Говори - Лори Андерсон

Лори Холс Андерсон

Говори

Первый семестр

Добро пожаловать в высшую школу Мерриуэзера

Это моё первое утро в высшей школе. У меня семь новых тетрадей, юбка, которую я ненавижу, и боль в животе. Школьный автобус прохрипел к моему углу. Дверь открылась и я вошла. Я первый пассажир этого дня. Пока я стояла в проходе между сиденьями, водитель отъехал от бордюра. Где же сесть? Я никогда не относила себя к тем, кто обычно занимает задние места.

Если сяду в середине автобуса, кто-нибудь не из моей компании может занять место рядом со мной. Если сесть спереди, я буду выглядеть как маленький ребёнок, но, я полагаю, это будет лучший вариант, чтобы установить зрительный контакт с одним из моих друзей, если они всё же решат заговорить со мной.

Автобус подбирает группки из четырех-пяти учеников. В то время, как они проходят между сиденьями, ребята, вместе с которыми в паре я выполняла лабораторные работы в средних классах, или же приятели по спортзалу, буравят меня глазами. Я закрываю глаза. Происходит то, чего я так боялась. После последней остановки я остаюсь одна в автобусе.

Водитель переключился на более низкую передачу, затаскивая нас на холм. Двигатель хрипел, парни на задних сиденьях имитировали его хрип похабными звуками. Некоторые из них вылили на себя слишком много одеколона. Я попыталась открыть своё окно, но маленькие задвижки не желали двигаться. Парень за мной развернул свой завтрак и метнул обёртку в мою голову. Она отскочила мне на колени — ха-ха.

Мы проезжаем мимо дворников, перекрашивающих табличку на фасаде школы. Школьный совет решил, что надпись «Мериуэзерская средняя школа — обитель троянцев» слабо передает идею целомудрия, и поэтому они переименовали нас в «синих дьяволов». Я считаю, что дьяволы, которых ты знаешь, лучше троянцев, о которых не имеешь никакого понятия. Школьные цвета останутся фиолетовыми и серыми. Совет не захотел обеспечить учеников новыми школьными формами.

Гулять до самого звонка дозволено всем ученикам, кроме девятиклассников, — их собирают в лекционном зале. Мы делимся на кланы: Жокеи, Сельские Клабберы, Эрудиты-Идиоты, Группа Поддержки, Человеческие Экскременты, Евроотбросы, Будущие Фашисты Америки, Пышноволосые Девчонки, Неприступные Красотки, Страдающие Художники, Трагики, Готы, Шредеры.

Я вне кланов. Я потратила последнюю неделю августа на просмотр дрянных мультфильмов. Я не ходила на прогулки по аллее, на озеро, или в бассейн, не отвечала на телефонные звонки. Я пошла в высшую школу не с той прической, не в той одежде, не с тем отношением. И со мной рядом никто не сидит. Я изгой.

Бессмысленно искать моих бывших друзей. Наш клан, Простые Девчонки, раскололся, и его осколки поглощены соперничающими фракциями. Николь зависает с Жокеями, обмениваясь интригующими историями о летних соревнованиях. Иви дрейфует между Страдающими Художниками по одну сторону прохода, и Трагиками, сидящими по другую сторону. Она достаточно сильная личность, чтобы «путешествовать с двумя чемоданами». Джессика уехала в Неваду. Невелика потеря. В любом случае она была скорее подругой Иви.

Ребята, сидящие сзади, громко смеются, и я знаю, что они смеются надо мной. Я ничего не могу с собой поделать. Я оборачиваюсь. Это Рэйчел, окруженная группой ребят, одежда которых явно куплена не в ИстСайд Молл. Рэйчел Брюин, моя бывшая лучшая подруга. Она уставилась на что-то, находящееся над моим левым ухом.

Слова готовы вырваться из моего рта. Она была той девочкой, с которой мы были приняты в герлскауты, которая учила меня плавать, кто понимал меня и мои взаимоотношения с родителями, кто никогда меня не высмеивал. Если во всей галактике и есть кто-нибудь, кому я бы могла рассказать, что случилось на самом деле — это Рэйчел. Мое горло охватывает огнем.

Мы на секунду встречаемся взглядами. «Я тебя ненавижу», читаю я невысказанные слова. Она поворачивается ко мне спиной и смеется со своими друзьями.

Я закусываю губу. Я не собираюсь об этом думать. Это было отвратительно, но это закончилось, и я не собираюсь об этом думать. Моя губа слегка кровоточит. У крови металлический привкус.

Мне нужно сесть.

Я стою в центральном проходе аудитории, раненая зебра из сюжета Нэшнл Джиогрэфик, в поисках кого-то, кого угодно, с кем можно сесть. Хищник приближается: серый коротко стриженый спортсмен, со свистком на шее, которая толще, чем его голова. Вероятно, преподаватель общественных наук, нанятый в качестве тренера по кровавому спорту.

