Очищение духом. Трилогия - Никита Марычев

Когда иссякла минута молчания, Генрес, окончив разглядывание, сказал:

– Да, повзрослела, повзрослела и даже поумнела, немного совсем, но всё же, всё же. Ещё бы надо, но это уж потом. Да, совсем ты другая, другая теперь, де…

– Рыцарь Разума, – твёрдо сказала Ривелсея, решительно не давая применять любимое им обращение, которое, быть может, было употребимо в тот раз, когда Генрес только что вынес её из пустыни, к прошедшему посвящение молодому ратлеру.

– Да, гордая такая же, это я заметил уже, заметил. Высоко себя ты ценишь. И слушать ничего не хочешь, и учиться не желаешь, не слушаешь совсем ты старого Генреса…

– Я прошла уже обучение, спасибо, – так же отчеканила Ривелсея. – Меня обучал Великий Мастер Веттар Нарт.

– Да, знаю уже, знаю. Выдержала ты, это тебе честь делает. И я тоже выдержал в своё время, поэтому не бойся, про Веттар Нарта плохого не скажу. Но ты не думаешь ведь, что учиться тебе больше нечему? Учиться всегда, всегда нужно, – Генрес хмыкнул, – рыцарь Разума.

Это обращение, хотя и выглядело более уважительным, но прозвучало, однако, с такой же интонацией, как «девочка». Но Ривелсее просто надоело уже обижаться.

– И про задание твоё первое я уже знаю, – продолжал между тем Генрес. – Да, тяжело, но ты ведь справилась. И ничего, ещё привыкнешь, привыкнешь и не к такому. Совет решил, что следующее задание тебе можно дать сложнее, однако силу проливать не придётся. Тебя, думаю, обрадует это, правда?

– Так ты от имени Совета пришёл? – спросила Ривелсея. – А сразу почему не сказал?

Генрес усмехнулся.

– И от Совета, чтобы вещь одну тебе предложить, и для того ещё, чтобы поучить тебя немножко, да вот не решу никак, с чего начать. Старшие всегда дело говорят, а ты не слушаешь, а зря, зря…

– Сначала скажи то, что Совет поручил, – ответила Ривелсея, не слишком желая слушать поучения.

Генрес расхохотался.

– А потом ты просто прогонишь меня, правильно? Что же, ладно, если ты желаешь. Дело в том, что в связи с, – Генрес две секунды помолчал, – с некоторыми обстоятельствами у Ордена ратлеров совсем нет свободных людей, однако различные дела никуда, совсем никуда не деваются; то, что стоило бы доверить опытному и умелому ратлеру, приходится давать новичкам.

– И что же должна сделать я? – спросила Ривелсея очень быстро, чтобы Генрес не успел уклониться от темы и начать рассуждать о том, как это плохо. При этом она чувствовала, что маразм Генреса не природный, а скорее притворный; возможно, у него просто была такая манера изъясняться, к чему, если сильно постараться, можно привыкнуть.

– Так вот что, – сказал Генрес. – Я к тебе хоть и от имени Совета, но всё же неофициально. Давать тебе задание будут, конечно, они, а не я. Я лишь должен предложить одну вещь. Откажешься – твоё право, тебе дадут обычное задание для новичков, несложное, но и не важное. С ним ты легко справишься, хотя вряд ли оно будет тебе приятно.

– А какой выбор мне может предложить Орден? – поинтересовалась Ривелсея.

Генрес вздохнул, некоторое время молчал, а потом сказал:

– Да вот, понимаешь, в чём дело – даже сказать нельзя кратко, что он может предложить. Есть одно очень запутанное дело, им нужно заняться, но это займёт, вероятно, много времени, а ратлеры сейчас заняты почти все, даже свободные. Тебя, кстати, – Генрес посмотрел на неё хитро, – тоже хотели направить вместе с другими, но я сказал, что ты способна на большее, что оружием истинного ратлера является не меч, а разум. Тем более что ты, как я полагаю, выбрала класс мудрейших и, как видно, вообще не любишь битвы и убийства.

Ривелсея кивнула.

– И ещё одна для тебя новость, – сказал Генрес. – Если ты не знаешь, то после окончания собственно обучения, то есть после того, как с ратлером закончит работать Великий Мастер, его обычно берёт на некоторое время под своё покровительство кто-либо из более опытных и мудрых. Такова традиция Ордена, и это правильно, конечно, правильно, потому что не всегда же может молодой ратлер…

– И что? – спросила Ривелсея с явным предчувствием чего-то нехорошего.

– Что, что, и я, конечно, добился у Совета разрешения взять опеку над тобой.

Ривелсея тихо застонала. Надежда на то, что её дурное предчувствие оправдает себя не полностью, была напрасной.

