О чем говорят названия растений - Борис Головкин

Больше повезло англичанам. Они дважды доставляли семена лекарственной цинхоны в Королевский ботанический сад Кью под Лондоном. Последняя попытка, сделанная в 1865 году Леджером, оказалась удачной. Затем сеянцы хинного дерева в конце концов попали на Яву и дали там начало обширным плантациям, которые в первой половине нашего столетия обеспечивали около 90 процентов мирового экспорта хинина. Так закончилась почти трехвековая история введения в культуру этого дерева с «королевским» названием.

Систематики еще не раз обращались к именам царствующих особ, которым было лестно оказаться запечатленными не только на монетах, но и на скрижалях науки. Ну, скажем, популярный кустарник чубушник, цветущий душистыми белыми цветками, который обычно зовут садовым жасмином, обязан своим латинским названием Philadelphus памяти о египетском царе Филадельфе. Появилась, например, традесканция королевская, названная одновременно в честь английского ботаника Д. Традесканта и королевы Марии Бельгийской. Необычный южноафриканский цветок стрелитции, отдаленно похожий на голову какой-то экзотической птицы, запоминается сразу. Его посвятили жене английского короля Георга III Шарлотте, урожденной Мекленбург-Стрелитц. Дважды отражена в ботанической латыни первая жена Наполеона Бонапарта Жозефина, в девичестве Ла Пажери. В королевском саду в Мальмезоне придворный ботаник Э. Бонплан вырастил два тропических южноамериканских растения: жозефинию императорскую (Josephinia imperatricis) и лапажерию, или лапагерию, розовую (Lapageria rosea).

Европейцам еще с XVIII века по описаниям путешественников была известна гигантская водяная кувшинка, встречающаяся на Амазонке. Ее семена неоднократно привозили в Европу, но вырастить «амазонскую лилию» удалось лишь спустя почти столетие. В 1837 году на английский престол вступила королева Виктория. Систематик Линдлей сделал ей тогда поистине королевский подарок, назвав царственную «амазонскую лилию» именем Виктории (Victoria). Сейчас виктория — одно из довольно обычных и в то же время любопытнейших растений многих ботанических садов, имеющих закрытые водные бассейны. Ее похожие на огромные зеленые сковороды листья способны выдержать равномерно распределенный 80-килограммовый груз. Не менее знамениты и цветки виктории. Крупные, до 30 см в диаметре, они распускаются вечером или даже ночью и по мере цветения меняют окраску. Вначале эти большие кувшинки снежно-белые, потом постепенно розовеют и, наконец, становятся в центре пурпурными.

На Сейшельских островах встречается пальма, на которой созревают громадные орехи (в поперечнике почти до полуметра и массой около 25 килограммов) и к тому же словно бы разделенные надвое узкой перетяжкой, желобком. Орехи эти были известны еще в глубокой древности, их прибивало волнами к западным берегам Индии. А вот сами пальмы стали известны с открытием Сейшельских островов — в 1743 году. А в 1805 году французский ботаник Ф. Коммерсон назвал сейшельскую пальму Лодоицея или Людовиция (Lodoicea) в память последнего французского короля Людовика XVI, казненного в период Французской революции. Во времена же правления Бонапарта, провозгласившего себя императором, воздание почестей королям уже не было крамолой. Его имя испанские ботаники Руиз и Павон дали одному из родов семейства бромелиевые — бонапартея (Bonapartea). Можно обнаружить в списках растений также род наполеонею (Napoleonea), входящий в отдельное семейство наполеоновых (Napoleonaceae).

Но случается, что царственные имена не только появляются, но и бесследно исчезают из ботанического обихода. Так случилось, например, с родом николайя (Nicolaia), которым был «увенчан» в 1862 году самодержец Николай I. Однако потом выяснилось, что этот тропический род семейства сцитамновые был, как говорят ботаники, сборным, то есть состоящим из нескольких более мелких, но вполне обособленных родов. И николайя, таким образом, распалась, перестала существовать. Как, впрочем, вскоре и сама российская монархия, сметенная Великой Октябрьской социалистической революцией.