Мистер Шея:

— Сядьте.

Я резко сажусь. Другая раненая зебра оборачивается и улыбается мне. Ей надо бы не менее пяти раз сходить к ортодонту, но зато у нее отличная обувь.

— Я Хизер из Огайо, — представляется она. — Я новенькая. А ты здешняя? — У меня нет времени, чтобы ответить. Свет тускнеет и начинается обработка умов.

ПЕРВЫЕ ДЕСЯТЬ ЛЖИВЫХ ИСТИН, КОТОРЫЕ ОНИ СООБЩАЮТ ВАМ В СРЕДНЕЙ ШКОЛЕ.

1. Мы здесь, чтобы помочь вам.

2. У вас будет достаточно времени, чтобы добраться в класс, прежде чем прозвенит звонок.

3. Дресс-код будет принудительным.

4. На школьной территории не предусмотрено курение.

5. Наша футбольная команда в этом году выиграет чемпионат.

6. Мы ожидаем от вас здесь многого.

7. Руководство всегда готово вас выслушать.

8. Ваше расписание составлено с учётом ваших способностей.

9. Комбинация ваших шкафчиков секретна.

10. Вы будете оглядываться на это время с нежностью.

Моим первым уроком была биология. Я не смогла найти класс и совершила первый дисциплинарный проступок, бесцельно блуждая по коридору. Сейчас 8-50 утра. До выпуска ещё 699 дней и 7 уроков.

Наша учительница — лучшая…

У моей учительницы английского совсем нет лица. У неё растрёпанные густые волосы, которые свисают ей на плечи.

От пробора до ушей они чёрные, а на вьющихся кончиках — ослепительно апельсиновые. Я не могла решить, то ли она послала подальше своего парикмахера, то ли превращается в бабочку махаона. Я зову её Волосатик.

Волосатик впустую тратит двадцать минут, пытаясь привлечь наше внимание, а всё потому, что не смотрит на нас. Она наклонила свою голову над столом так низко, что волосы падают перед ней, закрывая лицо. Остаток занятия она тратит на то, чтобы написать на доске и с пересказать с ударением наш обязательный список для чтения. Она хочет, чтобы мы писали в наших школьных дневниках каждый день, но обещает не читать записи. Я пишу о том, какая она странная.

Ещё у нас есть дневники по социологии. Школа должна получать хорошую скидку на дневники. Мы изучаем историю Америки в девятый раз за девять лет. Другой набор карт для изучения, неделя Коренных Американцев, Христофор Колумб ко Дню Колумба и пилигримы ко Дню Благодарения.

Каждый год они говорят, что мы собираемся добраться прям до настоящего времени, но мы всегда застряем на Промышленной Революции. В седьмом классе мы добрались до первой мировой войны — кто знал, что была война с целым миром? Нам необходимо больше каникул, чтобы удержать учителей общественных наук в школе.

Мой учитель социологии — мистер Шея, тот самый парень, что прорычал мне пройти в аудиторию. Он нежно напоминает мне: «Я слежу за тобой. Передний ряд.» Мне тоже приятно снова видеть вас. Держу пари он жертва посттравматического синдрома. Вьетнам или Ирак — одна из этих телевизионных войн.

В центре внимания

Я нахожу свой шкафчик после занятий по социологии. Замок слегка заклинивает, но я открываю его. Я ныряю в поток студентов, направляющихся на ланч, и вплываю в зал кафетерия.

Я недостаточно знаю для того, чтобы приносить ланч в школу в первый день. Невозможно сказать заранее, каким образом это принято делать здесь. Коричневые пакеты — непритязательность жителя пригорода или признак совершенно чокнутого? Отдельные сумочки для ланча — способ спасти планету или свидетельство сверхзаботливости матери? Купить ланч здесь — единственное решение. И это дает мне время осмотреть кафетерий в поисках дружелюбных лиц или неприметных уголков.

На горячее — индейка с картофельным пюре, разведенным из концентрата, и подливкой, свежая зелень и печенье. Я не знаю, как заказать что-нибудь еще, и поэтому просто продвигаю свой поднос вдоль раздачи, предоставив раздатчикам наполнять его.

Этот восьмифутовый старшеклассник передо мной каким-то образом получает три чизбургера, картофель фри и два пирожных Хо-хос, не сказав ни слова. Может, он как-то передает глазами морзянку. Нужно будет потом разобраться с этим. Следом за Баскетбольной Жердью я вхожу в кафетерий.

Я вижу нескольких друзей — людей, которых я считала своими друзьями — но они смотрят в сторону. Думай быстрее, думай быстрее. Вон та новая девочка, Хизер, читает у окна. Я могу сесть напротив нее. Или я могу заползти за мусорный бак.