Покаяние разбившегося насмерть - Валентина Дмитриевна Гутчина

у вас в кармане. Лично я бы на вашем месте взял снимок хотя бы для того, чтобы устроить веселую жизнь красотке Селин. Не ради денег, разумеется!

Марко смущенно засопел, в конце концов кивком подтвердив правоту моих слов.

– Вообще-то вы угадали. Я и правда эту чертовку Селин немного… Немного подразнил! Чисто для смеха: она заходит в центр, а я ей, тайком ото всех, показываю ее снимочек… Покажу, подмигну и спрячу…

Я невольно усмехнулся. Прости меня, Господи, и за все сразу, но почему-то я мог бы поспорить на что угодно: Селин Бошоле совершенно не краснела от подобных «дразнилок». Скорее, для нее это было лишним поводом посмеяться над «честным трудягой» Марко. Ну, а ее таинственные слова мне на ушко по поводу совместного бизнеса Марко с малышом Нико, теперь уже совершенно очевидно, были шуткой – чисто в ее стиле.

Между тем на сегодня у меня было запланировано немало важных дел: необходимо было посетить парочку салонов на Елисейских полях, обсудить с главным бухгалтером размеры рождественских премий персоналу «Садов» после чего по любезному приглашению комиссара Анжело заскочить в полицию для оформления протокола. Я поблагодарил Марко за общение и поспешил на выход.

Говорят, время – неизменно, он течет, как некая мифическая река, без остановок и ускорений, мерно отстукивая секунды, минуты, часы, вечность. И все-таки зачастую дни отличаются друг от друга именно своей временной протяженностью: один день незаметно проходит, словно в считанные секунды сваливаясь в пропасть ночи, зато другой непомерно растягивается, становясь практически бесконечным. Этот декабрьский солнечный день выдался именно таким – в него умудрилось поместиться множество событий, приятных и не очень.

Во второй половине дня, как раз когда я выходил из последнего на сегодня салона, мне неожиданно позвонил комиссар Анжело.

– Извиняюсь, мсье Муар, за свой звонок, и все-таки считаю нужным сообщить вам не очень хорошую для вас новость: после допроса Селин Бошоле, который завершился несколько минут назад, было принято решение арестовать сотрудника вашей фирмы Франсуа Шюни как подозреваемого в убийстве. Полагаю, вам не нужно объяснять, что мы имеем на это веские основания?

Сами понимаете, уж мне-то совершенно не нужно было ничего объяснять; в ответ я лишь промычал нечто нечленораздельное. Очевидно, комиссару этого было вполне достаточно. Он продолжил.

– Любопытный фактик: по адресу, предоставленному нам вашей секретаршей, мы отправили для ареста Шюни инспектора Лимбо с полицейскими, и тут неожиданно обнаружилось, что данный адрес – фиктивный: в доме шестнадцать по улице Солей никто не живет, лишь торгуют мясом, да и магазин был закрыт. Пришлось мне еще раз связаться с вашим секретарем, и мадам Лево любезно сообщила, что вы сегодня также брали у нее тот же самый адрес мсье Шюни после чего отправились на встречу с ним. Потому я, собственно, вам и звоню. Мне интересно: по какому вопросу вы с ним встречались?

Я глубоко вздохнул, прощаясь с мирной жизнью.

– По самому простому: наш бухгалтер Франсуа Шюни второй день не является на работу, отпросившись по болезни. Я решил лично убедиться, что парень болеет, а не симулирует.

Комиссар усмехнулся.

– То есть вы хотите сказать, что лично навещаете на дому всех болеющих сотрудников фирмы… Впрочем, это меня совершенно не касается. Я хотел бы узнать – вы встретились с мсье Шюни?

– Да.

Комиссар усмехнулся на краткость моего ответа.

– Отлично. В таком случае в качестве добровольного содействия следствию по убийству четырех человек прошу вас продиктовать мне настоящий адрес мсье Шюни. Итак, я вас слушаю…

У меня тоскливо сжалось сердце. Елки-палки, мне предстояло добровольно сообщить адрес нашего сотрудника, то бишь, способствовать его скорейшему аресту! Но, как ни крути, я не мог не ответить комиссару, ведь это означало бы противодействие следствию; кроме того, коню понятно, что полиция найдет нашего бухгалтера в любом случае. Пришлось вяло продиктовать координаты бухгалтера, мысленно попросив у парня прощения.

Одновременно мне пришло в голову, что сенсационная новость об аресте просто идеального обвиняемого появится уже в вечерних газетах, и это, возможно, сразу же станет известно моему отцу, который, даже находясь в отпуске, как правило, держит руку на пульсе всех событий через Интернет. В свою очередь это значит, что вскоре мне предстоит еще один не слишком приятный разговор…

Я постарался выкинуть из головы все неприятные мысли и решительно направился к своему автомобилю.

Глава 16. Жизнь груба

Между тем время приближалось к трем-тридцати пополудни. Мои труды на благо фирмы в тот день сыграли добрую роль: я без особого труда отключился от всех своих чернушных размышлений, просто окунувшись в работу с ее финансовыми и прочими хлопотами.

Как только я зашел в офис, намереваясь сразу же направиться в кабинет главного бухгалтера «Садов», в приемной ко мне кинулась мадам Лево, отчаянно заламывая руки – я автоматически отметил про себя, что данный жест в последние дни стал для нее «родным».

– Мсье Ален, хочу сообщить вам, что пока вас не было, звонил комиссар Анжело. Он хотел…

Я сделал успокаивающий жест.

– Знаю-знаю, мадам Лево, он спросил у вас адрес мсье Шюни, а после того как выяснилось, что этот адрес – фальшивый, перезвонил вам, и вы были вынуждены сообщить, что сегодня я навещал бухгалтера по этому адресу. Не беспокойтесь, ради бога, мадам Лево, вы все сделали правильно – полиции необходимо оказывать всяческое содействие. Больше вы ничего не хотите мне сообщить?..

Мадам Лево энергично кивнула.

– Ну, разумеется, ведь это еще не все! Уже после этих звонков комиссара Анжело, примерно час спустя, сюда приходила, надеясь встретиться и переговорить с вами одна очень миленькая дама – мадам Шюни…

Итак, во время моего объезда наших салонов в офис явилась супруга Франсуа. Это было, что называется, неожиданным сюрпризом. Я уставился на приятно порозовевшую секретаршу.

– Мадам Шюни? То есть, вы хотите сказать, что здесь была супруга Франсуа Шюни? Полагаю…

Мадам Лево, не утерпев, прервала меня.

– Именно – жена нашего Франсуа! Она оказалась очень миленькой дамой – кудрявая, приятно полноватая… Зашла в приемную, представилась и тут же поинтересовалась, кто приходил сегодня навесить ее больного мужа – при этом слово «больной» она произнесла с насмешливой интонацией.

Мадам Лево на пару секунд умолкла, переводя дух, и тут же вновь затараторила в своей манере.

– Я сказала, что на встречу с мсье Шюни ездили вы – сын президента фирмы мсье Ален Муар, и она тут же заявила, что хотела бы переговорить с вами. Это было буквально несколько минут назад, я ожидала, что вы должны