11 сентября и другие рассказы - Владимир Владмели

Тамару направили делать диплом в НИИ. Научным руководителем её оказался Григорий Яковлевич Рабинович. Она рассказывала о нём не замолкая, а после защиты диплома осталась у него в лаборатории. Павел Иванович сопротивлялся этому как мог. Он уговаривал дочь перейти в любое другое место, доказывал ей, что ничего против евреев не имеет, но всё же лучше встречаться со своими. Иногда он подсовывал ей статьи из газет, в которых клеймили позором израильских агрессоров. Она, обычно, ничего ему не отвечала, но однажды, когда он сказал, что Гриша в любой момент может уехать на свою историческую родину и начать расстреливать палестинцев, она не выдержала.

– Кого ты слушаешь? – тихо сказала она и лицо её покрылось красными пятнами, – этот Рашид Мулюков такой же подонок, как и его братья мусульмане. Он не говорит, что они взрывают школьные автобусы, бросают бомбы на рынках и расстреливают спортсменов на Олимпиаде.

– А ты откуда всё это знаешь, «Голос Америки» слушаешь?

– Да.

– Скоро ты станешь ещё большей сионисткой, чем твой Рабинович.

– Мой Рабинович ничем кроме науки не интересуется. Я сама не могу слышать, когда мне врут в глаза.

– Поэтому ты рвёшься грудью на амбразуру?

– Поэтому я хочу перейти в иудаизм.

– Дурацкая шутка.

– Я не шучу.

Он посмотрел на неё и Тамара ответила ему вызывающим взглядом.

Наступила тяжёлая пауза. Павлу Ивановичу показалось, что какие-то невидимые силы отнимают у него дочь. С огромным трудом он взял себя в руки и спросил:

– Зачем тебе это надо?

– Гришина мать боится, что после её смерти, он женится на шиксе.

– Что такое шикса?

– Так еврейские родители называют женщин других национальностей.

– Так пусть их чадо и женится на какой-нибудь Саре.

– Я его никому не отдам, – сказала Тамара и мельком взглянула на мать. Полковник почувствовал, что за его спиной женщины уже о чём-то договорились.

– Может, вы и меня посвятите в свои планы, – сказал он.

– Мы с Гришей собираемся жениться, – ответила Тамара.

У полковника вдруг заныла рука. Он сломал её, когда учился в военной академии. Он был тогда молод, здоров и самоуверен. Перелом ещё не успел до конца зажить, а тренер уже выставил его на соревнования. Павел сам рвался в бой, рассчитывая занять первое место в чемпионате Вооружённых сил, но произошло непредвиденное, он вторично сломал руку. Его спортивная карьера была окончена и с тех пор, когда он нервничал, рука напоминала о себе ноющей болью. Чтобы заполнить тяжёлое молчание, Павел Иванович стал её массажировать.

– Я твоего жениха в глаза не видел, – наконец сказал он.

– Если ты обещаешь вести себя прилично, я приглашу его к нам на обед.

– Зови, обещаю.

Гриша не любил резких перемен и если бы не Тамара, то, возможно, так и жил бы со своей мамой, которая была очень религиозной женщиной. Сам он относился к Богу с большой долей скептицизма, и считал, что Тамаре совсем не обязательно проходить гиюр [37] , но конфликтовать с матерью не хотел. В глубине души он даже боялся, что по своим взглядам он гораздо ближе к своему будущему солдафону-тестю, чем к жене.

Дверь Грише открыла Тамара. Павел Иванович поднялся навстречу, протянул ему руку и сказал:

– Полковник Королёв.

– Доктор технических наук Рабинович.

– А я думал, ты кандидат, – не удержался от шпильки Павел Иванович, глядя на Гришу, который выглядел гораздо моложе своих 34 лет.

– Внешность обманчива, я тоже думал, что ты майор.

На секунду Павел Иванович потерял дар речи, а потом так посмотрел на доктора, что любой из его подчинённых предпочёл бы прогуляться по минному полю, а не находиться с ним в одной комнате, но Гриша спокойно выдержал его взгляд.

– Редкая у тебя фамилия, – наконец процедил он сквозь зубы.

– В вашем доме просто единственная, – согласился Гриша.

Он был невысокого роста, хрупкого сложения, в очках. Типичный представитель своей нации. Улыбаясь одними глазами, он смотрел на Павла Ивановича снизу вверх и совсем не собирался отводить взгляда.

– Смелый человек, – подумал тогда полковник.

Проучить Щукина следовало. Если ребята почувствуют слабинку, они могут довести Игоря до крайности, особенно когда узнают, что он уезжает в Израиль. В идеальном случае Игорь сам должен был набить морду этому хулигану, но два дополнительных года жизни давали Щукину слишком большую фору и рисковать не стоило.

В субботу Королёв одел парадную форму и отправился в школу. За несколько минут до конца последнего урока он остановился около двери в класс. К нему подошёл маленький, веснущатый мальчик и спросил:

– Вы дедушка Игоря?

– Да.

