Робеспьер - Эрве Лёверс

в аррасском масштабе! С одной стороны, вот знаменитый Либорель, который приближается к пятидесятилетнему возрасту; он один из самых занятых адвокатов города, и его метод ведения дел традиционен; он адвокат, не литератор. С другой, Робеспьер, только достигший тридцати лет. После того, как Либорель был "ментором" молодого человека, он якобы стал врагом тем более непримиримым, что Робеспьер ему будто бы выказал недостаточно уважения и благодарности во время дела Детёфа. Ненависть, как это считается, прорвалась в 1788 г., когда Робеспьер, отныне изгнанный из юридического сообщества, мог излить свою желчь в анонимном памфлете, на который Либорель якобы резко ответил… другим анонимным памфлетом.

Именно Жозеф Огюст Пари в 1870 г. ввёл Либореля в биографию Робеспьера. К противостоянию Бриссо-Робеспьер в 1792 и 1793 гг. добавляется теперь столкновение Либорель-Робеспьер 1780-х гг. Именно Пари впервые вывел на сцену эту растущую ненависть между двумя людьми, именно он откопал в архивах два анонимных памфлета 1788 г. и именно он, без колебаний, утвердил местную традицию, которая приписывала их Робеспьеру и Либорелю. Вещи казались ему столь кристально чистыми, столь очевидными, что он не искал им доказательств: не могло ли здесь быть какого-нибудь письма или свидетельства, чтобы подтвердить нарастающее противостояние между двумя людьми? доказательства или даже простого указания, чтобы можно было приписать памфлеты Робеспьеру и Либорелю? Никто никогда не находил подобного. Но какая разница! Основа дела готова, этого достаточно, книга за книгой, ещё немножко и создаётся роман вокруг этого ужасного конфликта. Появляются даже примечания, которые отсылают к рассказам предыдущих биографов; но никогда к источникам, если это не те самые два пасквиля. Роман подпитывается и доказывается самим собой.

Восстановим ход событий. Либорель привёл Робеспьера к присяге (1781), это верно, но, кроме него, ещё и четырёх из семи новых адвокатов в этом же году, троих из шестнадцати кандидатов в 1782 г. и пятерых из пятнадцати в 1783 г. Был ли он наставником для каждого из них? Либорель действительно позволяет Робеспьеру вести его первое дело, дело Барду (1782), затем он выступает против него в деле Детёфа, но напомним, что его ответ на записку Робеспьера появляется более года спустя после её публикации, предваряя процесс переговоров (1786). Более того, пути обоих адвокатов пересекаются и в других сражениях в совете Артуа… Они умеют работать вместе. Остаётся грандиозная история 1788 г. С начала апреля по рукам ходит "Письмо М.*** адвоката совета Артуа, своему другу М.*** также адвокату парламента Фландрии", которое приводит в волнение местное юридическое сообщество.

Подражая достаточно обычной для больших адвокатских коллегий XVIII в. практике, аррасские адвокаты открывали "конференции", посвящённые экзамену по обычному праву Артуа, при поддержке первого председателя суда Бриуа де Бометца, который готовил для них залу своего особняка. Однако организация была открыта только для старших (консультантов), около двадцати адвокатов, в данный момент ведущих дело в суде, и пяти или шести "молодых людей". Именно один из таких молодых адвокатов и написал "Письмо"; он возмущается, что не был приглашён и пользуется этим, чтобы поговорить о сложностях продвижения в карьере: о медленном обзаведении клиентурой, о зависимых связях между прокурорами, о противозаконной конкуренции, которую эти чиновники им устраивают, их алчности, их бескультурье… Тон разочарованный, обвинения оскорбительные. Немного позднее был напечатан и распространён в городе резкий ответ, который оправдывал членский состав конференций, защищал благородство профессии адвоката и говорил о необходимости уважения к прокурорам.

Имеет ли Робеспьер какое-либо отношение к "Письму М.*** адвоката совета Артуа, своему другу М.*** также адвокату парламента Фландрии"? И Либорель к ответу "Л. адвоката парламента и совета Артуа"? Идентификация первого автора может основываться только на содержании самого произведения, которое едва ли может говорить в пользу авторства Робеспьера: он, который терпеливо выстраивает свой образ адвоката несчастных, бескорыстного адвоката, мог ли он жаловаться на то, что не зарабатывает достаточно денег? Это значило бы себя дискредитировать. И почему, гордящийся своими произведениями и активно участвующий в академической жизни, стал бы он сетовать на свою якобы с трудом идущую и приносящую разочарование карьеру? Что касается идентификации сочинителя второго памфлета, то она может опираться на две улики. Первая из них – это рукописная пометка на экземпляре, хранящемся в архивах Па-де-Кале; рядом с "Л." в XVIII или в начале XIX в. кто-то указал имя: Ледюк (а не Либорель). На тот момент единственный член этой семьи, бывший практикующим адвокатом с 1785 г., это Альбер Огюстен Жозеф, прозванный Ледюком младшим; можем ли мы сделать вид, что этой пометки не существует? Кто лучше молодого адвоката, хорошо интегрированного в Сословие, мог бы ответить юному разочарованному адвокату? Вторая улика – в названии самого ответа, уточняющем, что автор – "адвокат парламента и совета Артуа". Можно предположить, что аноним имел статус адвоката в Аррасе, а также – адвоката парламента в Париже. Либорель и Ледюк получили диплом в столице по достижении нужного возраста, но за отсутствием реестра, невозможно уточнить, там ли они принесли клятву. Однако Либорель был включён в аррасский список всего через девять дней после своего экзамена; мог ли он сделать запрос в парламент за столь короткое время? Что касается Ледюка, то он принёс свою аррасскую клятву более, чем через четыре месяца после окончания обучения… Добавим, что язвительный Пруаяр, хорошо осведомлённый об аррасской жизни, не упустил бы случая упомянуть об этом скандале, если бы Робеспьер был в нём замешан.

Благоразумие вынуждает придерживаться фактов. Что защитительные речи и записки Робеспьера иногда не вызывали положительного отклика, как в этом усомниться? Что адвокат приобрёл себе не только друзей своей практикой и прорывной защитой, это очевидно; что он иногда вызывал раздражение своим выбором дел, который Пруаяр осуждает как довольно жалкий, своими литературными амбициями, своим образом жизни, это ясно. Но случай 1788 г. имеет другую природу. За отсутствием доказательств, есть ли необходимость добавлять к установленным фактам сказку о личном противостоянии?

И всё же, напряжение усилилось… В феврале 1789 г. Шарамон сообщает, что Лезаж и Робеспьер публично поссорились. Хотелось бы познакомиться с этим "делом bibus", с этим маленьким пустяком, послужившим причиной конфликта; имеет ли эта причина связь с процессом Дюпона, в котором Лезаж защищал одну из противных сторон, или с публикацией "К народу Артуа", памфлета Робеспьера? О продолжении инцидента редко сообщается, но оно достойно того, чтобы на нём остановиться. Маршальский суд[66], в работе которого Робеспьер иногда участвовал, замещая своего