Чего хотят драконы - Тереза Тур

— Что-то случилось? — спросила Стефани, помахав Дороти рукой на прощание.

— Узнаете у господина директора. Поспешите.

Она не ждала ничего хорошего. Особенно после триумфального появления господина дракона. Но...

...

— Присядьте, Стефани.

Директор школы, Клаус Нирман, старался не смотреть в глаза преподавательнице. Стефани ему нравилась. Нравилась как женщина, он даже пытался ухаживать, но, получив отказ, пережил его достаточно спокойно. Клаус не был особо привлекательным и понимал это, да и завидной партией для такой, как она, его не назовёшь.

Тем не менее мужчина был вполне доволен собственной судьбой. Упорным трудом добился перевода на должность директора школы в крупном городе, с приличным жалованьем — огромный успех для обычного человека. Не дракона. Стефани не была заносчивой, потенциалом обладала огромным, искренне любила детей. Как директору школы ему крупно повезло, но... Невозможно игнорировать прямой приказ министерства. Он должен уволить её. Сейчас.

— Что случилось?

Она задала этот вопрос просто так. Из вежливости, упрямо уставившись на краешек рисунка, вылезшего из папки.

— Мне жаль, но... — директор рванул галстук, пытаясь его ослабить.

— Но у вас приказ. Я понимаю.

— Почему вы сразу не сказали, кто ваш отец?

— Это влияет на мой профессионализм?

Она не сдержалась. Клаус не виноват. Он ничего не мог сделать, но и она не в силах больше скрывать раздражение и злость.

— Конечно, нет, Стефани. Поймите меня правильно, я...

— Я понимаю. Вам очень жаль.

Она увидела на столе приказ за подписью военного министра. «Министр военный, а не образования, следовательно, мы у него не в подчинении», — подумала, но ничего не сказала. Зачем? В этом всё равно нет никакого смысла.

На блестящей, отполированной столешнице лежали остро отточенные карандаши и стопки аккуратно подписанных документов. Безупречный порядок. Ничего лишнего. Клаус — прекрасный директор. Дисциплинированный, но не бездушный. Его любили дети, уважали коллеги. Однако на бунт ради справедливости этот человек был неспособен. Он знал своё место. Такой человек.

Она знала смелых, отважных людей и подлых, двуличных драконов, но она также знала, что бывает и наоборот. Стефани ненавидела снобизм и предрассудки. Ненавидела ложь. Она должна уйти. Сердце разрывалось, ведь ещё час назад она обещала детям, что после каникул они непременно встретятся и продолжат занятия.

— Вы... Стефани, вы должны освободить служебную квартиру до полуночи. Таковы правила. Если я могу вам чем-то...

— Не можете, Клаус. Не можете и прекрасно это знаете. Прощайте.

...

— Как прикажете это понимать?

Стефани вздрогнула, услышав голос молодого дракона. Она искала пристанище в пансионе подруги неподалёку, ожидая найти тепло, уют и поддержку, но только не истинных из Верхнего города! Район, где она жила, был приличный, но совершенно непопулярный среди туристов.

— Мне очень жаль, но мест, действительно, нет, — твёрдо отвечала Лилия, однако её бледность пугала.

Только сейчас Стефани заметила, что крошечный холл скромного семейного отеля под названием «Изумрудная долина», был буквально забит гостями.

Перед бесстрашной хозяйкой стояли двое. Драконы. Истинные. Способность распознавать своих Стефани не утратила. Магию — тоже. Единственное, что не состоялось из даров крови, это оборот. Небо. Сама суть дракона, его душа. Разве можно быть драконом без крыльев? Она вновь услышала внутри себя едкий, ядовитый голос отца, но тут же справилась — сейчас не время. Кажется, Лилии нужна её помощь.

Холл отеля полностью оправдывал своё название. Изумрудные портьеры, инкрустация деревянной стойки цветным стеклом в тон (не драгоценные камни, конечно, но выглядит очень мило). Лампы под тканевыми абажурами. Завершало образ изумрудное платье хозяйки. Рыжеволосой Лилии шёл этот цвет как никому другому. Она была очаровательна, но ситуацию это не спасало.

Молодые, высокие, широкоплечие драконы вели себя так, словно этот город принадлежал им двоим. Не удивительно, потому как в какой-то степени так оно и было. Стефани часто думала о том, что было бы с её собственной душой, случись-таки этот несчастный оборот? Неужели бы она стала такой же? Капризной. Безжалостной. Искренне верящей в то, что она — из другого теста. А все остальные... Нет. Даже думать об этом не хотелось!

Она рассматривала драконов. Блондин и брюнет. Низкие, звучные, повелительные голоса, дорогая одежда, ухоженные руки, блестящие волосы. Они напоминали начищенное столовое серебро перед праздничным обедом. Брюнет кричал, распаляясь, блондин же ухмылялся, успокаивающе положив руку товарищу на плечо.

— Как вы смеете?

— Прошу простить, многоуважаемые таны, но... Мне искренне жаль, поверьте. Мест нет. У нас небольшой номерной фонд, в основном для родителей, приезжающих навестить гимназисток. Я ничем не могу вам помочь.

Посетители один за другим исчезали за дверью — колокольчик то и дело нервно позвякивал.

— Почему ты думаешь, что нам это интересно? — рычал черноволосый.

По стойке скрежетали когти, оставляя на отполированном дереве глубокие борозды.

Это было последней каплей. Дешёвый трюк, частичная трансформация только лишь для того, чтобы покрасоваться, показать своё превосходство! Стойку делал отец Лилии. Недавно они вместе похоронили этого доброго, светлого, дожившего до глубокой старости человека. Казалось, запах душистого табака витал здесь до сих пор, а трубка, вырезанная им в виде драконьей головы, украшала каминную полку.

Над камином висела её, Стефани, акварель, подаренная Лилии в день, когда их дружбе исполнился год. Летом возле отеля выставляли плетёную мебель — стулья и столы прятались под яркими изумрудными зонтиками. Посетители пили кофе, читали газеты. То был чудный солнечный полдень с мягкими, кутающимися в ароматы цветов, свежей выпечки и табака тенями, так удачно вписывающимися в прозрачную, лёгкую акварель. Летнее кафе переполнено: беззаботная, влюблённая парочка, дама с детьми. Серьёзный господин с газетой не враждебно, но в явном замешательстве наблюдает, как о его идеально выглаженные брюки трётся рыжая кошка, а рядом, глядя на эту картину, попыхивая трубкой, посмеивается отец Лилии. Тогда он был ещё жив. Здесь каждая вещь имела свою историю. Историю простой, честной, работящей семьи.

Ком застрял в горле, от жара в груди стало трудно дышать, ярость затопила всё её существо. Никто не имеет права скрежетать когтями по её светлым воспоминаниям! Никто!

— Прекратите! — сквозь шум в висках она едва слышала собственный голос. — Вы не имеете права причинять ущерб чужому имуществу лишь потому, что вам не могут предоставить места!

— Что?!

Истинные медленно обернулись. В мёртвой тишине послышался слабый, едва различимый раскат грома. На картине полыхала молния, дождь смывал краски, посетители летнего кафе в ужасе вскакивали со своих мест...

— Не смейте, — Стефани стиснула кулаки.

— Какая... кошечка! —