Попал в ботаническую историю и император Карл Великий. В честь него, правда, названо растение, по внешнему виду отнюдь не величественное. По-русски оно зовется колючником, по-латыни Carlina. Согласно преданию, во время чумы, которая охватила войско Карла, к нему явился ангел и указал на это растение, как на средство от повального мора. В немецком «Травнике», изданном на рубеже XV и XVI веков, имеется даже изображение колючника, перед которым в молитвенной коленопреклоненной позе стоит император в блистающей короне (рис. 34). Казалось бы, сколь желанная находка для фармаколога! Божественное лекарство от грозной болезни само идет в руки, к тому же и растение отнюдь не редкое, распространено почти повсеместно. Беда только в том, что теологи до сих пор не пришли к единому мнению, на какое же растение указал Карлу ангел. Споры ведутся еще вокруг более полудюжины имен, среди которых известные многим дудник (Angelica) и дягиль (Archangelica), чьи латинские названия тоже напоминают об их легендарном происхождении.

Рис. 34. Коленопреклоненный император Карл Великий перед посвященным ему цветком — карлиной.

Королевским растением одно время считался обыкновенный табак. История его раннего появления в Европе такова. Никола Монардес никогда не бывал в Америке. Однако занимая пост придворного медика и ботаника в Севилье, он имел доступ ко всем поступавшим из-за океана диковинным растениям, а также получаемым из них продуктам. Еще Монардес скрупулезно записывал рассказы путешественников о быте, нравах и традициях обитателей далекой Вест-Индии. Все это, должным образом обработанное, было затем издано в 1569 и 1571 годах под заглавием «Две книги удивительных известий о новонайденном свете». В последнем томе упоминалось индийское растение эль табако (el tabaco) и описывалось, что уставшие индейцы и негры кладут табак в нос и в рот, после чего «лежат как мертвые три-четыре часа», а также курят: «поскольку им не разрешают пить вино, они рады доводить себя до состояния опьянения, вдыхая дым табака» (рис. 35).

Рис. 35. Изображение табака из книги Н. Монардеса (справа — голова курящего трубку индейца).

Однако в Европе с табаком познакомились еще до появления книг Монардеса. Молодой французский посланник в Португалии Жан Нико, вернувшись в середине XVI века в Париж, поразил придворных необычным растением, которое со свойственным дипломатам тонким расчетом назвал травой королевы. Сначала его использовали в дворцовых декоративных насаждениях, но вскоре слухи о наркотических свойствах табачного дыма трансформировались в утверждение, что дым этот чрезвычайно полезен при заболеваниях… легких! И тогда табак стали разводить и применять для курения «в лечебных целях» во многих европейских странах. В соответствии с этим в научных кругах он превратился из «травы королевы» в никоциану (Nicotiana) — «траву Нико». В ранг никоцианы его впервые возвел фламандский ботаник и по совместительству медик английского короля Якова I Маттиас Л’Обель в 1570 году. Под тем же именем табак позже нашел себе место в системе Линнея.

Теперь предоставим место другому растению. Символическое изображение его цветка несколько столетий назад было куда более известно и популярно, чем сейчас. Оно красовалось на королевских знаменах, дверцах придворных карет, портьерах, плащах юных пажей. При виде его ярость волной нарастала в народных толпах, заполнивших улицы Парижа в незабываемые дни Великой французской революции. Это знаменитая королевская лилия, символ королевского дома Бурбонов, деспотически правивших Францией и Испанией свыше двухсот лет. Со свержением монархии цветок лишился не только своего королевского титула. Ученые потом выяснили, что столь любимая придворными лилия — вовсе и не лилия. История данного символа гораздо древнее дома Бурбонов. Он встречался еще в V веке на штандартах франкского короля Хлодвига. Некоторые предполагают даже, что мы имеем дело просто со стилизацией наконечника алебарды. Многие же сходятся на том, что символ этот — цветок ириса. Сравните (рис. 36) старинное изображение ириса и «королевскую лилию» — «флер де лис», как ее именуют французы. Не правда ли, сходство достаточно большое? Да и само французское название fleur de lis — цветок лилии, по данным историков, появилось в применении к рассматриваемому символу сравнительно недавно как производное более раннего «флер де Луи» (fleur de Louis) — «цветок Луи (Людовика)», то есть цветок (не обязательно лилия!) короля.

Рис. 36. Ирис и королевские лилии.