Металл Армагеддона. Жизнь в обмен на смерть. - Александр Голодный

Выводы? Если довериться военной паранойе, то меня просто используют. В качестве особого подопытного кролика (одна штука, уникальный), живого артефакта военного назначения, справляющегося с невыполнимыми задачами (джин всемогущий, одна штука, ограничений нет). Инструменты воздействия – Лариса и мои напарники. Разумные, полностью в курсе происходящего инструменты.

Холодная логика рассуждений немедленно напарывается на яростно вспыхнувшие чувства. Нет. Лара действительно любит. Я это видел в ее душе. И для парней я друг и брат, которого они никогда не оставят в беде, за которым без рассуждений пойдут хоть к черту на рога. Вот это и есть самое главное. А наша операция в Лондоне или предстоящий поход в гости к Брюсу… уж себе-то можно признаться честно – давить нечисть мне всегда доставляло некоторое эстетическое удовольствие. Хоть взглядом, хоть мощью термояда.

Все, вопрос закрыт.

Словно помогая прогнать дурные мысли, глубже задышавшая женщина повернулась, прильнув ко мне всем телом. Очень зажигающим телом, надо честно признать. Могучие эротические демоны наперебой кинулись рисовать картины из серии «одна другой слаще».

Что бы там не намешивал в таблетках Сергей Дмитриевич, но на потенцию это не влияет. Или влияет положительно. Нет, в руках себя держать уже невозможно, просто пытка какая-то.

Но и будить ее… Может быть, в первый раз Ларисе выпала возможность спокойно выспаться. Поэтому, товарищ подполковник, проявите рыцарские качества.

Осторожно выползаю из-под одеяла с другой стороны кровати. Так, это что? На запястье браслет, грудь «украшает» приклеенная пластырем округлая нашлепка. Судя по тихо шумящему вентилятором ноутбуку на столике – медицинские датчики беспроводного типа. Остальная аппаратура уже отключена. Бесшумно ступая босыми ногами, подхожу к компьютеру, останавливаю рисующую графики программу, выключаю аппарат, снимаю датчики. Провожу ладонью по щеке. Одуреть. Зарос, как бомж. И еще хотел полезть к Ларе. С «пылающими чувствами». Бриться!

С двухдневной неопрятной полуседой щетиной решил бороться кардинально – трехлезвийным станком, благо эти бритвенные принадлежности входят в комплектацию номера.

Пройдясь лосьоном по гладким щекам, подровнял маленькими ножницами усы, внимательно посмотрел в зеркало. Да, похудел, конечно, заметно – вон, скулы торчат. Но это, как ни странно, придает вполне приятный моложавый вид.

И любимой женщине должно нравиться. Кстати!

Приоткрыв дверь, убеждаюсь, что Лара еще спит. Прокравшись, забираю лежащий на подоконнике пакет, назад в ванную.

Тщательно отмытые губкой с жидким мылом украшения выглядят, как новые. К слову, они и есть новые – на золоте отсутствуют царапинки и потертости.

Подумав, решаюсь глянуть на вещи особым, светящимся взглядом. И здесь все нормально. Нет настораживающей черноты, только камешки отливают неожиданным, «ненаполненным» тоном. Понимаю – драгоценности действительно не носили, они не чувствовали хозяйку. Отличный подарок.

Раскладываю вещицы на сложенном в несколько раз полотенце. Красота. К слову, как там мое живое сокровище?

Надев джинсы, устроившись в кресле, размышляю о всякой всячине, покачивая ногой в теплом домашнем тапочке. За окном понемногу сереет рассвет. Вольготно раскинувшаяся под одеялом темноволосая красавица наконец-то зашевелилась, провела рукой по опустевшей половине кровати. Встревоженно подняла голову. Узревшие меня еще сонные, прекрасные голубые глаза успокоились, раздалось нежное:

– Саша, ну куда ты ушел?

– Ларочка, не поверишь: выспался.

Сладко потянувшись (явственно слышу страстный рык оживившихся демонов), она продолжила:

– Какой ты неугомонный, словно и не устал вчера.

Повернувшись на бочок, лицом ко мне, спросила:

– Как вы сходили?

Оп-па! А Лариса еще ничего не знает. Ну, и не буду огорчать.

– Нормально.

– Интересно было?

– Ты знаешь, не очень. Подземелье, плесень, сточные воды и темнота. Романтика на любителя. Но был один момент.

Память живо показала, как я одним движением вспарываю насильника, потом напомнила о зовущих смерть глазах несчастной девочки. Долой!

– Представляешь, нашли клад.

– Клад?! Настоящий?

– Именно. Золото, серебро… В глиняном горшке.

Предсказуемо оживилась:

– Саша! А где он?

– Всякая ерунда – у командира. Монеты, грубые украшения – только в музей. А вот действительно красивые вещи…

Встав, подхватываю полотенце, кладу на кровать перед милой женщиной, присаживаюсь рядом.

