Москит - Рома Тирн

— Как тебе Миира? — вдруг спросил Гопал, дернув головой в сторону девчачьих палаток. — Красотка? Что думаешь, парень?

— Нормальная, — отозвался Викрам. Покончив с автоматом, он теперь вынимал все из карманов. — Стреляет хорошо. Для девчонки.

Гопал покатился со смеху. Викрам уколол его суженным взглядом.

— Эй, парень, тебе кто-нибудь из них по вкусу?

— Нет. Из этих — нет.

— А кто тогда?

— Неважно. Не эти.

— Правда, что ли? — вскинулся Гопал. — У тебя девчонка есть? Фотку покажешь?

Гопал скалился, мотая головой. Он напомнил Викраму дворняжку, изредка прибегавшую в Суманер-Хаус. На холме, недалеко от Суманер-Хаус, благодаря ветру с моря воздух свеж и чист, не то что вонючая мерзость, которой приходилось дышать в лагере. Меж деревьями проглядывала синяя полоса моря, а платье девушки, ослепительно белое платье притягивало солнечный свет, усмиряя и остужая жару. Викрам слышал голос Нулани, снова и снова звучал он в ушах. До отъезда Викрам еще дважды встречал Нулани. Один раз она стояла в длинной очереди за бесплатными лекарствами и не заметила Викрама. На ней была знакомая юбка цвета лайма — она часто ее носила. Опустив голову, глядя в землю, Нулани терпеливо ждала своей очереди, на ее профиль легла печать такой покорности судьбе, что Викрам вздрогнул, как от приступа острой боли. Он незаметно ускользнул тогда — сам не понимая почему, он не хотел, чтобы Нулани его видела. И еще была последняя встреча по пути на вокзал, ранним утром в день его отъезда. Викрам торопился, но решил пойти вдоль моря и через холм. Во-первых, так посоветовал Джерард, а во-вторых, дорога безлюдная, что на руку. Там-то он и наткнулся на Нулани. Она стояла совершенно неподвижно, глядя на рельсы. Потом обернулась, но, погруженная в свои мысли, не сразу узнала Викрама. А когда узнала, подошла к нему, прикоснулась к руке, спросила, куда он идет.

— А я просто жду поезд из Коломбо. Люблю смотреть, когда он проезжает, — тихо сказала Нулани. — Если не спится, иду сюда. А сейчас мама в больнице, и я стараюсь встать пораньше, чтобы навестить ее.

Викрам соврал, что едет в Коломбо проведать родственника, и услышал от Нулани, что она рада за него: все-таки у него остался кто-то из родных. Как ни был смущен Викрам, искренность ее он ощутил.

— Поспеши, а не то опоздаешь на поезд, — сказала Нулани, и он уже развернулся, а она вдруг приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Гопал все скалился.

— Нет фотографии, — отрезал Викрам. — Нам пора.

Спрятавшись в зарослях, они следили за самолетом. Крохотная, вспыхивающая на солнце точка перемещалась по небу, увеличивалась в размерах, приближалась, заходя на посадку с грациозностью чайки. Самолет нес солнце на крыльях. Самолет проделал путь в семь тысяч миль. Викрам внимательно следил за его приближением. Он распластался на земле, прижимая к губам стиснутую в руках рацию. Его позиция позволяла видеть всю цепь соратников, так же, как и он, замерших в ожидании посадки самолета. Мальчишки, ответственные за взрывчатку, уже прошмыгнули к полосе и затаились под аэродромным транспортом. Гопал, самый опытный, ждал чуть позади, нацелив на взлетную полосу револьвер с глушителем. Он должен снять шофера топливной цистерны, а по возможности и кого-нибудь из наземной обслуги. Мальчишки уже прикрепили по черной коробочке к каждой из разбросанных по полю машин. Пока все шло по плану. «Леопарды» беспрепятственно проникли в закрытую зону аэродрома, и теперь — Викрам точно знал — малолетние подрывники ждали посадки самолета. Как только пассажиры покинут борт, мальчишки заложат под самолет оставшуюся взрывчатку. Викрам удостоился личного инструктажа. Пожав ему руку, Главный сказал, что рассчитывает на Викрама. «Если в назначенный момент на поле еще останутся люди — не обращай внимания, — сказал он. Пусть пеняют на свою медлительность. Взрывай бомбы, несмотря ни на что». Главный подчеркнул, что это основная задача Викрама, и слова его прозвучали как предостережение.

— Ты все понял? — с нажимом спросил Главный. — Мы не в крикет играем. Это война! Ты несешь ответственность перед тамильским народом, а не перед отдельными людьми.

Главный еще раз дружески пожал Викраму руку.

— Мы подрежем этой стране крылья! — громогласно объявил он. — И всему миру покажем, что не намерены шутить. К нам станут прислушиваться, только когда мы преподнесем хороший урок. Воздушный флот уничтожен, аэродром взорван, пути к отступлению отрезаны! И что они будут делать, а, парень?

