Экзамен для профессора (СИ) - Зояр Дарина

На очереди был проректор Абрауз.

В Королевскую академию я входила уже почти спокойной: Саркины излияния сильно приглушили мои сомнения в Эрчине, по крайней мере, в части его истории о семье и приписываемых ему похождениях. Возможно, у него нет желания меня использовать, как… значит, может быть… может быть, что наши отношения настоящие.

И всё же гдё-то во всех этих хороших рассказах о профессоре мне чудилась червоточина.

Надо бы собрать побольше кусочков мозаики.

С проректором Абраузом я была знакома давно и довольно близко. Просто Герри, как и я, работал в области ботаники, ну и проблема агмаратов, конечно же, не обошла и его стороной. И когда я наладила культивирование, стабилизировала процессы и сделала возможным их масштабирование, он, кажется, стал считать меня ровней, несмотря на разницу в возрасте и регалиях.

Этим я и воспользовалась, зайдя к нему и сказав, что приехала по своим делам, но решила, вот, посоветоваться. С кем, как не с ним?

Абрауз — коренастый шатен чуть за сорок, обожающий костюмы-тройки экзотических цветов — встретил меня с энтузиазмом, сразу найдя время и место, чтоб поговорить. Начали с моих последних наработок: буйное и быстрое цветение селекционных агмаратов очень его впечатлило. Но он понял и мои опасения по поводу того, что столь сильное плодоношение в будущем может ослабить самые ценные части растений — ствол и мясистые листья, отбирая у них соки, поэтому согласился, что удаление ряда соцветий в ущерб количеству плодов второго поколения — верный шаг. Я продемонстрировала ему не только некоторые записи, но и пригоршню листьев плюс колбочку извлечённого экстракта. Тут же в дело пошли микроскопы, спектрометр, криоанализатор и прочее, включая парочку магических артефактов.

Параллельно делу мы болтали. Так, вроде бы ни о чём: об академии и университете, об организационных вопросах и финансах, о кадрах, наконец. Тут упомянули и Эрчина: в конце концов, я переманила его отсюда, пусть и не из непосредственного подчинения Герри (в академии факультеты зоологии и ботаники были разделены, в отличие от Азуина).

Хитро посвёркивая пурпурными глазами — точно в цвет его костюма — Абрауз похвалил меня за хватку: Мавинус считался здесь очень перспективным. Да, сильно быстро продвинуться тут у него бы не вышло, но через десяток лет он вполне претендовал бы на должность проректора, а то и ректора, особенно если б уладил дела с семьёй и перестал отвлекаться. И да, мой собеседник подтвердил сказанное ранее Саркой — в плане семьи (об интрижках я не спрашивала). Когда он начал пересказывать историю о сумасшедшем брате и упомянул психиатрическое лечение, я перебила его, сделав вид, что перипетии жизни Эрчина мне не важны, но будто бы вспомнив об одной мысли, точнее, просьбе. Я попросила Герри порекомендовать мне врача-психиатра — не лично мне, для исследований, а именно для тестов эссенции, которая будет производиться из первых селекционных партий. В деле телепортации без мозгоправов не обойтись, тем более, когда мы пытаемся усовершенствовать её механизмы, так что Абрауз принял всё за чистую монету. Назвав ему парочку рекомендованных мне специалистов — я упомянула и Коллесиуса Пру — я замерла в ожидании. И представьте, проректор согласился с предложенными кандидатурами, выразив готовность познакомить меня с двумя из докторов… включая Пру.

Мы тут же связались с ними и, моя удача (а, может, невероятная осведомлённость тётушки, составлявшей список), именно Коллесиус оказался в городе и даже согласился меня принять прямо сегодня. Впрочем, когда так везёт, где-то жди беды… ну, авось, пронесёт.

