Мифология «Ведьмака» - Виктор Кашкевич

проводницей великой исцеляющей силы любви. Той самой, настоящей, что рушит все преграды и снимает проклятия.

Чудовищная ведьма-брукса на метле. К. Сафтлевен, сер. XVII в.

The Rijksmuseum

Ни один из женских персонажей не вызывает у читателя отвращения — важнейшего у Сапковского атрибута злодея. Каждый женский образ на страницах романа описан с колоссальной симпатией и — главное — уважением. Кроме того, в описаниях женщин не встречается вульгарность — свойство, которым часто награждают своих героинь некоторые творцы жанра, включая даже основоположников.

И всему этому есть одна существенная причина.

В каком-то из своих интервью пан Сапковский назвал себя агностиком, то есть признался в готовности поверить во что-то божественное и чудесное при наличии веских доказательств. Если судить по творчеству писателя, то единственным по-настоящему веским и доказанным чудом он считает способность женщины к продолжению рода. Вначале была пустота и тишина, но потом в этот мир из ниоткуда пришел Человек. И привела его Женщина.

Мысль о божественности женского начала пронизывает все творчество Сапковского. Именно ею писатель руководствовался, создавая Витчерленд со всеми его богами и другими высокими материями.

Внешне божественность женского начала декларируется в «Ведьмаке» на уровне художественных образов. В Витчерленде не так много религиозных культов, как можно было ожидать. Старшие народы — эльфы, краснолюды, гномы, низушки и прочие — в романе не обнаруживают какого-либо внятного комплекса религиозных верований. Скорее всего, им присущи убеждения в диапазоне от языческого культа предков до продвинутого пантеизма, то есть когда наука и магия, как учение о природе и ее закономерностях, настолько развиты, что неотличимы друг от друга. При этом один персонализированный культ, общий для всех Старших народов, в романе все же упоминается.

Это культ Даны Меабдх (Dana Meabdh), Королевы, или Девы полей, — богини, символизирующей природу, ее возрождение и обновление. Даже не просто символизирующей, а непосредственно существующей в мире смертных и влияющей на развитие целых цивилизаций.

— Узреть ее можно… летней порой, с дней мая и древоточца по дни костров, но чаще всего это случается в Праздник Жатвы, который древние называли «Ламмас». Является она в виде Девы Светловолосой, в цветах вся, и все живое устремляется за ней и льнет к ней, все равно, травы ли, зверь ли. Поэтому и имя у нее Живия. Древние зовут ее Данамеби и особо почитают. Даже Бородачи, хоть они и внутри гор, не среди полей обретаются, уважают ее и именуют Bloemenmagde.

<…>

— Куда Живия стопу поставит, там земля цветет и родит и буйно плодится зверье всякое, такая в ней сила. Люды всякие жертвы ей приносят из урожая, в надежде неустанной, что в их, а не в чужие края Живия наведается. Ибо говорят такоже, что осядет наконец Живия среди того люду, коий выше других вознесется, но все это так, пустые словеса. Потому правду мудрецы рекут, что Живия землю токмо любит и то, что растет на ней и живет, однако без разницы, травка ль то мельчайшая, либо червь самый тишайший, а люды всякие для нее значат не боле, чем наименьшая былинка, ибо и они уйдут когда-нибудь, а новые после них, иные придут племена. А Живия вечно есть, была и будет, всегда, по край времен».

«Последнее желание»

Другое дело — люди. Внутри одной расы мы видим целых три религиозных культа.

В целом человечество в Витчерленде условно представлено тремя большими конгломерациями. Это южане (нильфгаардцы), северяне (нордлинги) и островитяне со Скеллиге, авторский сплав скандинавско-шотландского колорита.

В кого или во что верят нильфгаардцы, нам доподлинно неизвестно: в книгах об этом ничего не сообщается, но думается, что на территории империи любая религия должна включать в себя суровейшую субординацию. Жители Скеллиге верят в Модрон Фрейю — опять же авторский вариант скандинавского культа Фрейи, богини войны и любви из рода ванов.

Фрейя прекрасная. Иллюстрация А. Рэкхема, 1910 г.

Wagner, Richard. Rackham, Arthur (illustrations). The Rhinegold & the Valkyrie. London: W. Heinemann; New York, Doubleday, 1910

Над огромным мраморным алтарем, над изваяниями котов и соколов, над каменной чашей для благодарственных подношений возвышалась статуя Модрон Фрейи, Великой Матери, в привычно материнском воплощении — женщина в свободных одеждах, выдающих нарочито подчеркнутую беременность. Голова опущена, лицо скрыто покрывалом. Над сложенными на груди руками богини сверкал бриллиант, элемент золотого ожерелья.

«Башня Ласточки»

На территориях же северных королевств процветал культ Мелитэле — Триединой Богини, покровительствующей материнству, врачеванию и прорицаниям.

Культ богини Мелитэле был одним из древнейших, а в свое время и самых распространенных, и уходил корнями в незапамятные, еще дочеловеческие времена. Почти каждая нелюдская раса и каждое первобытное, еще кочевое, человеческое племя почитали какую-либо богиню урожая и плодородия, покровительницу земледельцев и огородников, хранительницу любви и домашнего очага. Большая часть культов слилась, породив культ Мелитэле.