Потери - Светлана Нилова

 Чиновница с сомнением вертела в моих руках документы.

 - А где ваши родители?

 - Они… они погибли, - произнесла я и хоть сама не верила в это ни секунды, горло сдавило и голос задрожал. – Теперь меня будут опекать дядя и тётя.

 Как же мне хотелось, чтобы это было правдой! Забавная французская парочка понравилось мне. По ним было видно, что они любят друг друга уже долгие годы. И меня смогли бы полюбить. Мне этого так не хватало!

 - Они иностранцы? – подозрительность администратора отхлынула, вопрос она задала формально. Я развела руками:

 - Что поделать? Это единственные мои родственники.

 - Они любят вас, - сочувственно кивнула администратор.

 В самолете мои «родственники» сидели рядом со мной, но вскоре они устали и угомонились. Перед тем, как заснуть самому, Поль заботливо, как ребенка,  укрыл свою супругу пледом и  подоткнул со всех сторон, чтобы не дуло. Глядя на такую трогательную заботу, у меня на глаза опять навернулись слезы.  Поль истолковал это по-своему.

 - Всё будет хорошо, Софи! Уверен, что евреи тоже хорошие люди. Мы с Мадлен были в Израиле, нас там очень хорошо принимали.

 Видимо, он считал, что Бруклин это представительство Израиля в Нью-Йорке. Впрочем, мне дела не было до того, что думал Поль. Я смотрела в иллюминатор.

 Когда мы взлетали, на земле было темно. А здесь, над облаками, солнце всё ещё светило каким-то теплым оранжевым светом, окрашивая облака в такие неправдоподобные цвета, что захватывало дух! Я никогда не летала на самолете, и видеть небо под ногами было совершенно немыслимо. Я не могла оторваться и всё смотрела  и смотрела на сменяющие друг друга облака и едва уловимую перемену их цвета… Я оторвалась от  иллюминатора, только когда совсем стемнело и у меня заболели глаза. Я откинулась на кресле, готовясь уснуть. Поль уже спал, держа свою Мадлен за руку. 

25. Бруклин

 Нью-Йорк просто опрокинул меня. Когда мы были в нем с мамой и папой, он не казался мне таким бесконечным и неприветливым. Тогда мама держала меня за руку и весь мир был  безопасным.

 Теперь же, когда в центре Нью-Йорка рухнули башни-близнецы, и горе поселилось в сердце каждого американца, я понимала, что беда может прийти, откуда угодно. И уже нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. Ни от террористов, ни от картеля...

 До Бруклина я доехала на метро и уже на выходе обнаружила, что у меня нет денег. Совсем. Мой рюкзак оказался разрезан и выпотрошен. Где и когда это случилось, я не почувствовала. Одежда осталась, а сверток с деньгами исчез.  Какое счастье, что мои документы лежали в нагрудном кармане куртки! Я не сильно переживала из-за денег, было только досадно, что  без них я смогу перемещаться по городу только пешком. Впрочем, до Брайтон-Бич  было уже недалеко. Мне так хотелось кушать, что долетевший до меня запах пережаренной картошки, от которого меня тошнило вечером, показался мне одуряющее-прекрасным. Я пошла по запаху. Источником его оказалась крошечная забегаловка под ирландским флагом. «Открыто. Мы рады вас видеть!» гласила надпись на окне по-английски. А рядом, на двери,  красовалась надпись на ирландском: «Ирландцам пиво – вполцены!» Дверь была распахнута. Я вошла.

 - Что угодно? – услужливо обратилась ко мне барменша. Она была дородная, рыжая, белокожая и от этого казалась ещё более полной.

 Я с трудом вспоминала слова из детства.

 - Доброе утро! Я ирландка, - сказала я по-ирландски. – Я хочу есть.

 Барменша протянула мне меню.

 - У меня нет…- я развела руками так и не вспомнив слово «деньги». А может быть, мама никогда и не говорила его?

 - Джон, у нас проблемы,  - крикнула барменша по-английски куда-то вглубь заведения.

 - Что там? – отозвался невидимый Джон.

 - Ирландская побирушка.

 - Так гони её в шею! Или полиции сдай. Чего с ними возиться! – ответил ей Джон, приближаясь, но я его так и не увидела. Я выскочила из заведения раньше, чем он появился.

 «Ирландская побирушка! И это говорят сами ирландцы!» - возмущалась я. Есть мне расхотелось вовсе. Я шла быстро, почти бежала, и вот, наконец-то, Брайтон! Я всю дорогу думала о разговоре с Марком. Помнит ли он меня? Я скажу ему, что я теперь без родителей. Что мне просто невыносимо в приемной семье, а в приюте ещё гаже! Что я готова на любую работу, что осталось всего два года, и я буду совершеннолетней. И   больше никто не сможет распоряжаться моей жизнью!

