Покаяние разбившегося насмерть - Валентина Дмитриевна Гутчина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут ей в голову пришла некая мысль, и она резко развернулась ко мне, многозначительно вздернув бровь.
– Между прочим, а вы полностью уверены, что наш славный Марко абсолютно не при чем и действительно просто нашел снимки на подоконнике? – слово «нашел» прозвучало в подаче Селин с особым ударением, она даже слегка прищурилась. – А вдруг это он сам их туда и подкинул?..
В этот момент раздались шаги, и из коридора в холл торопливо вышел комиссар Анжело. Нахмурившись на наш теплый тандем с Селин, он на секунду замер и тут же погрозил мне пальцем.
– О чем это вы тут разболтались? Мадам Бошоле, прошу вас пройти со мной… А вы, мсье Муар, сегодня в течение дня не сочтите за труд подъехать в комиссариат, чтобы составить и подписать протокол о том, как стали свидетелем обнаружения фотографий. А пока я с вами прощаюсь.
Несколько секунд, и Селин удалилась в компании с комиссаром. Что касается меня, признаюсь: меня всерьез «зацепила» реплика Селин на счет «нашего славного Марко». Так как мы в очередной раз остались одни, я решил воспользоваться ситуацией для продолжения нашей беседы.
Известное дело: если хитроумная девица весьма прозрачно намекнула на то, что Марко вполне мог подкинуть снимки, это еще не значит, что так оно и есть, и все-таки побеседовать еще малость с ним не было лишним. Как знать, а вдруг окажется, что простецкий с виду охранник каким-то боком все-таки замешан в подпольных аферах Нико Петрю?..
Глава 15. Информация от Марко
Пару секунд в холле стояла потрясающая тишина, когда, казалось, можно было свободно услышать стук наших сердец. В конце концов, я глубоко вздохнул и дружески улыбнулся мрачно застывшему охраннику.
– Жизнь полна импровизаций, – проговорил я нарочито печально. – Кто бы мог подумать, что премьера первого спектакля театра «Луна» завершится этими ужасными убийствами! Вот признайтесь, Марко, лично вам могло прийти в голову, что малыш Нико, такой юный, будет убит?
После этого моего вопроса стало совершенно ясно, что славный Марко не слишком часто думает, тем более, на подобные глобальные темы жизни и смерти – бедолага посмотрел на меня так, словно я задал вопрос на японском языке. Пришлось объяснить все на пальцах. В конце концов до парня дошло.
– А что тут думать? – он сосредоточенно почесал затылок. – Малыш Нико, конечно, был молодой, но сам виноват. Его тут никто не любил, слишком парень был злой, всех только дразнил: и мсье Бессонна за его акцент, и нашу вахтершу Жизель, и даже директора центра, мсье Галуаз…
– И вас дразнил?
Он снова почесал затылок, усмехнувшись.
– И меня… У парня вроде как талант был всех передразнивать, очень смешно он это делал, так что все вокруг хохотали до слез, и только тот, кого дразнили, зубами от злости скрежетал.
– И вы скрежетали?
Он снова усмехнулся.
– Да по-разному бывало. Однажды чуть не прибил сопляка, никогда еще так не злился, как в тот раз. Так что, когда позавчера Жизель прибежала поутру и сообщила мне, что кто-то прирезал малыша Нико и всю его компанию, я только перекрестился: слава тебе, Господи! Спасибо тому, кто взял на себя этот грех.
Я покачал головой. Славный Марк откровенно радовался! Как ни крути, а смерть малыша Нико никого сильно не опечалила.
– А эти снимки! Понятно, что парень зарабатывал деньги шантажом. Но чтобы вот так, прямо на снимке, надписать: «Из архива Николя Петрю»! Интересно, кто-нибудь знал об этом самом архиве?
Очередное почесывание затылка – еще немного, и на этом месте Марко запросто мог протереть себе дыру.
– Да знали, конечно! Во всяком случае, я – знал. Говорю: всегда считал парня за великого негодника.
Это уже было, что называется, теплее. Я постарался, чтобы мой голос звучал совершенно равнодушно.
– Вот как! И откуда же вы про это узнали?
Тут охранник неожиданно расплылся в улыбке.
– Да очень просто. Однажды негодник пришел намного раньше начала их репетиции и уселся вот здесь, рядом со мной, как будто я его лучший приятель. Болтал о чем-то – уже не помню, о чем, а потом вдруг достал целый конверт, полный фотографий. Говорит: «Глянь, Марко, что у меня есть!» Я глянул и чуть за сердце не схватился: сплошная порнография! Ужас! А Нико только расхохотался на мой испуг. Говорит: «Мой личный архив, все как надо». И показал мне – на каждом снимке были точно такие же надписи с его автографом, как на сегодняшних картинках. Потому, признаюсь, когда сегодня я подошел к подоконнику и увидел снимки с автографом Нико, мне чуть плохо не стало: ведь парень умер, а его снимки появились здесь, у нас! Я подумал: а не призрак ли Нико их подкинул?..
Произнося последнюю фразу, Марко понизил голос, дрогнувший от священного ужаса. Но я не клюнул на мистику – гораздо больше меня интересовали вполне земные мелочи. К примеру, кто конкретно был изображен на тех самых снимках, которыми так напугал его малыш Нико.
Марко, выслушав мой вопрос, нахмурился.
– А я разве не сказал, кто? Да это же просто: на тех снимках была Селин. Как говорится, во всех видах.
– Селин? Вы хотите сказать, что она была совсем одна?
Он подмигнул.
– Совсем одна. И совсем без одежды.
Тут парень расхохотался, довольный собственной остротой. Я за компанию тоже улыбнулся.
– Понятно. И что было дальше – малыш Нико не предложил вам совместный бизнес: торговлю этими снимками или что-то в том же роде?
Тут Марко взглянул на меня, что называется, в праведном гневе, взмахнув в негодовании руками.
– Да вы с ума сошли! Стал бы я торговать порнографией! Уж на что малыш Нико был грязным мальчишкой, но даже он понимал, что Марко – честный трудяга и никогда не купится ни на какую грязь.
Под самый конец своей возмущенной реплики он вдруг неожиданно вспыхнул почти юношеским румянцем – без очков было видно, что на что-то честный трудяга все-таки «купился».
Я понимающе подмигнул.
– Могу поспорить на что угодно: хотя бы один снимочек из того конверта все-таки у вас остался, не так ли? – я говорил в бодром темпе, без пауз, не давая парню малейшей возможности слова вставить. – Никогда не поверю, что такая красивая картинка совершенно случайно не застряла где-нибудь
