Записки русского бедуина - Дмитрий Панченко

Боденское озеро — это озеро трех государств, и оно соединяет, а не разъединяет людей. Обычное дело — съездить из Констанца на концерт в Брегенц или в оперу в Цюрих. Когда где-нибудь устраивают фейерверк, принято съезжаться соседям, а видно сразу на всех берегах. Летом по вечерам где-нибудь непременно палят и озаряют небо огнями. А днем над озером и его окрестностями парят воздушные шары и дирижабли.

АЛЕКСАНДР, ЦЕЗАРЬ, НАПОЛЕОН

Я только что был у Наполеона в Арененберге. Это в Швейцарии, на высоком берегу Рейна напротив острова Райхенау. В доме, в котором я был, жил Наполеон III, а не тот, о котором вы неизбежно подумали. Мне оба не очень-то нравятся — чисто физиогномически, но один мне интересен тем, что много сделал для археологии Галльских войн Цезаря, а другой меня занимает как эхо собственного и чужого мальчишества. Столько побед! И хотя понятно, что и мы, и немцы предпочитали слыть битыми гением Наполеона, нежели французами, послушаем умнейшего современника событий. Наполеон, объяснял Гете Эккерману, перед боем и во время боя, после победы и после поражения был непоколебимо уверен в себе и всегда знал, что теперь следует делать.

Здесь указано ключевое свойство, присущее всем трем величайшим полководцам европейской истории — Наполеону, Цезарю, Александру. Тому порукой характерная для них стремительность перемещений, сочетающаяся с быстротой и неожиданностью принимаемых решений. Уверенность приносит успех, потому что уверенные люди не теряют времени на то, чтобы осмотреться, чтобы подумать, правильно ли я делаю, выбирая столик налево, а не в углу. Отсюда огромная экономия энергии и сосредоточенность именно на том, что этого требует.

Об успехах Наполеона пусть рассуждают его почитатели, а я возьмусь объяснить, каким образом Александр одерживал свои победы. Начну с того, что лично к нему не относится. Персидская империя в последние десятилетия своего существования вела гораздо меньше войн, чем Македония, при этом цена отдельных поражений для необъятной державы была совсем иной, чем для небольшой страны. Генералы и офицеры Дария были не ровня сражавшимся рядом с Александром, и боевой дух персидской армии намного уступал македонской. А вот там, где персы жили в опасном соседстве с воинственными кочевниками, Александр встретил упорное сопротивление. Географическое положение Македонии доставило ее армии чрезвычайно разнообразный опыт: приходилось воевать и с организованными греческими армиями и избегать засад полудиких племен, сражаться в горах и на равнинах, осаждать города и штурмовать горные крепости. Разнообразие опыта было сознательно дополнено универсальностью армии в смысле родов войск, от пращников до специалистов по сооружению осадных машин; тот или иной род войск был нередко представлен специализировавшимися на них племенами и народами; греческая математика и ловкость горцев были равным образом поставлены на службу.

А теперь то, что касается лично Александра. Решающее сражение за Тигром мог выиграть только непоколебимо уверенный в себе человек, сочетавший качества опытного полководца и неустрашимого воина. Только такой человек мог осуществить маневр, разработанный в штабе Александра. Напомню, Александр имел против себя превосходно подготовившуюся армию, по числу воинов намного превосходившую его собственную. Александр двинул свою конницу не вперед на врага, а вправо. Единственный обоснованный шанс на победу заключался в том, чтобы строй противника, растягивающего и перестраивающего свои линии в ответ на это движение, в какой-то момент стал рыхлым, причем именно в центре, где находился персидский царь. Дать верный сигнал к атаке в такой ситуации мог только полководец, готовый первым ринуться в гущу врагов и при этом вовсе не собиравшийся принести себя на заклание.

Храбрость или отсутствие ее, по-видимому, обусловливаются генетически. Но сочетание качеств, о котором я говорю, — идеальный воин и изобретательный стратег в одном лице — имело историческую природу. Македония была полугреческой, полуварварской страной. Наличие обширных, по меркам Южных Балкан, равнин создало здесь благоприятную почву для рыцарства, но ни размеры страны, ни исторические обстоятельства не располагали к тому, чтобы это рыцарство, как позднее в Европе, выстроилось феодальной лестницей. Македонская аристократия, как и греческая, была аристократией равных, и царь был лишь первым среди таковых. Это означало, что сын царя не должен был уступать сверстникам в тех качествах, которые ценились в рыцарской среде, — в силе, ловкости и храбрости. Если бы Александр не обладал ими в должной мере, ему бы просто не дали стать царем по смерти Филиппа либо вскоре лишили власти. С другой стороны, при македонском дворе стало традицией привечать выдающихся греков, и Александр получил превосходное образование.

