Шамабад должен гореть! - Артём Март

запуталась, — меланхолично сказал мне Алим, подходя ближе, — говорит, пытаются вытащить ее.

— Это я вижу. А за каким чертом они вообще перешли на нашу сторону?

В этот момент один афганец тянул овечку за ногу, а Малюга раздвигал нити системы. Спустя мгновение, овца вырвалась из ловушки, заблеяла, замахала лопоухими ушами, и как ни в чем небывало, поскакала к остальному стаду.

— Я спросил, — сказал Алим, — Старик говорит, хочет вывести своих овец на луговину, чуть-чуть дальше по участку. На выпас вывести. Там клевер, его овцы хорошо едят.

— Откуда они?

— Говорит, из кишлака Комар.

— Спроси его, не в курсе ли он, что перешел границу чужого государства, — сказал я холодно.

Алим спросил. Старик покачал головой, развел руками. Что-то буркнул.

Пока Алим разговаривал со стариком, а Стас отбегал доложить на заставу, я краем глаза, поглядывал на остальных афганцев. Лица их сделались злыми и напряженными. Они явно нервничали и сурово переглядывались.

Глаза их совсем непохожи были на те, что бывают у гражданских, осознававших свою вину. Ну или хотя бы подозревавших, что набедокурили. Походили молодые афганцы скорее на волков, ждущих, когда бы им нанести удар.

— Говорит, не знал, что нельзя переходить реку, — пожал плечами Алим, — говорит, что думал, только за забор нельзя. А еще говорит, что еще с молодости переходит на эту сторону, чтобы собирать тут дикорастущие травы.

— Ты его когда-нибудь раньше видел? — Спросил я Алима.

Тот поджал губы. Отрицательно покачал головой.

— А кого-нибудь из этих?

— Тоже нет.

— Доложил, — сказал вернувшийся Стас, — Таран приказал проверить. Если ничего не найдем, гнать их обратно на ту сторону. Ну, они, сразу видать, мирные. Нечего им на нашем берегу телепаться. Алим! Скажи этому, хай заворачивает свое хозяйство!

Алим уже было открыл рот, но я его притормозил.

— Постой-ка, — сказал я, внимательно осматривая груженого ишака.

Ишак нес на спине большой скарб. Там были какие-то баулы и мешки. С боков свисали связанные друг с другом скаты мешковатой ткани.

Молодой афганец с черными всклокоченными волосами, редкой бороденкой и большим шрамом от сросшийся заячьей губы под носом, наградил меня обеспокоенным взглядом. Потоптавшись на месте, зыркнул на одного из своих.

Подозрения с каждой секундой все больше росли в душе. Смущал меня только согбенный старик, который был бы обузой в том деле, которое, по моему мнению, разворачивалось у нас перед глазами.

— Спроси, что везет ишак? — Бросил я Алиму.

Алим передал старику. Тот пожал плечами и снова что-то сказал.

— Сказал, там палатки, еда и вода, — ответил Алим. — Саша, такое и раньше бывало. Забредали афганцы на наш берег. Мы их разворачивали. Обычное дело.

— Начерта ему палатки, такая богатая поклажа, если до кишлака рукой подать? Или он ходит на луговину на неделю?

В следующий момент я щёлкнул предохранителем и вскинул автомат.

— Руки вверх! — Крикнул я афганцам и обратился к Канджиеву: — Алим, этих надо задержать.

Я направил ствол на самого крупного афганца, застывшего под системой. Тот стал топтаться на месте, сжимать и разжимать кулаки, хмурится.

Для остальных погранцов мой выпад хоть и стал неожиданностью, но они среагировали быстро. Подняли автоматы. Защелкали предохранителями. Никто не стал спорить. Все сработали слаженно.

Афганцы задрали руки. Лица их сделались еще злее. Только старик почему-то будто бы задрожал от чрезмерного напряжения нервов.

— Малюга, сигнал, — приказал я, а сам направился к ишаку, распинывая по дороге забеспокоившихся овец.

Малюга схватился за сигнальный пистолет, принялся одну за одной отправлять в воздух зеленые ракеты. «Прибыть тревожной группе» означал этот сигнал.

Афганцы замерли. Старик и молодой афганец упрямо наблюдали, как я приближаюсь к ишаку. Зыркнув на старика холодным взглядом, я приподнял скат на боку равнодушного осла. Под ним оказался какой-то продолговатый предмет, обернутый мешком.

Я медленно ощупал мешок. Внутри было что-то длинное и трубчатое. Я знал, что там спрятано. Дернув завязку, я стянул веревку со скрученной горловины мешка, обнажил ствол пулемета РПД.

Старик вдруг дернулся, как умалишённый. Потом раскинул полы своего мешковатого одеяния.

— Еп твою! — Крикнул Стасик.

На груди старца оказалась веревка, с прикрепленной к ней связкой старых советских гранат РГ-42.

Глава 11

Старик схватился за чеку самой правой гранаты. Замешкался, силясь вырвать кольцо из неудобного для такого движения положения. Я был быстрее. Выстрелил. Раздался хлопок. Перепуганные овцы рванулись из-под ног.

Старик вздрогнул, задрал голову, раскрыв рот, и рухнул между неуспевшими разбежаться овцами. Парень немедленно кинулся к его телу, зашарил руками по гранатам. Я уже был рядом, просто сбил афганца в сторону, и тот упал на прибрежный песок. Потом полез за пазуху за оружием. Я дал ему прикладом в лицо. Голова парня дернулась, и тот выронил выхваченный пистолет.

— Лежать! — Крикнул я, указав на него стволом автомата.

Парень отплевался кровью, злобно глянул на меня. Помешкав пару мгновений, все же поднял ладони вверх.

Оставшаяся троица духов тоже бросилась в атаку. Один попытался достать из-под одежды Стечкин, но тут же схлопотал пулю от Алима.

Другой кинулся на Стаса, вцепился ему в автомат, они принялись бороться, упали на КСП.

Третий выхватил нож. Малюга засдил в него очередь так, что АК чуть не вылетел у пограничника из рук. Пули прошили афганца от пояса до плеча. Он задергался и упал под систему.

Когда я быстро глянул на Стаса с афганцем, увидел, что Малюга с Алимом уже стягивают того со Стаса, кидают на землю, наставляют автоматы.

— Сучий сын, ты посмотри, — отплевывая песок и грязь, встал Стас. Потом выматерился и добавил: — Ану, давай мне его сюда! Щас я ему морду бить буду!

— Спокойно! Малюга, есть чем связать этого⁈ — Крикнул я, указывая на молодого.

Пограничник полез в подсумок, вынул концы шнура и помчался ко мне, разгоняя овец, которые еще не успели разбежаться от громких автоматных хлопков.

Я пнул парня по голени, стволом автомата, показал перевернуться на живот. Тот подчинился, и мы с Малюгой связали ему руки. Я оставил Малюгу обыскивать афганца. При себе у него нашелся только запасной магазин для пистолета. Сам схватил меланхоличного осла за уздцы, потом потянул его ближе к КСП.

К этому моменту Алим со Стасом уже связали второго нарушителя Границы. Принялись его обыскивать.

Тревожная группа прибыла на участок, когда мы уже