Неожиданно улыбнувшись, Главный напомнил Викраму об убийстве его семьи.

— Никогда не забывай об этом, Викрам. Ни на секунду не забывай. Ты обязан отомстить! Я весь день буду слушать новости. Если мы добьемся успеха, это будет твой успех, Викрам. И тогда тебя ждет награда, — пообещал он. — Много наград, парень. Очень много.

Викрам начал обратный отсчет. Медленно. В тот самый миг, когда шасси самолета коснулись бетонированной полосы. Ожидание продлится ровно восемь минут. За восемь минут пассажиры и команда должны покинуть борт. На выгрузку багажа времени не отпущено. А задержавшимся на поле придется винить только свою карму. Пассажиры уже спускались по трапу. Со своего наблюдательного поста Викрам не видел лиц — лишь яркие пятна сари и белые костюмы иностранцев, не пожелавших внять предупреждениям об опасности. Викрам считал беззвучно, следя за бегом секундной стрелки. Он был собран и спокоен. Не отрывал глаз от часов, не проверял, удалось ли скрыться мальчишкам, не искал взглядом Гопала. Просто надавил на кнопку.

Услышав страшный грохот, ощутив волну обжигающего воздуха, Тео обернулся. Он дошел до дверей аэропорта, а самолет, который он покинул несколько минут назад, был объят языками пламени. Крики ужаса перекрыли следующий взрыв. Затем раздался еще один, третий. И еще. Люди в панике ринулись к зданию. Снова рвануло, два раза подряд. Стекла, куски искореженного металла разметало по полю, взлетная полоса скрылась в клубах черного дыма. Казалось, горит и само здание, но пассажиры ломились внутрь и попадали в капкан заклинивших дверей. Под звон стекла и вопли людей на поле высыпали полицейские, следом — пожарные и санитары «скорой». Громкоговорители на английском и сингальском тщетно призывали к спокойствию. В черной дымной пелене утонули и солнце, и звуки сирен, и выстрелы, и людской вой.

Викрам продирался сквозь высокую траву. Четверо из «Леопардов» погибли, Гопал истекал кровью. Перебитая осколком рука болталась, из ноги торчал кусок железа. Он тяжело дышал, лицо серело с каждой минутой. Викрам тащил его то на себе, то волоком, но силы были на исходе.

— Попробуй сам идти, — прохрипел Викрам. — Надо добраться до рощи, а там за деревьями спрячемся.

— Не могу, — слабо отозвался Гопал. — А ты беги. — Здоровой рукой он шарил в кармане рубашки.

— Роща совсем близко. Ну, давай! — Викрам заставил Гопала подняться. — Держись за шею, я понесу тебя на спине, — процедил он сквозь стиснутые от натуги зубы.

Гопал отпихнул его и снова опустился на землю. В кустах поблизости что-то зашуршало. Викрам резко обернулся, вскинув автомат.

— Викрам! — прошипел Джерард, вынырнув из кустов на четвереньках. — Быстро в рощу! Солдаты повсюду. Надо двигать на юг, в обход застав. Живо, живо!

Викрам повернулся к Гопалу. Тот что-то запихивал в рот. Прежде чем Викрам протянул к нему руки, Джерард злобным шепотом приказал:

— Оставь! С ним кончено. Оставь его, бежим, пока не поздно.

В гари пожарища, в кислом запахе потных тел Викрам уловил аромат миндаля. В следующий миг он понял, что Гопал раскусил ампулу с цианидом. И увидел спину Джерарда, бегущего к спасительной роще.

К тому времени, как армейские вертолеты зависли над аэродромом, Викрам был уже далеко, направляясь к восточному побережью. Путь был не из легких, пришлось трижды менять транспорт, чтобы не наткнуться на солдат.

— Скажи спасибо. Я спас тебе жизнь, — мрачно буркнул Джерард. — Идиот сентиментальный, черт бы тебя побрал! Еще пять минут — и тебе крышка.

Викрам молчал.

— Тебя вздернули бы, болван! Только не сразу, на это можешь не рассчитывать. Сперва из тебя под пытками вытрясли бы все, что ты знаешь. Ясно?

Викрам закашлялся. Легкие горели от дыма, саднили порезы на коже. И всюду, всюду чудилась приторная горечь, словно он насквозь пропитался запахом миндаля. Этот запах поднимался из глубин прошлого. Полночь позади. Он не спал и не ел почти сутки. Гопал был мертв.

— Этому по крайней мере хватило ума проглотить яд, — многозначительно произнес Джерард. — Твое счастье, если Главный ничего не узнает. Впрочем, — добавил он, не дождавшись от Викрама ни слова, — операция прошла успешно, хотя ты чуть не погиб. Наверное, теперь считаешь себя бессмертным?