Наряду с храбростью самая яркая черта Александра — расчетливость. Я говорю это потому, что историки, как мне кажется, несколько заблуждаются в отношении этого человека. Они стремятся постичь мятущуюся душу Александра, но об этой душе можно почти не говорить. Вместилище для мужества и энергии, она проста, как ангар самолета. Это душа варвара, подпавшая под управление изощренного интеллекта.

Во всем и всегда выверенный расчет. Потратив год на борьбу с летучими партизанскими отрядами в Согдиане, Александр ловит момент, когда все повстанческие вожди разбиты, а новые не успели еще объявиться, и в этот момент вступает в неравный брак с местной княжной Роксаной, показывая тем самым, что он оценил выдающуюся храбрость своих противников. Мало того, он увлекает их разделить его славу и подвиги — вместе на Индию! — и в результате получает замиренную страну и ценных союзников.

Даже в безудержный гнев Александр впадал по трезвому расчету. Когда для поддержания единства в войске он принимает решение убрать Клита — молочного брата и человека, спасшего ему жизнь, он делает это своими руками, а не через подосланных убийц. Мужество никогда не покидало царя. Сколько Александр в тот вечер выпил вина и сколь искренними были его слезы на следующее утро — не имеет ни малейшего значения: люди готовы были идти за полубогом, ум которого внезапно помрачился, но не за мелким негодяем.

Уверенность питается опытом, но ведь Александру, Цезарю, Наполеону приходилось принимать решения и вдалеке от поля битвы. Жизненные обстоятельства разнообразны, и даже храбрый человек не всегда тотчас знает, как себя повести. И здесь мы замечаем различия.

Цезарь формировался в среде, которая управляла городом и миром. Он уверен в себе всегда. Писатель, первым обративший внимание на колебания Цезаря у Рубикона, прекрасно уловил, сколь особым было его поведение в этот момент.

Александр умел быстро принимать верные политические решения. Но у него не было опыта управления обширным государством. Ему не вполне было ясно, что делать с завоеванными землями, он чувствовал себя в этом отношении неуверенно, ссорился с друзьями и, не зная, где пора остановиться, вел войско вперед и вперед, к краю света: людям нравится заниматься тем, что у них хорошо получается.

Наполеон не выдался ни происхождением, ни ростом, ни образованием. И я скажу: такие люди могут быть по-своему замечательными, но им лучше не ходить в политику, а если уж пришли, то пусть уходят как можно скорее. Доверять страну не уверенному в себе человеку так же умно, как селиться рядом с атомным реактором. Такой человек может быть вальяжным за столом переговоров, но походка предательски обнаруживает, что на него нельзя положиться. Он приготовился блеснуть перед публикой, но неудобный вопрос застал его врасплох. Вспоминая свои неудачи, он огорчается и пытается убедить себя в том, что в следующий раз он непременно будет молодцом и вызовет всеобщее умиление. Химеры свили гнездо в его сознании, а зависть входит туда не стучась.

Газеты восхищаются Александром фон Гумбольдтом и следят за перипетиями его путешествия в бассейне реки Ориноко. Великий Наполеон уязвлен равным вниманием общества к другому человеку и готовит артиллерийский залп. При встрече с Гумбольдтом он удостаивает его лишь одним ехидным замечанием: «Вы занимаетесь ботаникой? Моя жена этим тоже балуется». Острослов, как он поставил Гумбольдта на место! Нужно ли удивляться тому, что такой человек загубил великую армию?

ДВА ЧАСА НА ВОЗДУШНОМ ШАРЕ

Однажды мне довелось пересечь границу на такси. Я ехал из аэропорта Буффало к Ниагарскому водопаду. Водопад разочаровал. Воды, конечно, много, и падает она с шумом, однако время года было выбрано неудачно. Снег уже сошел, но еще ни травы, ни листвы на деревьях, а вторгшиеся в естественный ландшафт рукотворные сооружения возводились, как оказалось, под руководством врагов рода человеческого. В тех краях царят странные архитектурные представления. В Буффало, насколько я помню (ибо мне с трудом верится в то, что я помню), я видел внушительное здание с двумя фронтонами, каждый из которых был увенчан слегка уменьшенной копией статуи Свободы.