Первый маркграф - Алексей Александрович Иванов

не наш… Вернее, оруженосец наш, но пилот не наш. То есть он тоже наш… но не наш… — окончательно запутавшись, лейтенант покраснел и замялся, не зная, что сказать.

— Стоп! Доклад! Коротко, четко и только по существу! — кипя от гнева, но сдерживаясь, распорядился император.

Приказной тон подействовал.

Ласс Овелат вытянулся еще прямее, чем прежде, словно старался взлететь, но с лица ушла растерянность.

— Во время заседания фольхстага расположение «Пурпурной роты» было атаковано неизвестными, — начал докладывать он. — Нападение отбито, но одному из техников роты, переметнувшемуся на сторону нападавших, удалось завладеть оруженосцем типа «Красный дракон», — оруженосец бросил взгляд на остатки «дракона». — Я и ласса Фотал были отправлены в погоню за угнанной машиной. Ну и для прояснения ситуации в городе… — уже не так уверенно закончил он, с испугом покосившись на полуразрушенное здание фольхстага.

— А что за стрельба со стороны дворца? — поинтересовался император.

Частая перестрелка и не думала прекращаться.

— Помимо расположения роты были атакованы внешние посты охраны. Видимо, бой еще продолжается.

— Так! — император задумчиво посмотрел на раненых, бросил взгляд в дальний конец парка. — Почтенные и лассы, берем раненых и следуем в расположение пурпурной роты.

Разумное решение. То, что у нас тут куча родовитых магов, почитай малый круг — это не гарантия безопасности. Нужно найти место, где есть люди, готовые сражаться за императора. Разобраться, что происходит в городе, установить связь с армейскими частями, расквартированными в столице, собрать воедино нити управления и раздавить мятежников. А в том, что это именно мятеж, можно не сомневаться.

— Похоже, слухи о твоем проклятии, не такие и слухи. Ты ходячая проблема, Гарн Вельк, — внезапно тихо прокомментировал третий принц, пока мы шли через парк.

И не поймешь, в шутку он это сказал или всерьез. Да и в каждой шутке доля правды. Один раз — случайность, а… какой там это раз по счету? Признаться, я уже сбился. Это и закономерностью-то не назвать. Рок?

Но не виноватый я, оно само все происходит! А если и виноват, то все равно не виноват!

— Не нужно приписывать мне лишнего, — беззлобно огрызнулся я. — Я не проблема, а скальпель, который вскрывает давно назревшие гнойники. Да и то по большей части случайно, — подобрав нужное объяснение, поделился им с принцем.

— Ты пускаешь не только гной, но и кровь. Много крови, — усмехнулся Ронг Олн, но без особого веселья.

— А как иначе очистить гнойный нарыв? — пожал я плечами.

Насчет вскрытия — лукавство. Вскрытие, это когда ты специально, да хорошенько подготовившись. А я давлю эти гнойники совершенно случайно. Так что и не понять, пользы от этого больше или вреда? Но признаваться в этом не стоит. Да и все само как-то получается.

И вообще, я не собирался в столицу лететь! Меня, можно сказать, против воли на дирижабль затащили. А теперь еще и жалуются! Верните меня в Вольную марку, к милым сердцу, таким привычным и безопасным убийцам, притворщикам и чудовищам! Только спасибо скажу!

В очередной раз убеждаюсь, что мое знание будущего не стоит и ломаного кина. Не было в прошлом-будущем ничего подобного! Не взрывали фольхстаг, даже не пытались. А если пытались, то ничего не вышло. И боев в столице, со штурмом императорского дворца не было. По крайней мере, при жизни Сумана Второго.

Казармы «Пурпурной роты» походили на что-то среднее, между дворцом и фортом. Глухое квадратное здание-колодец, с окруженным стенами внутренним двором, на котором находился плац и стояли оруженосцы и рыцари. Почти глухое, в парк выходил широкий проход, способный пропустить не только оруженосца, но и рыцаря. Окна первого этажа располагались как бы не на втором и были узкими, словно бойницы в древней крепости. Но при этом все внешние стены казармы были украшены лепниной, а на крыше в паре мест находились внушительные статуи пегасов.

У въезда, грозя парку световыми копьями, стояло два «Арбалетчика». А в разбитых, причем пулями, окнах казармы то и дело мелькали фигуры сержантов и латников «Пурпурной роты».

На въезде, перед разбитым шлагбаумом валялось с десяток тел. У каждого на руке была намотана серая повязка.

— Мастеровые, — скупо обронил железный маркграф, заметив опознавательный знак нападавших. — Давно они акций не устраивали. Теперь понятно, почему.

— Ты хочешь сказать, что все это устроила эта кучка сумасшедших, борющихся против засилья паровых машин? — недовольно заметил император, не поверив словам железного маркграфа.

— Все же твой третий отдел очень плохо работает, — сокрушенно покачал головой Александр Ранк, найдя еще один повод уколоть пусть и тайного, но единокровного брата. — С машинами мастеровые давно не борются. Поняли, что особой поддержки так не найти. Кто захочет самолично тяжелым молотом махать, если на то паровик есть? Теперь «мастеровые» выступают за справедливое переустройство общества. И видят эту справедливость в отстранении фольхов от власти. Да еще чтобы маги простолюдинам прислуживали.

— Что за чушь! — искренне удивился император, только подтвердив справедливость упреков железного маркграфа — третье отделение работает из рук вон плохо.

— Чушь не чушь, а многие их призывы находят отклик у рабочих мануфакторумов. А результаты — вот они, — железный маркграф указал на тела.

— Все равно все это не имеет смысла, — внезапно понял я. И тут же почувствовал, как на мне скрестилось несколько взглядов очень даже не последних людей империи.

Я что, это вслух ляпнул?

— Что именно не имеет смысла? — поинтересовался император. — Покушение?

Дожили, чуть ли не на равных с Суманом Вторым беседы веду. Но раз влез в разговор власть предержащих, то поздно отступать.

— Нет, как раз таки оно имеет смысл — одним ударом обезглавить империю многим было бы соблазнительно. Но мятеж «мастеровых» в столице… Он ведь изначально обречен! Как только в город войдут войска, мятежников раздавят, словно гнилое яблоко. И их поддержка в империи не столь велика, чтобы рассчитывать на всеобщее восстание.

— Тут я вынужден согласиться с нашим юным почти маркграфом, — усмехнулся Александр Ранк. — В данный момент это выступление не имеет шансов на успех, а значит — лишено смысла.

— Либо мы чего-то не знаем или не видим, — мрачно возразил третий принц, тут же наведя меня на правильные мысли.

— А что там с ценными пленниками, привезенными «Вершителем Судеб»? Магом и поваром? — внезапно вспомнил я. — Где