Чего хотят драконы - Тереза Тур

— Если бы драконы не пришли на помощь, — покачала головой Лилия, — погиб бы не только мой бизнес.

— Мы всё восстановим, — решительно заявила Стефани. — Постояльцы остались, репутация заведения слишком хороша, чтобы её можно было потерять вот так, в одночасье. Я напишу серию масштабных картин — закроем ими неотремонтированные места на первое время...

— Стеф... Какие картины? Ты сама-то веришь в то, что говоришь?

— Не очень. Но нужно во что-то верить. Обязательно. Понимаешь?

— Нам надо бежать. — обхватив себя руками, Лилия пыталась прогнать дрожь. — Бежать.

— Куда? — Стефани закатила глаза. — К людям? К магам? Нет. Это слишком опасно. Даже не думай!

— А здесь? Здесь, по-твоему, неопасно?

— Здесь ты хотя бы не являешься ходячей печенью и глазами дракона. Сама знаешь, сколько они стоят на чёрном магическом рынке. Подумай о Каське.

— А с твоим отбором? Что делать?

— Он не мой. Он принца.

Лилия поморщилась.

— Зачем они притащились к нам, в Нижние города? Искали бы свою Истинную среди первых родов!

— Так они и ищут, — грустно усмехнулась художница.

— Прости... Я как-то не подумала... Но ты — другое дело! И, может быть, мы могли бы найти друзей в соседних королевствах. Ведь есть же хорошие люди! И маги — не все же они черны душой?

— Так же, как и драконы. Пойми, везде есть хорошие и плохие. Искать счастья в дальних краях нет смысла. Просто... Добрых драконов было бы больше, если бы неба хватало на всех!

— Неба хватает, Стеф. Небо не делит драконов на своих и чужих, оно тут ни при чём. Прости меня, если сможешь.

— За что?

— Я всегда думаю, как тебе должно быть тяжело. Это совсем не то, что родиться в простой семье, зная, что судьба не наградила тебя с самого первого дня. Как-то... Смиряешься. Но ты... Ты знала, что небо будет твоим.

— Глупости! — Стефани помотала головой. — Это всё неважно. Дракон должен летать. Я-то всё равно не могу обернуться, но Каська, — девушка кивнула в сторону детской. — Ты видела этих сахарных фей? Это же... Чудо!

Они замолчали. Каждый думал о своём. Лилия — о том, что всё отдаст за безопасность собственной семьи, а Стефани вспоминала тот самый день на фамильной скале. День Истины. Место силы их рода не признало в ней истинную наследницу. Она не смогла... Не смогла обернуться! Полный разочарования взгляд отца, влажный от страха и боли — мамы.

У знатных родов были собственные лётные площадки, куда посторонним не было хода, и её тайну удалось скрыть.

— Я ведь могу просто не пойти на отбор, — Стефани посмотрела в ярко-зелёные глаза владелицы «Изумрудной долины». — А что? Нарушу приказ тана и буду ждать расплаты.

— Так себе план, — скривилась Лилия. — Мой был куда лучше! Может, всё-таки...

— Нет!

...

Яркое, прозрачное в своей бесконечности небо обнимало, щекотало кожу, ласкало... Крылья? Кем она была? Драконом? Белым облачком, которому нет дела до тревог, забот и нелепого отбора? Кто знает... Да это и неважно, ибо бескрайнее море лазури дарило счастье, свободу и покой.

Стефани рассмеялась, и, поймав ласковый поток воздуха, понеслась вверх, ныряя во взбитое суфле облаков, соревнуясь с солнечными лучами, пронизывающими пространство искрящим золотом в радужной дымке.

— Ты... не хочешь на отбор? — вдруг спросил кто-то.

Этот кто-то был упрямым, настырным и немного обиженным. Что он вообще делает здесь, в самом прекрасном, самом счастливом её сне? Ей так давно не снилось небо, и совершенно не хотелось его с кем-либо делить.

— Не твоё дело! — отмахнулась она и нырнула вниз — туда, где сквозь брызги света едва проступали очертания гор.

— Но ты же не думаешь, — растерялся мужской голос, — с первым встречным?

— Ха-ха-ха... Не думаю, — просто ответила она.

Не хотелось ни переживать, ни отвлекаться на всякую ерунду. Будь её воля, она бы издала указ, запрещающий праздным зевакам шататься по чужим снам без особой на то надобности.

Длинный, облегчённый вздох.

— А тебе-то в чём печаль? — рассмеялась она, неожиданно почувствовав, что, если её небо с ней разделит кто-то ещё, это не так уж плохо.

— Не знаю, — почти прошептал голос. — Жаль, что ты не Избранная.

— Не Избранная? А ты уверен? Ха-ха-ха...

От её смеха родился целый рой сахарных фей. Они заполонили яркую бирюзу, кувыркаясь в эфире, бережно неся в крошечных чайниках и чашечках подкрашенную красками воду.

— К сожалению — да. Избранную я бы узнал.

— Как?

— Не скажу.

Неожиданно боль стиснула душу — небо заволокло тучами, а белые, тёплые, пушистые облака ощетинились молниями.

— Исчезни! Это мой сон! А ты... Ты всё испортил!

Детская, жгучая обида пролилась ледяным, хлёстким дождём, а на щеках выступили слёзы. Горькие, солёные. Их так не хватает во взрослой жизни. Как давно она не плакала? Громко, навзрыд, как в детстве.

— Уходи! — вновь крикнула Стефани и... проснулась.

Сквозь щёлку меж тяжёлыми, изумрудными занавесками пробрался солнечный лучик, запутался в каштановых волосах, защекотал щёку.

— Апчхи!

Девушка поднялась, распахнула шторы и залюбовалась — за окном просыпалось небо — ласковое, безмятежное, какое бывает лишь в конце весны. Был бы свободен этот чудный день, она бы устроилась на чердаке за мольбертом — писать облака, позирующие старательно, с удовольствием, словно прилежные натурщики. Может быть, ей стало бы скучно, и она изобразила в сияющей синеве маленькую драконицу — дерзкую, неугомонную, летающую с сахарными феями наперегонки.

...

Отец назвал её торговкой и был прав. Она отправится на этот трижды проклятый отбор, но потребует, чтобы с ней рассчитались за риск! Сполна. Если отец, переломив себя, пришёл к ней — значит, дело стоящее. Правда, она пока не понимает, в чём суть. И это плохо — лучше бы всё выяснить до мельчайших подробностей, однако зная отца, это сделать практически невозможно. До последнего держать козырь в рукаве — его конёк.

Прежде всего, она добьётся разрешения видеться с мамой. Потом... Потом сделает всё, чтобы её друзья были в безопасности. И Каська! У девочки будет небо, чего бы ей, Стефани, это ни стоило.

Отчего-то сегодняшним утром художнице казалось, что в жизни нет ничего невозможного. Стоит лишь захотеть. Может быть, потому