– Я вас видел, когда вы выступали на собрании, посвящённом Дню Победы. Меня зовут Коля Почивайло, я учусь с Игорем в одном классе.

– Кто его избил?

– Щука.

– За что?

– Силу свою показать хотел. Он и на меня наезжать пытался, но когда узнал, что у моего брата чёрный пояс, сразу отстал.

– Значит, он всех задирает?

– Конечно всех, но Игоря особенно.

– Почему?

– Потому что он еврей.

– Ну-ка расскажи, сказал полковник и, крепко взяв мальчика за плечо, отвёл его от двери.

– Да я сам ничего не видел, – спохватился Почивайло, пытаясь освободиться, но Павел Иванович сжал его ещё крепче.

– Хорошо, хорошо, – согласился Коля, – говорят, Щука начал допытываться у Игоря как фамилия его отца, а Игорь отмахивался и случайно попал Щуке по морде, ну тот и воспользовался предлогом.

Павел Иванович отпустил руку, а Коля, потирая плечо, сказал, – здесь Игорю жизни не дадут, вам в Израиль ехать надо.

– Куда?!

– В Израиль, куда же ещё. Америку-то вы уже прозевали.

Полковник не знал, что ответить этому 12-летнему прохвосту. Звонок облегчил его задачу, он открыл дверь и твёрдым шагом вошёл в класс.

– Я хочу поговорить с детьми, – сказал он учительнице.

– Кто вы? – спросила она.

– Я дедушка Игоря Королёва.

– Пожалуйста.

– Могу я это сделать без вас?

– Да, – ответила учительница.

Была суббота, ей ещё предстояло убрать дом, приготовить еду и принять гостей. У неё не было ни малейшего желания выслушивать, как этот военный будет пересказывать детям Устав Вооружённых Сил. Она взяла журнал и вышла из класса. Когда дверь за ней закрылась, а шаги в коридоре затихли, Павел Иванович окинул всех внимательным взглядом и сказал:

– Кто избил моего внука?

Все молчали.

– Ты тоже не знаешь? – спросил он Щукина.

– Нет, – ответил тот.

– Ну что ж, в таком случае я проведу расследование, – он подошёл к второгоднику, взял его голову в свои огромные руки и, сдавив её так, что у Щукина потемнело в глазах, стал водить руками взад и вперёд, делая с его ушами то же, что в не столь далёкие времена женщины делали с грязным бельём, отдраивая его на стиральной доске. Щукин с трудом сдерживался от крика. Через минуту уши его покраснели, а боль стала нестерпимой.

– Вспомнил? – спросил Павел Иванович, приостановив экзекуцию. Щукин молчал.

– Тогда повторим.

– Нет, не надо, я больше не буду.

– Конечно, не будешь, иначе я тебя по стенке размажу. А за что ты его избил?

– Не помню.

Полковник опять начал натирать ему уши.

– Стойте, стойте, я спросил, как зовут его отца, а он не хотел отвечать.

– По-твоему это является достаточной причиной?

– Нет.

– Никак нет, товарищ полковник, – сказал Павел Иванович, – и рапортовать нужно стоя по стойке «смирно», – он сгрёб волосы Щукина, поднял его и поставил перед собой, – ну!

– Никак нет, товарищ полковник.

– Вольно, – сказал Королёв, отпуская второгодника. Надеюсь, что сегодняшний урок пойдёт тебе на пользу.

Щукин молчал, он с трудом подавлял желание заплакать от боли и унижения.

– Я к тебе обращаюсь.

– Да, – ответил Щукин глухо.

– Не «да», а «так точно, товарищ, полковник».

– Так точно, товарищ полковник.

– Смотри у меня, сукин выкормыш, – сказал Павел Иванович и, показав ему кулак, вышел из класса.

С болью и горечью он провожал семью своей дочери в Израиль. Сразу же после этого его отправили на пенсию и он изнывал от ничегонеделания. Он стал по два раза в неделю ходить в парилку, увеличил время и интенсивность ежедневной зарядки, часами просиживал перед телевизором, но ничего не помогало. Несколько раз он приходил на кафедру и бывшие коллеги встречали его радостно, но уделяли ему ровно столько времени, сколько отводилось на перерыв между лекциями, поэтому, когда ему кто-то посоветовал купить компьютер, он ухватился за эту идею и принялся изучать интернет. Новая техника давалась ему нелегко, но с помощью своего соседа Коли Почивайло, он всё-таки освоил её и вскоре свободно гулял по интернету. Там можно было найти много интересного и он с удовольствием читал анализы наиболее значительных военных операций современной истории и интервью с выдающимися военачальниками. Полковник удивлялся, как часто их мысли совпадали с его собственными. Мир не становился спокойнее, но вместо боевых действий одна из противоборствующих сторон теперь использовала захват заложников и убийство мирных жителей. Королёв считал, что бороться с террористами надо всеми доступными средствами и был вполне согласен с генералом Шварцкопфом, когда на вопрос считает ли он виновными людей, сочувствующих террористам, бывший начальник Американского генерального штаба ответил: