Убийства в Полянске - Алексей Кротов

этом смысла. Возможно, Владислав Анатольевич, это было сделано с целью запутать следствие.

– Да, возможно, – кивнул полковник, – но опять же спрашивается зачем? Перетаскивая тело, убийца шел на большой и, с моей точки зрения, неоправданный риск, ведь его могли увидеть.

– Поступки убийц не всегда отличаются смыслом, – заметил прокурор.

– Ну наш убийца, по-моему, не глуп, – возразил Дудынин, – иначе его давно бы поймали. Я думаю, что ни у кого нет сомнений, что преступник – кто-нибудь из местных.

– Естественно, нет, – ответил Ермолкин.

– Хорошо, пойдем дальше. Я думаю, что это убийство могло произойти таким образом только в день автолавки, когда никого не было дома. Я понял так: убийца воспользовался этим для своей гнусной цели. Следовательно, это кто-то из тех, кого указал в списке Кирилл Александрович, ведь у остальных на время убийства твердое алиби. Давайте начнем с ветеринара Бочкина. Какое у вас сложилось о нем впечатление, Кирилл Александрович?

– Очень неприятный человек, – сказал следователь. – Дорожит репутацией и боится быть замешанным в каком-нибудь скандале.

– Он произвел на вас впечатление человека, способного убить? – задал вопрос прокурор.

– При крайних обстоятельствах, думаю, что да.

– Значит, вам так и не удалось узнать, что имела в виду Тишкина, говоря: «Скоро об этом узнают все»? – спросил прокурор.

– Нет, Олег Константинович, мне даже не удалось узнать, имела ли её угроза под собой почву. О Бочкине никогда не ходило никаких слухов.

– Вы согласны, Владимир Андреевич? – спросил лейтенанта Дудынин.

– Вполне, – ответил тот. – Я бы только добавил, что мне Бочкин показался человеком, больше способным на воровство.

– Почему вы так думаете? – с интересом спросил полковник.

– Он трус, – ответил Скворцов, – и глаза у него бегают.

– При чем тут глаза? – раздраженно спросил Ермолкин.

– Да ни при чем, – ответил Скворцов.

– Хорошо, – поспешно сказал Дудынин, предотвращая новую перебранку. – Давайте перейдем к Симагиной.

– Мне она не понравилась, – сразу сказал Попов. – Сплетница и любительница подслушивать. Причем всегда все делает исподтишка.

– Но это не основание для подозрения в убийстве, – резонно заметил полковник.

– Мне как-то не верится, – сухо сказал Попов, – что она легла отдохнуть, пролежала больше часа и ничего не видела и не слышала.

– Я не согласен, – подал голос Скворцов. – Когда Симагина говорила об этом, в её голосе звучало явное сожаление.

– Она великолепная актриса и может изобразить все что угодно, вы уж мне поверьте, – заверил присутствующих Попов.

– Значит, вы подозреваете Симагину? – спросил Дудынин.

– Улик никаких, но она вполне могла это сделать.

– Ну а что вы скажете о Дочкиной?

– У меня ощущение, что её мысли где-то далеко, она не интересуется происходящим, – сказал Попов.

– Однако нельзя отрицать, что у нее была прекрасная возможность убить Тишкину.

– Давайте начнем сначала, – вмешался прокурор. – Прежде всего необходимо установить, где была убита Тишкина.

– Этого мы не знаем, – вздохнул следователь.

– Я считаю, что Тишкина была не дома, – твердо сказал прокурор. – Помните показания Образцовой, что дверь была приперта кирпичом не позднее половины третьего? Что скажете? – обратился он к присутствующим.

– Ну, возможно, у нее была назначена встреча с убийцей в неизвестном нам месте, – предположил Дудынин. – Вспомните записку. Что, если время было перенесено на 14.30 или около этого?

– Я так не думаю, – ответил Ермолкин. – В это время все были на автолавке. С кем бы она могла встречаться?

– А что, если с кем-нибудь из родственников?

– И кто-то из них написал ей такую записку? – с иронией спросил прокурор. – На мой взгляд, это глупости.

– Что же тогда, по-вашему, произошло? – этот вопрос исходил от Дудынина.

– У меня есть одна мысль, – сказал прокурор. – Я думаю, произошло вот что: кто-то из наших подозреваемых решил залезть в дом Тарасовой. Он отпирает дверь и заходит внутрь. Это нетрудно, так как, по словам самой хозяйки, все знали, где лежит ключ. Предположим, что Тишкина это видит и идет за ним. Она обнаруживает свое присутствие, и неизвестный душит её. А могло быть и наоборот. В дом залезла Тишкина, и кто-то вошел следом и убил её. И это-то, – поднял палец прокурор, – мне представляется наиболее вероятным. Ведь очень важен вопрос: «Почему Тишкина не пошла на автолавку?» Что, если она ждала, пока все уйдут, чтобы забраться в дом Тарасовой. Кто-то мог за ней следить и убрать её.

– Но какой мотив? – спросил Дудынин.

– Сейчас речь не об этом, – отмахнулся прокурор. – Сначала нужно правдоподобно объяснить факты. Я считаю, что если бы Тишкина следила за человеком, вошедшим в дом, то её бы не убили без борьбы, а никаких следов, как явствует из заключения эксперта, не обнаружено. Напротив, если убийца шел за Тишкиной, он мог набросить ей провод на шею и затянуть. В любом случае человек, зашедший в дом, что-то искал. Если бы первым зашел убийца, то мы бы наверняка увидели следы его поисков, но, по словам хозяйки, в доме ничего не пропало и даже не передвинулось со своих мест.

– Очень правдоподобная версия, Олег Константинович, – заметил Попов.

Его обычная неприязнь к прокурору сменилась чем-то похожим на восхищение.

– Но как вы объясните чашку и сахарницу на столе? – спросил Дудынин.

– Не знаю, может быть, их выставили для запутывания следствия.

– Значит, вы думаете, что все так и произошло? – спросил прокурора следователь.

– Откуда я знаю, – раздраженно бросил Ермолкин, – меня там не было. Я пытаюсь правдоподобно объяснить факты, и эта версия, по-моему, их объясняет.

– Но что искали в доме? – спросил Дудынин.

– Вы, кажется, думаете, что я телепат, – огрызнулся прокурор. – Искать могли все что угодно, и в связи с этим я хочу спросить вас, Кирилл Александрович, тщательно ли вы обыскали дом Тарасовой?

– Не очень, – виновато ответил следователь. – Я только искал следы пребывания убийцы в доме. У меня и в мыслях не было…

– А есть ли у вас вообще мысли? – грубо бросил ему прокурор. – Я недоволен тем, как вы провели следствие. Имейте в виду: выговор вам обеспечен. Хотя прошла уже неделя, я поручаю вам немедленно произвести обыск. Вы меня поняли?

– Да, Олег Константинович, – покорно кивнул Попов. – Ну и что я должен искать?

– Не знаю, – ответил прокурор. – Что-нибудь необычное, из ряда вон выходящее, то, чего, по идее, не должно быть в доме.

Дудынину этот разнос не понравился.

– По-моему, вы слишком строги, Олег Константинович, – заметил он. – Лично я считаю, что следствие проведено хорошо.

– Оценивать действия моих подчиненных – исключительно моя прерогатива, Владислав Анатольевич, – сухо возразил прокурор. – И не будем отвлекаться, а то так мы здесь до ночи просидим. Итак, я продолжаю. Если принять мою версию, то убийца, скорее всего, кто-то из родственников или тех, кто вернулся с автолавки