– Безусловно, я всегда мечтала иметь такого наставника, – сказала Ривелсея с таким сарказмом, чтобы даже Генрес не смог сделать вид, что его не заметил.

– Так вот, Ривелсея, – ответил Генрес. – В городе Анрельте происходит сейчас что-то странное и очень нехорошее.

– А что? – спросила Ривелсея.

– Ничего не могу сказать. Ты должна сама всё узнать и понять. Нужные инструкции тебе даст Совет, я только скажу, что там постоянно происходят убийства и их становится всё больше – намного больше, чем можно допустить. Если ты возьмёшь это на себя, я сегодня же заявлю в Совет и послезавтра тебя со спокойной совестью отправят в Анрельт. Если нет, то тебя, как и всех, отправят на большую битву с врагами Ордена.

– Хорошо, Генрес, – ответила Ривелсея после недолгого раздумья. – Я, конечно же, выберу первый вариант и отправлюсь в Анрельт.

Генрес устало и удовлетворённо откинулся на спинку стула.

– Задача Ордена ратлеров – устанавливать везде порядок, – сказал он. – Но только это сейчас не твоя задача. Анрельт – крупный, одна ты там не справишься. Ты должна узнать как можно больше, всё-всё узнать про то, какая там ситуация. Борьба со злом – также призвание ратлера, но в этот раз ты этим заниматься не обязана. От тебя не требуется никого истреблять, лишь собери все сведения да доложи Совету. Твоё задание, как видишь, чисто и благородно. Ты правильно решила, рыцарь Разума. Так лучше всего, Ривелсея. Да, вот так вот, девочка…

Глава 12

Дорога в Анрельт серой полоской убегала за горизонт. Утренний воздух наполнялся звоном и жизнью. Было прохладно, хотя весна уже кончилась и приближалась лето, тем быстрее, чем дальше Ривелсея продвигалась на юг. Тем больше зелёного тумана листвы становилось в рощицах, тем гуще и упоительней делался воздух, и розовых цветочков, которые росли повсюду, становилось всё больше и больше.

Возможно, от весны, возможно, от того, что в Совете на неё возлагали надежды и это не могло не радовать – настроение у Ривелсеи было хорошее. Сегодня утром она второй раз в своей жизни переправилась через Келирон. Теперь, в радостной дымке молодой листвы на берегах и с солнечными бликами на воде, он выглядел гораздо более приветливым, чем в тот промозглый осенний день шесть месяцев назад.

К вечеру погода начала решительно портиться. Сначала появился резкий и холодный ветер с запада, который за пару часов нагнал на небо столько серой колышущейся тёмной мути, что солнце полностью закрылось и исчезло за её плотной завесой. Потом, как и следовало ожидать, начался дождь. Так всегда бывает весной: небо просто прорвало, и широкая пелена дождя тут же накрыла весь мир.

Ривелсея всегда любила дождь. Ей нравились его тонкие шумные струи, и живительный влажный аромат воды, и её журчание и плеск в лужах, ручейках и небольшой речке Овражице, которая текла рядом с Росолесной. На всё это буйство природы Ривелсея смотрела раньше из окна их домика, пила компот из малины и разговаривала по душам с матерью и отцом. Но тогда, там, это действительно было хорошо и приятно. А сейчас, здесь, в окружении лугов, на широкой пустынной дороге – нет, сейчас это не вызывало ощущения романтики, а вызывало лишь ощущение холода и сырости. Ривелсея не вымокла сразу же только потому, что ратлерский серый плащ не пропускал воду. Она шла не останавливаясь, и серый плащ сливался с серой стеной дождя.

Дождь накрыл весь мир, серое марево заполонило небо, не оставив ни малейшего разрыва, и рваные серые тучи вскоре полностью слились с землёй в едином непрерывном водопаде. Небо затемнилось ночной мглой. Ривелсея шла по размытой дороге и думала попеременно о двух вещах: первая – что её ожидает в Анрельте, и вторая – когда же кончится дождь. Совет Разума инструктировал её по-ратлерски коротко: ей было приказано отправиться в Анрельт и встретиться там с человеком, который торгует посудой на Восточной улице и, как всем известно, знает гораздо больше, чем ему полагается по профессии. За несколько золотых, а лучше синих монет он охотно продавал свою посуду и так же охотно делился полезными сведениями с теми, кто в них нуждался, и тем охотнее, чем больше этих монет было. Звали его Де́йвис, но это мало кто знал, обычно его называли Хитрый Стекольщик – из-за профессии и большого ума. С Орденом ратлеров отношения у него были своеобразные: он знал про Орден и оказывал ему уже несколько мелких услуг, клятвенно уверял в своей верности, но не удостоился чести быть союзником, поскольку искренности в его уверениях было максимум анрелла на два.