Чего хотят драконы - Тереза Тур

— Я бы хотела остаться одна, — улыбнулась девушка. — Пока есть время отдохнуть перед ужином.

— Конечно, — улыбнулась госпожа Грейн. — Позже поможешь тане собраться, — бросила хозяйка служанке.

Дверь за Стефани наконец закрылась...

Одна!

Не всегда осознаёшь, какое это великое благо — одиночество. Сбросив туфли, она первым делом бросилась на кровать, чувствуя, как расслабляется тело.

Наконец-то.

«Буквально пять минут, чтобы прийти в себя». Хотелось закрыть глаза и забыться хотя бы ненадолго, но любопытство взяло верх, и она принялась рассматривать комнату. Все оттенки любимого цвета. От нежного до тёмного, глубокого, почти в тон чёрной сирени. Охапки свежих букетов повсюду (не сейчас, конечно, она слишком устала, но потом надо будет рассмотреть, какими воспользовались артефактами). Всем известно — чёрная сирень не стоит в неволе, эти цветы вянут мгновенно. Такая вот магия, лишь подтверждающая легенды.

Запах. Запах сирени. Интересно, комнаты других девушек так же оформлены, в стиле их букетов? Что ж, идея чудесная. Наверняка её придумал Лорри. Молодой дракон, искренне увлечённый делом, в которое верил, был, вызвал у неё огромную симпатию. Вот с кем она бы с удовольствием пообщалась. У них наверняка много общего.

Такой красивой комнаты Стефани давно не видела — что правда, то правда. И всё равно, если бы она могла — сбежала бы, прихватив эту маленькую дурочку, Рози, с собой.

Во всём происходящем чувствовалась фальшь, и это было невыносимо! Отцу провезло, что нашлись условия, ради которых она готова терпеть эти лживые, бездушные маски вокруг.

Как же быстро она всё это забыла... Отвыкла от общения с Истинными. С другой стороны, драконы как раз были, пожалуй, вполне искренними в своём недовольстве происходящим. Особенно принц.

Одного она никак не могла понять. Зачем было затевать отбор, если все были уверены в том, что девушки из Нижних не обладают магией? Если невесту действительно ищут и магический потенциал — на первом месте среди прочих критериев — к чему весь этот балаган? Что, если невеста уже есть, а это всё лишь...

Но зачем?

Небо, как же она ненавидит интриги!

Голос совести заставил подняться с кровати. Надо умыться. Привести себя в порядок. Стефан открыла шкаф, обнаружила там разнообразную одежду, в том числе сиреневый пеньюар из тончайшего шёлка немыслимой красоты. Лёгкая ткань сама скользнула в руки.

По собственной воле она никогда бы не стала окружать себя подобной роскошью. Странно. Почему? Она — урождённая Крейг. Её воспитывали в большом, красивом доме. Не было недостатка в нарядах. Слуги, балы, приёмы. И она, бросив всё, переехав в Нижний город после Академии, никогда не испытывала и тени сожаления! Разве не странно?

Останься она «таной Крейг», старшей дочерью высокопоставленного чиновника — какой была бы её жизнь? Если бы тогда на утёсе всё пошло, как... Как положено?

Нет. Она бы не смогла. Взбунтовалась, как Лорри. Драконицы с ледяным сердцем кружат Истинным головы, только бы устроиться получше. В этом бездушном, расчётливом мире злости и интриг она бы стала задыхаться. Всё равно сбежала бы!

Шёлк приятно холодил кожу. Стефани сама не заметила, как нырнула в кровать и закрыла глаза. Сначала её мучили разные мысли, а потом... Потом она вновь очутилась там. В арке артефакта, что на площади.

— Я запрещаю тебе так поступать с нашей дочерью! — услышала она голос мамы.

Небо. Небо с ней больше не говорит. Жаль. Зато мама кричит на отца. Наверное, это сон, потому что мама никогда не повышала на него голос. Сколько Стефани себя помнит — верная жена была лишь тенью всесильного Крейга, а когда он дарил супруге дорогие (неприлично дорогие) украшения, ей всегда казалось — мама дрожит от страха. Однажды она спросила у сестры, как Бетти думает — почему? Почему мама не рада подаркам, ведь так не должно быть? Но сестра считала, что всё хорошо, и это Стефи вечно что-то выдумывает. Может, оно и так, но ей всегда хотелось подойти к маме, обнять, успокоить.

— Мама! — прошептала Стефани, но в ответ не услышала ни звука.

Вокруг — пустота и вой ветра. Жалобный, голодный... Так воет ветер лишь в одном месте — на фамильном утёсе Крейгов! Место, куда даже против воли стремится любой дракон. Зов крови. Голос предков. Этому невозможно противостоять. Она бы всё отдала, только бы очутиться там снова! Может, поэтому ей всё это снится?

Небо. Огромное, бескрайнее чистое небо, снежные вершины гор слепят глаза — восход. Сейчас она обернётся, и сердце нового дракона наполнится пьянящей свободой!

— Она — моя дочь!

— Мама? Мама?!

Стефани обернулась — никого. Она на утёсе одна, но голоса слышны так близко.

— Мама? Отец?

Она по-прежнему ничего не видит, а ветер упрямо доносит голоса:

— Этого не будет!

— Мама, перестань! — сестра почти кричит от страха, боясь, что отец выйдет из себя — ему нельзя перечить, в их семье ни разу никто не осмелился... до этого дня.

— Думаешь, Каролина, я — враг ей? Жёсткий, бесчувственный. По-твоему, у меня нет сердца?

— Да! Ты... именно такой!

Страх и боль в голосе отца, ярость и отчаяние мамы. Небо... Что происходит? Что случилось на этом самом утёсе, когда она достигла совершеннолетия?

Что?

«Покажи! — мысленно просила Стефани, беснуясь во сне, разрывая когтями сиреневые простыни. — Покажи мне, ну же!»

Но всё оставалось по-прежнему. Густой туман, вой ветра — и ничего. Только голоса.

— А ты подумала о последствиях? Если кто-то узнает? Придут заключать брак, Стефани обернётся... Представила? Вы обе будете молчать. Ясно?! Эльжбетта?

— Конечно, отец.

— Я тебе скажу, Каролина, что будет, — безжалостно продолжал отец. Стефани представила, как горят чёрные глаза, как сияет алыми всполохами аура, подавляя тех, кто рядом. — Твою дочь отправят не в Нижний город... Её отправят на верную смерть. Ты этого хочешь?

...

— Тана Крейг? Вы слышите? Что с вами?!

Голос паниковал и был слишком громким — если бы она могла обернуться здесь и сейчас — спалила бы его обладателя без всякого сожаления.

— Небо... — чей-то жалобный всхлип.

— Пустите! Стефи!

Этот, другой голос, был знакомым. Приятным. Но всё это — потом, сейчас главное — не забыть! Не забыть то, что услышала, и остаться здесь, на утёсе. Она должна увидеть. Увидеть, понять и запомнить — все эти тайны ей смертельно надоели!

Но как она ни старалась, туман уже