Песочные часы - Данило Киш

несчастного случая, «Отец Магии» не сказал ни слова о своем несчастье, а в момент разрушения дома торговался с грузчиками о цене на перевозку мебели.

Чем было вызвано разрушение?

В первый момент он был склонен поверить, что дело в землетрясении, эпицентр которого находился где-то далеко, или в сильном взрыве на складе боеприпасов.

Была ли у него возможность найти хоть какое-нибудь сообщение, которое могло бы подтвердить его предположения?

Ни в тот день, ни позже, ни в газетах, ни по радио не было никаких сообщений о землетрясении в Центральной Европе или на Балканах, или где угодно в мире, а что касается взрыва на складе боеприпасов, об этом тоже не было сообщений, что само собой разумеется, потому что, может быть, это военная тайна.

Почему он не мог обнаружить причинно-следственную связь между разрушением дома и перемещением шкафов?

Потому что шкафы не касались стен.

Во что Э. С. был склонен поверить в рамках позитивистской философии?

Что дом разрушила та крыса: она нашла в фундаменте, где-то в основании стен, пересечение векторов тех сил, на которых все держалось.

Во что он не был склонен верить?

Что ее (крысу) привела в эту точку случайность.

Какие вопросы были ему неясны?

Кто дал крысе приказ перегрызть это пересечение сил. И почему именно тогда, в тот день и в тот час.

Какие еще?

На каком языке был отдан приказ.

Возможный ответ?

На древнееврейском.

Почему он не был склонен поверить в случайность?

Потому что скорее верил в обусловленность, в детерминирующие законы Бога-природы, на основе общего принципа causa sui.[22]

Во что он верил?

Верил, что не существует случайности как объективного феномена, не только в масштабах Вселенной, но и в мельчайших явлениях, как, например, когда кто-то покидает свою квартиру последним, сразу после грузчиков, и оборачивается, чтобы взглянуть на место своего двухлетнего пребывания, окинуть всеобъемлющим взором (ностальгическим, несмотря ни на что, потому что побудительный мотив этого взгляда в осознании бренности, на которую указывают изменения, бренности и смерти, предощущаемой и близкой; взглядом ностальгическим, невзирая на негативный опыт, проступающий из сырых стен навсегда покинутой квартиры, вопреки предательским пятнам влаги высоко под потолком, появившихся от того, что он разбивал бокалы с вином в моменты гнева и отчаяния), итак, когда кто-то, окинув ностальгическим взглядом свою квартиру, покидает ее последним, а в этот момент дом сотрясается до основания, мощно, как будто под грузом взгляда, под грузом всех бед, которые в этой квартире копились годами (его и чужие несчастья), поддерживая ветхую пустоту ветхих стен, под грузом несчастья и мыслей, которые были заперты здесь, как в вакууме, сконцентрированные до критической массы, и которые вдруг хлынули, брызнули во все стороны, в страшном взрыве, вызванном этим его взглядом, презрительно брошенным, как горящий окурок в яму с болотным газом посреди паннонской слякоти.

Каким тогда он предался мыслям?

Он размышлял о возможных последствиях, в случае, если бы он еще на мгновение задержался в этой квартире и реализовал свой замысел, явившийся ему одновременно в мочевом пузыре и в сознании (или наоборот), то есть, в том случае, если бы он решил помочиться на стены, на отсыревшие стены своей бывшей квартиры, что в какой-то момент пришло ему в голову: балки и кирпичи рухнули бы ему на голову (как ледоруб на голову Льва Давидовича Бронштейна), на едва обозначившуюся тонзуру в его пепельных волосах, тонзуру, как будто предназначенную для ледоруба карающей судьбы: malleus iudeorum.[23]

Какая при этом картина всплыла в его памяти?

Мозг господина Фрейда, примариуса.

Какое озарение?

Багряный лик солнца, похожего на пожар, на стеклянном фасаде мыльной фабрики в Которе, в 1939 году, облако, наблюдаемое с огромной, божественной высоты над заливом.

Какую картину сконструировал Э. С.?

Он лежит в пыли, с расстегнутым гульфиком, с переполненным мочевым пузырем, из которого медленно вытекает теплое пиво (выпитое с грузчиками в привокзальном буфете): золотая струя, резко пресеченная ножницами смерти, теплая инъекция мочи, которую, он, как конь, вводил в стену, теперь пересохла, а из обмякшего, как резинка, члена, вытекает ослабевшая струя, уже не струя, а только струйка, как из свиного пузыря, которым играют дети, как капли из плохо закрытого крана, которую и рука смерти не смогла как следует завернуть, струйка жидкости под ним и вокруг него, и она впитывается пористой штукатуркой и толстыми слоями побелки, трещинами источенных жучком балок и досок, пылью, впитывающей мочу, как пепел сигареты впитывает чернила.

Как Э. С. отнесся к этому событию?

Это уже не было его будущей смертью, предощущаемой, но его прошлой смертью под развалинами дома в H.-С., следовательно, смертью, которую он преодолел, Лета, которую он уже переплыл: спокойное post festum,[24] когда тело больше не в рабстве, когда из мочевого пузыря уже все вытекло, как из того, свиного, когда на разбитом черепе уже свернулась кровь, когда глаза уже остекленели, когда душа уже освободилась от земных уз.

Закрыв глаза, каким он задался вопросом?

К чему все это, то, что есть, и то, чего нет (но что могло бы быть), к чему все это, если вместе с телом, с глазом, с тестикулами умирает и дух, это облако, эта сердцевина сердца в сердце умирающего сердца. К чему, если не для того, чтобы пережить бренный прах тела, чтобы в совершеннейшей квинтэссенции объединились прошлое, настоящее и будущее, познание и предчувствия, тонкая пыль и облако, измельчение всех чувств, перемолотая смесь сердца и мозга, чтобы все это собралось в маленькое вечное облако, в пар облаков, и продолжило жить, как познание и как суть.

Пока его дух в виде голубого облака воспаряет к лазоревым высотам, что в это время делает земной резерв, отставшая часть этого духа?

Только наблюдает за земными последствиями смерти, наблюдает за ними, как Бог или добрые старые писатели: объективно.

Последняя картина (объективно)?

В его искажающем глазе, как в объективе фотоаппарата, или как в вырванном глазу Циклопа, теперь отражается не земной пейзаж с домом, с олеандрами в деревянных кадках и гидрантом, а руина: увековеченный момент, когда осыпается штукатурка и рушатся стены; облако пыли и кирпичи, как обнаженные десны.

Опишите, используя минимум слов, его состояние на момент обрушения дома.

Миг растерянности; остолбенение.

Что последовало за остолбенением?

Бегство, паника, призыв о помощи.

Кто первым прибегает на помощь?

К развалинам подбегают грузчики с голыми руками, закрывая рты и носы грязными носовыми платками; потом растаскивают кирпичи и тяжелые блоки.

К какой касте принадлежат грузчики?

К