Песочные часы - Данило Киш

Острые.

Знак по подобию?

Рыбы. Они зачаты в одном элементе, у Раков и Рыб много общих черт, они друг друга взаимно дополняют, и иногда у них бывает одинаковый почерк. Они интуитивно понимают друг друга и стремятся к общему идеалу красоты. Их союз страстный, глубокий и длительный. Очарованность и неомраченность.

Тенденции?

Пассивность, нарциссизм.

Функции?

Видеть, сомневаться, испытывать.

Действие?

Творить, умножать, выдержать, бдеть, лететь, писать, бродить, спать.

Предметы?

Трость, костюм, шляпа, газета, перьевая ручка, стул, портфель.

Место?

Пивная, вагон-ресторан, лавка, книжный магазин, библиотека, общественные бани, лес, ярмарка, мясная лавка, гиньоль, цирк, процессия, богослужение, атриум церкви, буфет, синагога, аукцион, банк, железнодорожный вокзал, фиакр, пекарня, завод, сумасшедший дом.

Что обнаружили рабочие, разбирая завалы рухнувшего дома на улице Бема, 21?

В фундаменте здания они нашли герметически запаянную шкатулку из зеленого стекла, в которой обнаружился каллиграфически написанный документ и образцы металлических денег, находящихся в настоящее время в обращении.

Приведите текст документа.

План этого здания разрабатывал Людвиг Децер, а возводил его Дезидер Децер из Будапешта. В тот же год он строил многие другие жилые дома, а также Здание городской управы в городе Сомборе. В те годы правил Франя-Иосип.[28] Шла война в Боснии и Герцеговине, Было солнечное затмение, и взошла хвостатая звезда. Дунай с весны так обмелел, что у Пакша люди переходили его вброд, ног не замочив. В том году в России изгнали жидов. Фундамент освятил Никифор Янкович, замещавший протоиерея. Фундамент заложен 11 июля 1889 года.

Какие гражданские лица выразили бы соболезнования телеграммой?

Его сестры из Керкабарабаша, Сентендре, Сигета и Честрега, его брат из Триеста, семьи Драшкович, Вуйович и Драгичевич из Цетинья, доктор Виктор Бугаль, также из Цетинья, семьи Шидак, Гаванские, Хорват, Шварц, Бауман, Попов, Ронаи, Берец, Гутман, Костич, Бесермени, Янков, Миркович, Клайн, Константинов, Васильевич, Кесич, Протич, Крон из Нови-Сада, семьи Краус из Сомбора, Циглер из Суботицы, Майер из Порсомбата, доктор Папандопулос из Ковина, Розенберг из Бакши, семьи Фишер, Берки, Пап, Лерм, Киш, Шланг и Кон из Будапешта, семья Чуклевич из Шида, семья А. Околичани из Загреба, семья Коричански из Вены, доктор Абравенел из Торонто, М. Маргелиус из Галиции, Л. Перес из Бразилии, Аарон Цейтлин из Иерусалима.

Какие учреждения?

Югославские Скорбящие Железные Дороги, Magyar Arva Vasutak, Общество Опечаленных Народов, Проливающие Горькие Слезы Сионистские Организации, International Cheerless Chess Federation, Печальный Пен-клуб.

Какой ритуал он себе представил?

Колебался между скромной траурной церемонией в узком семейном кругу (категорическое пожелание покойника) и помпезными похоронами по высшему разряду (разумеется, за государственный счет), при равноправном участии представителей всех конфессий.

Что его привлекало во втором варианте?

Эстетический и космополитический момент: попеременный порядок следования — бормотание раввина (древнееврейский), католический контрапункт (латынь), православное песнопение (старославянский) и магометанское причитание (арабский).

К какому, в конце концов, решению он пришел?

К среднему, которое стало в некотором роде компромиссом: в этом третьем варианте за его гробом бы шла цыганская капелла, играя тоскливые цыганские песни о любви и смерти.

Чего ни в коем случае нельзя было упустить в этом третьем варианте?

Цимбалы, даже если бы их пришлось нести на руках как вспомогательный, запасной гроб или везти их на двухколесной тележке, как при его жизни цимбалы часто передвигали из угла в угол, а иногда и возили по переулкам.

Какого подвоха можно было ожидать в части Моисеева ритуала?

Джула (Жорж) будет рвать на себе твидовое пальто слишком искусно, то есть, всегда по швам, что совершенно очевидно свидетельствует в пользу того, что он заранее подпорол нитки вокруг воротника и на рукавах; что Ребекка будет выжимать из себя какое-то мычание, похожее на мычание бешеной коровы, но не всхлипы; что Нети будет сморкаться в носовой платок с траурной каймой не от горьких слёз, а из-за простуды.

Какой еще мог рассматриваться вариант?

Духовой оркестр железнодорожников Суботицы, победитель центрально-европейского конкурса духовых оркестров 1936 года в Будапеште, исполняет «Псалом 114» Мендельсона, в соответствии с пожеланием покойного.

Приведите полный текст надгробной речи, которую Э. С. произнес над могилой известного Белы Штернберга, старшего железнодорожного инспектора, который в декабре 1941 года бросился под колеса товарного поезда, рядом с виадуком; речь была опубликована с существенными и ужасными сокращениями, без уведомления автора, в Железнодорожном вестнике, номер 218 от 20 декабря 1941 года.

Дамы и господа! Перемещать людей в пространстве, а, следовательно, и во времени, это обязанность возвышенная и достойная похвалы, потому что благодаря этим, почти невидимым для пассажиров, провожатым, вы, дамы и господа, летите по укрытым снегом равнинам, сквозь густые леса, по горным вершинам, через реки и виадуки, летите сквозь темные туннели ночи, сквозь дожди и снега, со скоростью сто двадцать километров в час, чтобы как можно скорее оказаться в объятиях своих далеких любимых и дорогих, летите им навстречу на крыльях железных колес (символ Железных Дорог), лежа на мягких полках спальных вагонов или удобно разместившись в мягких плюшевых креслах, или, в худшем случае, на деревянных скамьях второго класса или даже на багажной полке, убаюканные не в объятиях сна, а на теплых материнских коленях Железных Дорог, этого удивительного изобретения нашей современной эпохи; итак, вы лежите в своих теплых плюшевых креслах или сидите, свернувшись как плод, на коленях железной матери, и перемещаетесь в пространстве и во времени, с удобствами, как в русских романах (в тех самых, которые вы, возможно, читаете при ярком свете меркуриевых ламп в купе первого класса), не думая обо всех тех прилежных и добросовестных людях, которые бодрствуют в станционных конторах, у аппаратов Морзе и телефонов, и это не только на крупных узловых станциях, но и на маленьких, богом забытых полустанках; о тех, кто не спит, кто встречает мощные локомотивы, напитывает их и управляет этими паровыми чудовищами, легко и умело, как извозчики своими лошадьми… Да, дамы и господа, этот человек был одним из тех, от кого зависит, от которых зависела ваша безопасность, удобство вашего путешествия, один из тех, кто, как почтенный генерал, ветеран многих войн, начинавший почти сорок лет назад простым рядовым на безымянном полустанке, чтобы, благодаря труду и прилежанию, самоотверженности и преданности Железным Дорогам подняться на самый верх, так сказать, до генеральского чина, чтобы на этой должности, пройдя через все невзгоды, весь блеск и нищету признания железнодорожника, чтобы на этой должности в результате несчастного случая завершить свою плодотворную и полезную для общества жизнь. Да, meine Damen und Herren, он уже не однажды оказывался между опасными буферами вагонов, крутился вокруг убийственных колес,