вверх, желая пробить потолок. С порванными от невероятного усилия связками и сломанной шеей прожил еще семь часов. Окончательно умер, разорвав себе грудную клетку. И снова дистанционно проведенные анализы показали – реальная смерть наступила раньше. Термическая обработка.
Фотографии. Даже старые черно-белые фото полностью передают те жуть и кошмар, которые творились в камерах.
– Искандер…
Кемаль мучительно пытается сформулировать вопрос. Или просьбу.
– Что ты об этом думаешь?
Понимаю:
– Думаю, что души покинули тела раньше. И оставшимися без хозяев оболочками завладели… демоны.
Ахмет уточняет:
– Семь часов?..
– Срок, отведенный на «бесхозное», неправильное существование тела.
– Брат, я хочу тебя попросить…
Сверхъестественная мощь наполняет каждую клеточку тела молниеносно, без раскачки. Никто и никогда не посмеет причинить вред МОИМ друзьям. Сквозь силуэты напарников вижу горящие верой, надеждой и преданностью искры. Испуг? Долой!
– До этого не дойдет, брат.
Рациональной (и не совсем человеческой) частью сознания отмечаю, что они замерли, не в силах отвести взгляд от моих полыхающих глаз.
Не с первого раза, но усмиряю бушующий поток.
– Извините, парни. Не сдержался.
Кладу ладонь на фотографии, сиплю пересохшим горлом:
– Сдохну, но этого не допущу.
Вроде, отходят от шока:
– Нет, Искандер. Ты уж лучше живи.
Пытаюсь откашляться, Ахмет, сорвавшись с места, наливает из пакета стакан яблочного сока, подает. У него подрагивают пальцы.
Жадно выпиваю:
– Спасибо, командир.
– Еще?
Прислушиваюсь к ощущениям:
– Не откажусь.
Осторожный стук в дверь. Заглядывает Константин. Обращается к Ахмету, но смотрит на меня:
– Товарищ генерал-майор, у вас все в порядке? Тут у наших ученых…
Похоже, меня контролируют непрерывно.
Отвечаю:
– Константин Александрович, пожалуйста, передайте Сергею Дмитриевичу, что у «Альфы» произошел легкий эмоциональный срыв, вызванный изучением предоставленных материалов. Сейчас все нормально.
– Есть.
За капитаном закрывается дверь. Рука Кемаля ложится на плечо:
– Искандер, ты для нас не «Альфа». Для Лори тоже. И для наших ребят. А ученые, они…
Подсказываю:
– Больные люди?
– Точно.
Возникшая неловкость начинает рассасываться. Налив сока и себе, напарники отпивают из бокалов.
Вспоминаю:
– Вам бы коньячку сейчас, а, парни? Как тогда?
Улыбаются.
– Да уж, не помешал бы. Но…
Командир возвращает серьезность:
– Давайте изучать материалы дальше, бойцы.
Группа ОСНАЗ НКВД.
В экипировке принимали участие сотрудники отдела Бокия. Гм-м, выданные артефакты продержались некоторое время. Но, по всей видимости, подарили ложное ощущение неуязвимости. Когда амулеты одновременно рассыпались в пыль, к этому никто не был готов.
Так, интересно. Произойти разрушение артефактов могло по двум причинам. Первая – естественное энергетическое истощение. Сразу у всех? Сомневаюсь. Тогда второе – удар «тяжелой артиллерии», воздействие мощной силы. Призрак Брюса? Почти наверняка.
И опять группа не дошла до конца коридора, хотя и продвинулась достаточно далеко.
Излагаю мысли парням.
– Ты знаешь, очень на то похоже.
– Кстати, командир, а почему нам выдали только сами материалы, без выводов аналитических групп?
– Илья Юрьевич решил, что ты будешь более точен в выводах. А навязывать возможно неверные выкладки он счел вредным.
М-да, логично. Так, что у нас дальше? А дальше то же самое. С поправкой – вышло двое. Потом, в ходе медицинских экспериментов, был похерен карантинный режим. В итоге зачистку проводили, используя огнеметные танки и артиллерию, выжигая и ровняя с землей научный корпус. Нехило.
Заставляющий спотыкаться на «лишних» буквах дореволюционный шрифт. Ничего нового. Освященное посеребренное холодное оружие не очень помогло отчаянным рубакам, хотя тени от него погибали.
Заключительный материал – экспедиция монашеского спецназа. Фотокопии рукописей на церковнославянском читать вообще невозможно. Я так и выговорить не смогу, поэтому пользуюсь прилагаемыми листами в современном изложении.
Опять частично помогли артефакты. Кстати, особенность – не относящиеся к реликвиям православной церкви. Намоленные иконы заметного эффекта не оказали. Интересно, ходил ли Брюс в церковь? Думаю, да. В те времена к подобным вопросам относились щепетильно, могли анафеме подвергнуть, а то и на костер отправить.
При уборке келий, в которых погибли вышедшие из подземелья братья, подверглись одержимости монахи мужского монастыря. Опять помог только огонь.
Что же ты там такое скрываешь, Яша? Начинаю понимать генерал-полковника. Так только драконы берегли свое золото.
Кстати, а почему не использовались огнеметные системы в коридоре?
Перечитав материалы, понял – все дело в воздухе. Получается, коридор существует не пойми где, временами соединяясь с нашим миром лишь порталом-пологом, и поступление кислорода ограничено. По этой причине, кстати, монахи были вынуждены погасить большую часть факелов.
Информация усвоилась и улеглась по полочкам памяти.
Вывод не блещет новизной – придется действовать по обстановке.
За обедом к нам присоединилась Лариса. Старается держаться непринужденно, но вижу – переживает. Мы с парнями, как можем, стараемся ободрить, демонстрируя спокойствие и уверенность.
Два часа «генеральского» отдыха. Может быть, я бы и нашел им интересное применение, но, глянув на Лару, понял – ей совсем не до того.
– Ларочка, не волнуйся так.
– Я не могу, Саша. Как представлю…
Отрицательно покачав головой, любимая женщина, обняв меня, замирает.
– Есть!
И следом: Бах! Бах! Картечь – форэва. Выносит с полгектара разом. Порадовавшись, подчищаю свою сторону, не забывая о командире. Браунинги заметно легчают.
– Я!
Хорошо, что перезарядка натренирована до автоматизма. Выполняю наощупь, щедро «поглядывая» по сторонам.
– Есть!
Словно дождавшись вопля, атака стихает. Настороженно поводим по сторонам стволами. Ничего. Командир принимает мудрое решение:
– Обоймы. Кемаль, первый.
– Принял.
Серия щелчков.
– Готов.
– Искандер.
Крутя головой, досылаю патроны. Очередность, конечно, как попало. Свинчиваю и убираю глушители.
– Готов.
– Я.
Клацают шнековые магазины командира. Тварь!
Все-таки успеваю вовремя заметить пикирующую с высокого потолка здоровенную угловатую каплю. Выгорает не долетев. Если сверху… Схватив Ахмета за шкирку, выдергиваю из лезущих сквозь пол щупалец. Словно мерзкий шевелящийся цветок появляется… В руке уверенно ходит «Левый».
Дах! Дах!
Уже не появляется.
Словно ничего и не произошло, Ахмет заканчивает процедуру. Вот что губило шедших до нас бойцов – они не видели «мины», постоянно стреляя, не имели возможности своевременно пополнить обоймы. Пока прогноз генерала сбывается.