Покидая страну 404 - Маргарита Водецкая

— С трёх часов ночи смотрю, — мрачно ответил компаньон. — Я через полчаса за тобой заеду, будем эвакуировать офис.

— Тебе что, приснился плохой сон?

— Очень плохой, — Семён не стал вдаваться в объяснения. — Предлагаю за выходные перевести всех на удалёнку, как это сделал шеф Макса. Что мы теряем? В любой момент можно вернуть всё, как было.

Для работы мы много лет арендовали в большом офисном здании несколько комнат, полностью оборудованных необходимой мебелью, поэтому всё наше собственное имущество — коробки с документами, ноутбуки и сервера — легко поместилось в машину Семёна. По окончании сборов было решено наконец-то позавтракать, и мы отправились в тот самый ресторанчик с массивной деревянной мебелью и большим электрическим камином, где в один из приездов дяди Лёнчика мы с ним долго сидели, обсуждая его приключения в Ливии.

— Вот это фокус! — воскликнул Семён, первым поднявшийся по ступеням.

«Закрыто навсегда», — гласила табличка на двери.

— Да ну, — я не могла поверить своим глазам. — Может быть, куда-то переехали?

Ресторан существовал на этом месте с прошлого века. Он открылся как минимум двадцать пять лет назад, и мы с Семёном обедали в нём по меньшей мере пару раз в месяц: место радовало уютом, а кухня — вкусным мясом.

— Ничто не вечно, — резюмировал Сёмка. — Так проходит мирская слава, — процитировал он древнего философа.

— Может быть, мне всё-таки попробовать улететь завтра? — спросила я. Не то, чтобы я нервничала, но происходящее вокруг подавало совершенно однозначные знаки.

— Мы потеряем большие деньги, — напомнил мне компаньон. — Если эта фигня затянется, то, вдобавок ко всем неприятностям, остаться ещё и без финансовой подушки безопасности — плохая идея. Звони в своё консульство. Думаю, у них таких, как ты, наберётся на пять самолётов.

— Мадам, ваш рейс должен состояться в апреле и пока не отменён, — успокоил меня вежливый работник консульства в понедельник утром, когда я наконец смогла туда дозвониться. — Давайте дождёмся официальной информации и тогда будем что-то думать. Постарайтесь не заразиться и сохраняйте спокойствие, наша страна своих граждан и постоянных жителей в беде не оставляет.

В голове у меня тем временем как-то непроизвольно прокрутилась история с самолётом из Уханя.

К обеду понедельника администрация здания, в котором мы арендовали офис, сообщила, что доступ в помещения со среды будет полностью запрещён. Арендаторы бросились срочно вывозить имущество. Мы с Семёном торжественно выпили за его смекалку.

Во вторник восемнадцатого марта прекратило работу метро, а в наземный общественный транспорт стали пускать только по специальным пропускам. Жители огромного города, не имеющие собственных автомобилей, оказались заложниками небывалого транспортного коллапса. Наученная горьким опытом, я съездила в банк и выгребла из ячейки хранилища злополучные документы и деньги. В отделении банка не было нескольких знакомых менеджеров: они не смогли добраться на работу из пригородов.

К вечеру вторника сделка, из-за которой я не смогла улететь на выходных, благополучно состоялась. Больше в стране меня ничего не держало. Как и посоветовал учтивый молодой человек из консульства, я не нервничала и следила за развитием событий.

— Отдыхай, фильм какой-то посмотри, сходи в парк, — советовала матушка. Сама она благоразумно «гуляла» дома по беговой дорожке.

— Срочно выезжай через Минск, — настаивал Макс. — Оттуда есть прямой рейс к нам.

Оказалось, что регулярное автобусное сообщение со столицей Белоруссии тоже отменили. Оставалось только искать водителей, которые берут попутчиков, но этот вариант показался мне небезопасным.

— Вот почему ты меня не послушала и не вылетела в субботу? — неожиданно психанул обычно не слишком эмоциональный Макс. — Будешь теперь там сидеть до бесконечности.

Среда принесла очень плохие новости. Около тридцати наших сограждан, имеющих вид на жительство в странах Европейского Союза, не смогли улететь из столицы домой. Пограничники отказались выпустить их из страны, ссылаясь на запрет правительства. Одно из европейских консульств подтвердило, что страны ЕС не запрещали въезд для тех, кто имеет вид на жительство, и что проблема заключается именно в решении нашей стороны.

Вот тут-то мне стало по-настоящему страшно. Оставалось надеяться на то, что, как пообещал сотрудник консульства, новая родина, в отличие от старой, своих не сдаст.

В четверг я обнаружила в вотцапе пропущенный вызов от Саньки. Обрадовавшись, что мой друг наконец-то вышел на связь, я перезвонила, но услышала на том конце совершенно незнакомый мужской голос.

— Ээээ, bonjour, je suis Margo. Je voudrais parler à Alexander[19], — выдавила я, судорожно пытаясь вспомнить все знакомые мне пятьдесят слов французского языка.

— Привет, Маргоша! — ответил голос. — Не узнала? Богатым буду, как у вас говорят. Это Абдул.

— Здравствуйте, дядя Абдул! А где Саня?

— Тут наш Александер. Погоди, я ему наушники в уши вставлю, а то у него рука грязная, он плов кушает.

— Руками ест? — удивилась я.

— А как иначе? Вилкой, что ли? — возмутился дядя Абдул. — Тыкать металлом в нежную душу плова?

На экране телефона появился Санька. Он сидел на полу за невысоким столом и, действительно, запихивал себе в рот еду правой рукой. Левая рука была закована в лангетку. Рядом суетилась, что-то подавая отцу и брату, молоденькая круглолицая девушка в платке.

— Я решил вернуться на родину предков, — торжественно объявил Саня. — Настало время прикоснуться к нашей древней культуре и кулинарии.

Оказалось, что он неудачно оступился на лестнице, сломал руку, приблизительно третий раз в жизни столкнулся с хвалёной страховой медициной в стране своего постоянного проживания и понял, что нужно срочно что-то делать в условиях набирающей обороты пандемии. Недолго думая Санька выбросил из холодильника все продукты, подарил симпатичной соседке три свои любимые домашние орхидеи и, отключив в жилье все коммуникации, первым же рейсом рванул в направлении далёкой мусульманской родины своего отца. Едва успел добраться до начала ограничения въезда для иностранцев. По дороге, орудуя одной здоровой рукой, умудрился разбить телефон, и, когда наконец-то увидел, что мачеха ждёт его в условленном месте, от радости чуть не задушил бедную женщину в объятьях, вызвав у той смесь испуга и восторга.

Но на этом приключения не закончились. Едва сев в машину, он попросил мачеху отвезти его в хороший магазин электротоваров и на рынок.

— Это зачем? — поинтересовался Абдул, когда вся семья оказалась в сборе, указывая на морозильную камеру, в которую поместился бы небольшой мамонт в разделанном виде.

— Лето здесь жаркое, — ответил Саня, помогая женщинам загружать морозилку пакетами с мясом.

— А это для чего? — спросил отец семейства, глядя на дизельный электрогенератор.

— На всякий случай.

— Сынок, ты к концу света готовишься? Зачем нужно было покупать трёх барашков и пять мешков риса?

— Нас пять человек, — сказал Саня. — Во время карантина