Клан душегубов - Алексей Петрухин

– Всё, сучки, надоели! – «прожужжал», ощущая себя в этот момент насекомым, Клерк. Звонок не унимался. – Что? Соскучились по папочке?

Он спикировал к двери и широко распахнул ее. Нет, это были не девушки. Но кто это был, он не успел рассмотреть, потому что резко согнулся в поясе от сильной боли ниже живота, а в следующее мгновение ощутил в затылке острый укус, посильнее комариного.

Больше для него ничего уже не существовало, ничего.

Все-таки пока едем в лифте, надо ей ответить.

Вершинин смотрел на меня вопросительно и подозрительно, наверное, думал, что шлю эсэмэску руководству: «Я с Вершининым, он куда-то ведет меня, прошу помощи».

Но я писал Настеньке.

Охотник to Настенька

Теперь я еду в лифте, а ты, наверное, в ресторане. Не угадала – я не бизнесмен, и жены у меня тоже нет. Попробуй предположить еще раз. Я тоже предположу. Итак, ты студентка, эколог или психолог, единственный ребенок в семье, возраст 22—25, увлечения: фитнес, фотовыставки, путешествия. Не замужем. Вредные привычки: курение. Любимый напиток: текила.

Все, отправил камент.

Думаю, ошибся только с текилой. Скорее всего, белое вино.

Лифт приятно заурчал, стремительно и мягко полетел вверх.

На седьмом этаже они услышали доносившийся откуда-то лай собаки.

– Мы едем не в ресторан, – сказал Суворовцев. – Можешь объяснить цель наших передвижений?

– Почти приехали. О, как быстро, вот что значит скоростной лифт, – попытался уйти от вопроса, на который сам не знал точного ответа, Вершинин.

– Ты не ответил.

– Я выполняю распоряжение начальства. Сдаю дела.

Лифт деликатно остановился и так же деликатно раскрыл двери. Собака лаяла на этом этаже. Они вышли на площадку с оружием на изготовку. Дверь в квартиру Клерка была приоткрыта. Собака завывала из квартиры напротив.

Первым в проем двери проскользнул Вершинин, за ним Суворовцев.

Труп Клерка увидели сразу. Голый, он сидел на диване, уткнувшись лицом в рассыпанный на столике кокаин.

Они рассредоточились по квартире. Первый двинулся к трупу, находившемуся в огромной гостиной, второй начал осматривать прилегающие комнаты.

Никого не обнаружив в остальных комнатах, Суворовцев заинтересовался компьютером Клерка. Устроившись перед ним в удобном кожаном кресле, он начал его потрошить.

– У него была веселая смерть, – крикнул из гостиной Вершинин.

Суворовцев выключил компьютер. Кроме порносайтов, в нем ничего не было. Вернее, все остальное было кем-то тщательно уничтожено. Еще раз оглядев комнату, он пошел в гостиную.

Вершинин стоял у столика, высоко запрокинув голову Клерка. На лице трупа, от уха до уха, красной губной помадой была нарисована улыбка.

– Улыбается, – пояснил Вершинин относительно веселой смерти.

– Или смеется над нами, – предположил, в свою очередь, Суворовцев.

– Кто?

– Ну не труп же.

– Так или иначе, принимай хозяйство. Итак, дело под номером, забыл каким. В квартире обнаружен труп молодого мужчины с множественными побоями на теле, приблизительно двух-трехдневной давности. Труп еще теплый, что свидетельствует о недавней смерти, но не от передозировки, как хотел представить нам картину предполагаемый убийца. Речь идет о насильственной смерти, то есть об убийстве. Записываешь? Запоминаешь? Скорее всего, его замочили около двери, а потом труп усадили на диване в позе человека, приятно проводящего свое свободное время.

– Все это здорово, но нас здесь быть не должно, – остановил его Суворовцев.

Они вышли на лестничную площадку и прилежно прикрыли за собой дверь. В соседней квартире по-прежнему скулила собака.

– Ну что, звони. Докладывай, – почему-то шепотом сказал Вершинин.

– А ты поговори с соседями. И пусть успокоят животное. Почему она так разрывается?

– Чует труп, наверное, – пожал плечами Вершинин и нажал на кнопку дверного звонка.

Через минуту из-за двери раздались шаркающие шаги.

– Кто там? – спросили с той стороны.

– Милиция. Полковник Ворошилов.

– А что вам нужно? Я милицию не вызывал.

– Поступила жалоба. У вас собака лает.

Щелкнул дверной замок, приоткрылась дверь, и в проеме возник пожилой человек лет пятидесяти пяти, в глухом, под горло, женском халате.

– Это она на чужих, – пояснил он.

– И давно она у вас начала лаять?

– Минут двадцать назад. Может, полчаса. Я сейчас попробую ее успокоить.

