Чего хотят драконы - Тереза Тур

Чего хотят драконы

Глава первая

— Да, мой господин.

Когда-то она была уверена, что скорее кинет на себя заклятие вечной немоты, чем назовёт отца «своим господином». Что никогда не склонится в изящном, намертво вбитом хлёсткой линейкой гувернантки реверансе.

Но магия отца решила по-другому — Стефани приветствовала главу дома как полагается, не в силах сопротивляться. Не смирилась, но сделала то, что требуется из-за воздействия. Отец знает её слишком хорошо, чтобы не уловить в глубине тёмно-карих, таких же точно, как у него самого глаз маленькую, едва заметную искорку.

Та искорка дорогого стоит. Когда рядом — дракон, о бунте не может быть и речи. Тут бы на ногах удержаться, но она не упала на колени, и это настоящая победа, кто бы что ни говорил. На застывшем, словно высеченном из мрамора лице главы рода не дрогнул ни один мускул, но глаза... Она успела заметить рассечённую узким зрачком вспышку янтарного пламени.

— Стефани, — прогремело над головой.

— Да, мой господин.

Изгнанная из рода теряет право произносить слово «отец». Было ли ей больно? Было. Невыносимо. Нестерпимо обидно и больно — за что? В чём она виновата? Разве зависел тогда от неё этот...

Но прошло время, и она смирилась. Смогла жить дальше. Нашла точку опоры, обрела смысл существования, гармонию.

Зачем? Зачем он пришёл?

Вокруг шумели дети, покидая школьный двор — последний учебный день! Солнце сияло так, словно хотело навсегда растопить лёд в душах живущих, и сегодня ему это удалось. Почти. Если не считать одного дракона, что стоял прямо перед ней.

В двух шагах от них кипела жизнь — нормальная, человеческая, беззаботная. Ещё вчера она принадлежала и ей тоже. Можно было дышать, смеяться, наслаждаться свежевыпеченными булочками во время перерыва и думать о лете!

Её простое, незатейливое счастье задыхалось и корчилось в тени безжалостной ауры всесильного существа. Дракону запрещён оборот в Нижнем городе, но она уже чувствует себя пылью под пятой огнедышащего.

Эта мысль неожиданно придала сил, она смогла распрямиться и посмотреть отцу в глаза. И снова янтарные всполохи. Доля секунды, но всё же. Отец всегда контролировал себя на сто процентов в любой ситуации. Что же случилось на этот раз? Неужели чувства? Возможно. Вот только это ничего не меняет. И никогда не изменит. А жаль.

— Король объявил отбор, — бросил дракон, отвернувшись.

— Что? — ей показалось, что она не расслышала, настолько его слова были лишены смысла. — Но... при чём тут я?

— Не дерзи, — нахмурился глава рода. — Ты отправишься на этот отбор. Имеешь право, как любая девственница королевства.

От подобной бестактности полыхнули щёки.

— Но...

Она смогла! Она смогла это сказать?! Вместо безоговорочного: «Да, Повелитель». И это при том, что на неё безжалостно давили аурой.

— Странно. «Ты будто стала сильнее за эти шесть лет», — заметил дракон, намеренно не скрывая удивления, только бы задеть побольнее. — Жизнь в Нижнем городе позволила расправить крылья? Удивительно.

Это было не просто больно. Безжалостно. Про... крылья. Хотя чему удивляться? Военный министр королевства знает всё о манипуляции и никогда не унижал себя физической расправой.

— Смею заметить, — проговорила Стефани, с трудом убирая дрожь из голоса, — меня изгнали из рода потому, что я не смогла обернуться.

— Абсолютно справедливо.

— Следовательно, я не имею права участвовать в отборе. Моя судьба — Нижний город.

— Ты не имеешь права становиться невестой принца, — мужчина поморщился, словно у него болела голова. — Доходить до этапа обращения — опозорить род. А вот во всём остальном поучаствовать стоит.

— Но отбор подвергнет мою жизнь опасности. Если узнают...

— Твоя жизнь никому не интересна.

— Но есть Бетти. И...

— Она тебе не Бетти. Она тана, твоя госпожа. Не забывайся!

— Хорошо, — покорно склонила голову Стефани, — тана Эльжбетта имеет право участвовать в отборе и выиграть его.

— Эльжбетта выходит замуж, — оборвал дракон. — Это полезнее для рода, чем отбор.

Он развернулся и отправился к машине, дверцу которой уже распахнул вытянувшийся в струнку адъютант.

— Вы дадите мне пообщаться с матушкой? — Крикнула Стефани в ненавистную спину.

— Опомнись. Ведёшь себя, как торговка, — он даже не счёл нужным повернуться.

Машина, дрогнув в воздухе, расплылась от слёз. Стефани поняла, что отец уехал по звуку. Жизнь снова разрушили. Растоптали крошечный замок из песка — всё, что у неё было.

— Госпожа Стефани! Госпожа Стефани!

Детский звонкий голосок заставил очнуться. Она быстро вытерла слёзы. Аромат цветущих у школьного крыльца кустов душистой нежно-розовой ракты кружил голову. Гроздья крошечных цветов, соединяясь, загибались книзу и были похожи на хвостики косичек её учениц.

— Госпожа Стефани? Всё в порядке?

— А? Да... Да, конечно, Дороти, всё хорошо. Красиво цветёт ракта, правда?

— Очень! А это — вам! — Пухлая детская ручка протянула листок.

На нём, нарушая законы композиции и линейной перспективы, гордо парила драконица. Крылья рассекали воздух, даря ощущение долгожданной, сладостной свободы. Дороти была ещё слишком маленькой, чтобы требовать от неё определённых навыков. Слабо, почти шёпотом, в полукровке текла магия. Надо быть внимательнее к девочке, подумала Стефани, но, вспомнив о разговоре с отцом, закусила губу.

— Красиво, — улыбнулась она, приобняв ученицу. — Спасибо. Это лучший подарок на окончание года.

— Вам правда нравится?

— Правда, — кивнула, загнав боль поглубже.

Небо осталось для неё закрытым. Навсегда. Так распорядилась судьба. Но рисунок, полный надежд и мечтаний, подаренный искренне, от души, у неё не отнимут!

— Я сохраню его, Дороти, — Стефани аккуратно положила подарок в папку. — Может быть потом, когда ты вырастешь, мы вместе сможем улыбнуться.

— Улыбнуться? — рыжие кудряшки качнулись.

— Конечно. С каждым годом ты будешь рисовать всё лучше.

Дороти раскинула руки и обняла её так... просто.

— Спасибо, — ещё раз прошептала Стефани, стараясь успокоить бьющееся сердце.

Из-за чьей-то прихоти придётся оставить детей. А ведь они привыкли друг к другу...

— Госпожа Стефани! Вот вы где... Счастье, что я вас нашла! — услышала она строгий голос. — Вас вызывает директор.

Завуч была взволнована, что на неё было совершенно непохоже. Обычно спокойная, она важно, с достоинством кивала, отвечая на неуклюжие книксены девочек и уважительные поклоны учителей, а