Покидая страну 404 - Маргарита Водецкая

Двенадцатого марта, в четверг, с раннего утра меня разбудил исходивший из кухни запах свежей сдобы. Это было довольно непривычно, так как с тех пор, как мы с матушкой остались в квартире одни, она очень редко что-либо пекла.

— К обеду приедут гости! — сообщила матушка, пока я удивлённо рассматривала горячие пирожки с капустой, приготовленные по рецепту бабушки Ривы.

Действительно, ровно в час дня в дверь позвонили. На пороге стояли представительный мужчина моего возраста с аккуратно подстриженной бородкой и худенькая женщина лет шестидесяти в деловом коричневом костюме.

— Захарчик! — ахнула я. — Лерочка! — мы с женщиной степенно расцеловались.

Соседи бабушки Ривы, многочисленная баптистская семья, с которой мы продолжали поддерживать приятельские отношения, в середине девяностых внезапно собрались и полным составом, включая дряхлую прабабушку, перебрались в Соединённые Штаты. Лет через десять мой друг детства Захария и его старшая сестра стали регулярно приезжать на бывшую родину, как они говорили, с гуманитарной миссией. Лера часто звонила моей матушке. Продолжая традиции наших семей, они в разговорах никогда не поднимали вопросов религии, а если хотели сделать какую-то отсылку к Библии, то ограничивались Ветхим Заветом.

В первые же приезды мои друзья столкнулись с некоторыми непривычными явлениями. Например, для нескольких детских домов на деньги благотворителей из числа американских баптистов были закуплены компьютеры, телевизоры и оргтехника, но через три месяца только в одном из детдомов было обнаружено подаренное, в остальных подарки таинственным образом испарились. Баптисты умеют считать деньги, поэтому дальнейшая помощь этим заведениям, к большому неудовольствию их руководства, ограничилась мелким ремонтом: покраской стен и починкой мебели.

— Мы завтра улетаем, — сообщила Лера. — Вчера официально объявили о мировой пандемии, нас благословили срочно возвращаться домой. Так что мы заехали попрощаться, неизвестно, когда в следующий раз придётся увидеться.

— Думаете, что этот бардак надолго? — поинтересовалась я.

— На все воля Божья! — воздел вверх длани Захария и посмотрел куда-то на потолок. Потолок был простой, белый. — Он нас не оставит.

Понятно. Никакой определённости.

— Слушайте, у меня осталось очень много не нужных в связи с переездом вещей, — вспомнила я. — Всё хорошее, жалко выбрасывать. Ещё и полшкафа детских книг. Может, в вашу церковь отвезти, вы ведь помогаете бедным?

— Сейчас спрошу, — Захария сделал телефонный звонок и внимательно выслушал ответ. — Проверьте, что всё чистое и целое, рассортируйте по назначению и разложите по пакетам. Завтра приедут и заберут.

Грустно распрощались, матушка так расстроилась, что вместо пакета с пирожками в дорогу пыталась вручить гостям упаковку с кошачьим кормом.

Вечером, вопреки нашей многолетней традиции созваниваться по четвергам, на связь не вышел Санька…

— Не расстраивайся, — успокаивал меня Макс. — Может, заработался или забегался.

Ну допустим, Саня мне, по большому счёту, никто, и не обязан ни звонить, ни о чём-то отчитываться. Но очередная монетка в копилку тревоги была брошена.

На пятницу тринадцатого марта (я не суеверная, но дата получилась неприятной) у меня была запланирована куча работы. Я успела побывать в офисе, куда обычно заглядывала не каждый день, забрать из ремонта кое-какую технику, оформить важные для нашей деятельности документы и получить крупную сумму наличных денег, необходимых мне в ближайшие дни. Деньги и документы я оставила в банковской ячейке: квартирные кражи давно перестали быть редкостью в нашем районе, а проводить все выходные дома мы с матушкой не планировали, тем более в хорошую погоду.

Пока я добиралась по пятничным пробкам домой, позвонил ребёнок и доложил, что, как обычно, сходил в магазин за продуктами, но, увидев стометровые очереди на кассах супермаркета, вместо запланированных яблок, печенек и пельменей купил большущую упаковку риса, сахар, соль, чай, сгущёнку и туалетную бумагу. Вспомнив о том, что он уже давно совершеннолетний, прихватил вдобавок два литра кубинского рома.

Следом за ребёнком позвонил Макс и сообщил, что с понедельника их офис переходит на удалёнку, коллеги массово упаковывают и увозят по домам рабочую технику, и поинтересовался, читаю ли я новости.

Новости оказались крайне неприятными: с полуночи понедельника семнадцатого марта страна полностью закрывала пассажирское сообщение до конца месяца. Надежды на то, что его возобновят в начале апреля, к дате моего планируемого вылета, не было ни малейшей. С учётом скорости распространения вируса и резкого увеличения числа заболевших пандемия обещала затянуться на месяцы, если не на годы.

Добравшись в конце концов до ноутбука, я стала рассматривать различные варианты срочного отлёта. Я успевала купить билет и улететь ближайшими рейсами в субботу, воскресенье или даже утром в понедельник. Но проблема состояла в тех самых деньгах и документах, которые остались в банковской ячейке: возвращаться в банк было уже слишком поздно. Они понадобятся в ближайшие дни, а в выходные не работает ни банк, ни нотариусы, у которых можно было бы оформить доверенность на доступ к ячейке для моего компаньона.

— Я всё понимаю и, возможно, как-то выкручусь, если ты завтра срочно улетишь, — тоном, не обещающим ничего хорошего, предположил Семён, — но нашей деловой репутации придёт закономерный конец.

Безупречное доброе имя и профессиональная честность кормили нас много лет, позволяя бизнесу выживать в агрессивной конкурентной среде. Серьёзный провал просто выбросил бы нас с рынка. Мой неподготовленный отъезд означал бы и потерю большой суммы денег, и, по сути, очень быстрое прекращение нашей деятельности.

— Значит, так тому и быть, — заявил Макс. — Хватай паспорт, деньги, пистолет, тьфу, мобильный телефон и дуй домой. И Сёмка пусть там не задерживается.

Естественно, что мой муж думает в первую очередь о моей безопасности, а компаньон — о нашем общем деле. Я чувствовала, что мне очень нужен чей-то непредвзятый совет. Санька, который мог бы беспристрастно посмотреть на ситуацию со стороны, так на связь и не вышел, поэтому я позвонила подруге Яре, опытному психологу, юристу и самой настоящей ведьме в хорошем смысле этого слова.

— На твоём месте я бы уезжала как можно скорее, — сказала та, внимательно меня выслушав. — Ты в курсе, что Милочка не может вернуться домой в Аргентину? Alitalia[18] несколько дней назад отменила её рейс и не отвечает ни на звонки, ни на письма.

Наша общая дорогая подруга Людмила, которая давно жила в Южной Америке, прилетела в гости к матери на пару месяцев, но теперь её пребывание на бывшей родине обещало затянуться. Аналогичная перспектива меня никак не радовала. Чувство ответственности перед коллегами боролось с желанием бросить всё и уехать к мужу и ребёнку. В результате я решила взять паузу в размышлениях по крайней мере на ближайшую ночь.

Выспаться всё равно не удалось, так как ранним субботним утром меня разбудил звонок Семёна.

— Ты вообще