– Попробуйте. А то время, знаете ли, уже позднее, и вообще. – Вершинин развернулся и пустился вниз по лестнице.

– У нас лифт! – крикнул ему вдогонку старик.

Но Вершинин его уже не слышал.

Суворовцев нагнал его только на первом этаже.

– Это что, у тебя комплексы? – спросил он.

– Что? – не понял Вершинин.

– Ну это.

– Что это?

– «Полковник Ворошилов» и все прочее.

– Знаешь что, друг? Если хочешь, чтобы я тебе спокойно сдал все дела, не заводи меня. Понял? Который час?

– Двадцать один девятнадцать, – удивленно ответил Суворовцев.

– Да что же это такое?! Опять дочь обманул! Почему всегда так получается? Два часа назад я должен был забрать жену из больницы.

– А что с ней?

– Болеет, – быстро и неопределенно ответил Вершинин.

Через три минуты они уже мчались по вечерней Москве. Оба были погружены в свои мысли и молчали.

Чем дальше в лес... Да, становится все интереснее, но не могу сказать, что начинает мне больше нравиться.

Клерка убили, и это уж точно не Вершинин. Правда, в ресторане он отлучался, но даже Человек-паук не успел бы за это время оказаться в этой квартире, убить Клерка и снова вернуться в «Лагуну».

А теперь – вопросы. Кто убил, зачем убил? Откуда Вершинин знал, что это случится? Вообще, откуда знал Клерка? И опять же, почему потащил меня с собой? Сознательно использует как прикрытие? Ну если это так, то совсем уж наивно и бессовестно.

Выходит, в клане начались проблемы и срочные чистки. За пару-тройку дней до того, как убить, Клерка здорово обработали твердым предметом. Вершинин? За что?

Ощущения у меня нехорошие. Вокруг Вершинина, а вместе с ним и меня, сгущались какие-то тучи. А ведь задача у меня совершенно другая – найти источник утечки информации в Управлении. А я пока весь состою из вопросов, и никаких ответов.

А может, не надо бояться? Страх – враг. В конце концов, как говорили мудрые, Вселенная тобой слишком дорожит, чтобы ты пропал зря. А как Вселенная определяет, интересно, где проходит граница между «зря» и «не зря»? Хорошо бы, чтобы у нее были четкие критерии. Надеюсь на это.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Самолет включил «продувку», из сопла вырвался столб раскаленного воздуха, и с огромного дерева, стоящего неподалеку, сорвалась стая каких-то больших носатых птиц.

Погрузка подходила к концу. В грузовой отсек с большой предосторожностью уже были погружены массивные, с виду похожие на дорожные, чемоданы, черные контейнеры с героином. Около трапа «президент» давал какие-то указания своим подчиненным, роем столпившимся вокруг него. Военные проверяли обмундирование и готовились к посадке. А в стороне какая-то отбившаяся от стада антилопа жевала свою бесконечную жвачку и флегматично наблюдала за этой человеческой и наверняка, с ее точки зрения, тупой суетой.

Она была не одинока. На противоположной стороне, опершись на капот черного лимузина, стоял господин Сорс и с тем же равнодушным выражением наблюдал за происходящим. Он был спокоен. Все шло по намеченному плану, за исключением кое-каких шероховатостей, и то связанных, по большей части, с разностью ментальностей. Однако им он не придавал особого значения, понимая, что Африка – это Африка. Это не Европа и не Америка.

Так что, в общем, он был спокоен и даже доволен. Все шло по плану, и это был его план.

Неожиданно оцепление военных разомкнулось и пропустило оранжевый задрипанный грузовичок, который резво подкатил и остановился прямо у трапа, обдав пылью столпившуюся группу провожающих лиц.

Из кабины выскочил водитель и спешно подбежал к «президенту».

– Привез? – коротко спросил тот.

– Да, господин.

– Грузите в самолет, – распорядился «президент».

Водитель кинулся к двери кузова, открыл ее и вместе с подбежавшими грузчиками с осторожностью начал доставать из нее большую клетку с перепуганными растрепанными курицами.

– Это что такое? – настороженно спросил подошедший Сорс.

– Ритуальные птицы.

– В каком смысле, ритуальные? – удивился, все еще не веря своим глазам и ушам, Сорс, относя, видимо, в этот момент свое недопонимание к несовершенному английскому «президента».

– Без них нельзя, – пояснил тот. – Они нам помогут.

– О, я очень чту ваши обычаи. Понимаю, понимаю. Обычаи – это прекрасно. Но, может, не надо их в самолет? – Помня о диких нравах местных племен, Сорс был, как мог, деликатен.

– Мои люди никогда не летали на самолете. – «Президент» не терпел возражений, тем более, в присутствии своих клевретов. – Они думают, что птицы помогут им взлететь.