 Мне показалось, что я заблудилась. Вот магазин цветов, лавка с зеленью… Где же магазин Марка? Я беспомощно оглядывалась и, наконец, поняла: магазина нет. То есть здание стояло, но на нем красовалась новенькая вывеска: «Вечерние платья и аксессуары по низким ценам! Прокат смокингов.»

 Я  подергала дверь, она была закрыта. Я села на ступени и перед глазами мелькнули буквы: «Собственность Фила Сваровски»

 Кто такой Фил Сваровски? Где теперь Марк? Что я теперь буду делать в этом городе? Где искать его?

 - Может быть, барышня позволит мне пройти? – услышала я мягкий голос и подняла глаза.

 Передо мной стоял толстенький мужчина средних лет, в клетчатой рубашке. Я поспешно поднялась.

 Он достал ключ и открыл магазин. Я нерешительно стояла на пороге.

 - Заходите, барышня, заходите. Чем я могу вам быть полезен? Позвольте, угадаю? День рождения? Выпускной? А может быть подружка невесты?

 -  Этот магазин раньше принадлежал Марку… Марку… - я вдруг поняла, что не знаю фамилии папиного друга.

 - Вы ошибаетесь, милая девушка. – Мягко возразил мужчина. Этот магазин всегда был моим. И все документы и лицензии у меня в порядке.

 - А кому он принадлежал до вас?

 - Я покупал это помещение через агента, - он наморщил лоб, вспоминая, - Наташа….Наташа….Не помню её фамилии. Это было пять лет назад.

 Пять лет! На что я рассчитывала, когда ехала в Нью-Йорк? Что Марк, в память о дружбе с Ником, примет меня в свои отеческие объятия? Где мне теперь искать его? А вдруг он уехал к детям и живет в другом штате?

 - Я жила здесь с родителями, у Марка. Я тогда училась в младшей школе. Здесь был магазин сувениров. Пожалуйста, помогите мне найти Марка, его владельца!

 - Не знаю, как помочь вам, мисс, - мужчина развел руками и поджал губы. Он явно потерял ко мне интерес.

 Я цеплялась за последние соломинки.

  - Вы не верите? – я торопливо вытерла слезы.- Там, на втором этаже, в розовой комнате, за шкафом нарисована пальма. Прямо на обоях. Фломастером. Но Марк был таким добрым, что даже не ругал меня за это! Пожалуйста, поднимитесь и посмотрите!

 Мужчина смотрел на меня очень внимательно.

 - Чего вы от меня хотите, мисс?

 - Я хочу, чтобы вы мне поверили. И помогли найти Марка.

 - Не понимаю, зачем вам сдался этот Марк? Искать его таким нелепым способом… - мужчина, казалось, бормочет себе под нос. – Это даже нелепей чем искать иголку в стоге сена.

 Продолжая бормотать, владелец магазина пошел за кассу порылся где-то под ней и вытащил толстенную книгу. Потом надел очки и принялся неторопливо листать её. Я  затаила дыхание.

 - Наташа… Наташа… У неё ещё была совсем русская фамилия.

 Кроме Найколайски и Сикорски я не знала никаких других русских фамилий, поэтому молчала, как мышка, тихонечко шмыгая носом. Бормотание хозяина стало затихать, наконец он воскликнул:

 - Смолярофф! Наташа Смолярофф. Вот её телефон.

 Он написал цифры на бумаге и протянул мне. Я взяла, не понимая, что мне с этим делать. Ведь у меня нет денег даже, чтобы позвонить. Владелец магазина истолковал мою нерешительность иначе. Он забрал листок обратно и взял телефонную трубку, которая оказалась там же, у кассы.

 - Вот молодежь! Ничего не могут сами! Хай, Наташа? Я не слишком рано звоню? Это говорит Сваровски, Фил Сваровски. Пять лет назад мы с вами имели одно дело… Да… Совершенно верно, магазин. У вас хорошая память. Да. Бизнес процветает. Кстати у нас появилась новая коллекция, может это будет интересно вам или вашим клиентам. Спасибо.

 Ещё минут пять они обсуждали бизнес и каких-то общих знакомых. Потом Фил как бы спохватился:

 - Наташа, я вот по какому делу вам звоню. Тут ко мне в магазин пришла какая-то девочка и говорит, что жила здесь раньше и ищет бывшего владельца, Марка. Нет, не претендует. Хорошо, подожду.

 В сердце у меня затеплилась надежда. Особенно, когда Фил стал записывать что-то на бумаге. Потом они ещё долго прощались. Я вся извелась от нетерпения. Наконец, разговор был закончен.

 Фил протянул мне исчирканную бумагу.

 - Вот адрес. Там живут те, кто нанимал Наташу продавать этот магазин. Спросите у них, здесь не далеко.

 Я схватила листок, мельком взглянула на адрес и прижала его  к груди.

 - Спасибо, мистер Сваровски.

 - Вы знаете, куда идти? – удивился он.

 - Конечно, - улыбнулась я. - Я здесь всё знаю. Спасибо, что вы мне поверили.