– Это тебе, Ларочка. Подарок.

Изумленный взгляд. Добавляю:

– Их не носили, это точно.

Нерешительно проводит пальчиками по изящному браслету, приподнимает колье.

– Примерь.

Выскользнув из кровати, Лара поспешила к зеркалу, зажгла бра. По пути недоуменно глянула на свою одежду:

– Представляешь, вообще не помню, как вчера разделась и легла в кровать.

Приступила к святой для любой женщины процедуре.

– Сашенька, как?

Делали словно на нее. Колье подчеркнуло изящную шею, браслет – тонкое запястье, резной перстенек в самый раз лег на маленький пальчик.

Короткая бежевая комбинация выглядит эффектнее вечернего платья, не столько скрывая, сколько подчеркивая особенности восхитительной фигурки.

– Тебе очень идет, Лара.

– Знаешь, у меня есть золотые серьги – остались еще от бабушки – будут очень гармонично смотреться.

Возвращается, садится рядом и благодарно целует:

– Любимый… Спасибо!

Обнимаю тонкий стан, наши поцелуи становятся все горячее и дольше. Глаза блестят, учащается дыхание, и я слышу долгожданное, полное зовущей страсти:

– О, Саша!..

***

Поразительно, но нас потревожили лишь после того, как вышедшая из душа Лара просушила большим полотенцем волосы. Пока она принимала водные процедуры, я, установив доску, прогладил утюжком ее элегантный костюм, не забыл и свою рубашку.

Звонок лариного мобильного.

– Да? Нет, уже проснулся. Хорошее. Да, конечно, сейчас выходим.

Убирая телефон в сумочку:

– Ребята твоим самочувствием интересуются. На завтрак позвали. Сейчас я подкрашусь, и пойдем.

– Хорошо, Лара.

Нанеся макияж, придирчиво оценивает свой внешний вид в зеркале. Строгая, деловая, сосредоточенная. И не скажешь, что каких-то сорок минут назад…

Гоню фривольные мысли. Рабочий день уже начался, и кто знает, чем он закончится?

Улыбающиеся друзья встретили нас уже за столиком.

– Лори, ты что будешь?

– Кофе без сахара.

– О, самоотверженная! Но выглядишь сногсшибательно.

– В кои веки выспалась, вот и выгляжу получше.

Многозначительный взгляд Кемаля в мою сторону. Делаю совершенно безучастный, флегматичный вид. Нет, не верит. И правильно делает, между прочим.

Быстро вернувшийся с подносом Ахмет (генералы обслуживаются без очереди), расставляет столовые приборы. Офигеть!

Передо мной верные полкило «наполеона». И чашка кофе с молоком, в которой можно утопить котенка. Взмаливаюсь:

– Командир! Я вчерашнее еле-еле переварил.

– Переварил же?

Подключается Лариса:

– Саша, тебе надо лучше питаться. Я прошу тебя – кушай.

Спелись… Хорошо, что мне о фигуре думать не надо.

Деликатно подождав, пока я прикончу мега-завтрак и передохну минут десять, Ахмет ставит задачи:

– Парни, нам сейчас на чистку оружия и в службу экипировки. Выход завтра вечером, будем готовиться вплотную. После обеда рекогносцировка и, как сказал Илья Юрьевич, репетиция. Поедем на место входа.

Непроизвольно подобравшись, отвечаю:

– Есть.

Кемаль молча кивает.

На прощание нежно провожу ладонью по кисти Ларисы. Вставая, вижу, как она потянулась за сотовым. И у подполковника Княжевской начался долгий рабочий день.

***

Привычная и ответственная работа – чистка оружия. И проводится она вдумчиво, дотошно, без мелочей. Все-таки этим смертоносным машинкам доверяется главное – жизнь. И пусть смерть не пугает, но пожить хочется подольше.

К слову, на «Правом» подземный поход не сказался совершенно. Собрав браунинги, полязгал затворами, вслушиваясь в работу механики. Отлично – гладенько, слитно, мягко. Теперь магазины. Кроме штатных четырех, Ахмет выложил еще восемь штук. Разобрав, проверил пружины, смазал. Набрав учебных патронов, снаряжаю, потом выщелкиваю, следя за подачей. Нет, один не нравится – вроде, подтормаживает на пятом патроне. Занимавшийся магазинами к своим «Бизонам», командир наверняка присматривал и за мной. На вопросительный взгляд без задержки отвечает:

– Сходи, поменяй.

Замену произвели без единого вопроса. М-да, отношение просто поражает. Тут же выдали наплечную оперативную кобуру «двойного» типа, под оба ствола. Интересно, а куда будем укладывать боезапас?

На вопрос отвечает Ахмет:

– Обоймы в куртки и брюки, Искандер. Их уже подготовили, сейчас пойдем на примерку. А запасные патроны в рюкзаки.