Психиатр, на удивление, мне понравился, ну, в плане перспектив совместной работы. Мы долго обсуждали систему телепортов и агмараты, о многом договорились, так что поездка уже оправдала себя, хотя бы профессионально. С высоты прожитых лет доктор Пру снисходительно отнёсся и к моему, может, излишнему, любопытству: я выспрашивала его о самых интересных случаях, встреченных им в практике. И, естественно, мы добрались и до истории с Каремом. Случившееся с братом Мавинуса было экзотикой даже для самых опытных врачей. Диагноз поставили не сразу, а когда поставили… лучше б никому этого не знать… Каким извергом надо быть, чтобы проклясть ребёнка на «потерю души»? Хорошо, хоть теперь больной стабилизирован, если можно это так назвать. А вот дальше Коллесиус упомянул кое-что интересное: оказывается, есть мнение, что если найти другую душу, то после некоего ритуала её можно поместить в такое пустое тело, как у Карема, слить с ним и вернуть полноценного человека… ну, не совсем полноценного: потерянные в бездушии годы в один миг не восполнить, но с этим уже можно работать и успешно… теоретически…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В моей голове звенел набат.

Неужели Эрчин хочет провернуть подобное? Но как? Не потому ли тот взгляд на Бо-Хотар — холм творения? Только где он возьмёт свободную душу?

Да ну! Выдумки это всё! Такое было бы слишком даже для демонов… наверное.

Хотя, что я в этом понимаю? Может Адирэ или Санни? Но никто из них никогда не упоминал о таком, а ведь это близко к их работе. Нет, вряд ли… сказки всё…

Но для того, кто потерял другие надежды…

Я постаралась взять себя в руки и не выдать своих мыслей собеседнику.

Мы подробно обсудили с доктором Пру будущие контакты, я оставила ему первую склянку для тестирования, и мы мило распрощались, довольные друг другом.

На сегодня с меня было достаточно, и я завалилась в гостиницу: нужно было просто хорошо отоспаться, отрешившись от всех навалившихся проблем. Остальное завтра.

Проглотив ложку приторной сонной воды (спасибо Санни, когда-то собравшей мне дорожную аптечку), я упала на кровать и погрузилась в тёплую тьму.

***

Инспектор-консультант Яни Хогер из Департамента Тёмного мира обещала стать непростой задачкой: напрямую я с ней не знакома, да и притянуть сюда мои исследования тоже не понятно, как.

И снова мне повезло (я уже начинаю всерьёз переживать за свою шкурку: такая удача может обернуться чем-то очень, очень паршивым). Прямо после завтрака со мной связался Тахони, заявив, что раз уж я в столице, то у него появилось для меня настоящее поручение: они таки сделали снимок отпечатков демонского профиля, оставшихся у сейфа, и теперь хотели попытаться выяснить их принадлежность. Ректор тут же выслал мне фото и голограмму, а ещё список сотрудников Тёмного Департамента, к которым можно обратиться, включая и инспектора Хогер. Я пообещала сэру Архибальду постараться узнать максимум возможного, тем более что мне это и самой было на руку (да и любопытно, что уж говорить).

Итак, уже в начале дня я сидела в приёмной Корпуса расследований Департамента по контролю за Тёмным миром. И здание, и это большое помещение полностью соответствовали тому образу, который вы представляете при мысли о государственных ищейках: всё строгое, угловатое, с запахом канцелярии и средств химической обработки. Светло-серые стены с памятками и призывами, холодный плиточный пол, правда, внутри довольно тепло.

Как же не подходили этому месту две девушки в серо-синей форме, вышедшие ко мне через несколько минут ожидания! Обе были примерно моего возраста. Обе светловолосые и ясноглазые, улыбчивые. Обе хрупкие, словно оранжерейные цветы. Лелотта Лимиер, как представилась первая, и нужная мне Яни Хогер.

Мы поздоровались, я сказала, что прибыла от ректора Азуинского университета по деликатному делу. Они понимающе закивали и предложили пройти в уединённый закрытый кабинет. Там было гораздо уютнее, чем в общих помещениях: пахло недавно заваренным кофе, а два стола, стоявших друг против друга, сделанные из светлого дерева, казались элегантными, а не подавляющими, как конторки в холле. И ещё зелень: коллеги-подружки явно увлекались цветоводством. Ну что ж, с такими я найду общий язык.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Если позволите, я не хотела бы распространятся о причинах нашего интереса, — начала я, раскладывая снимки по столешнице и доставая из сумки компактный головизор. — Ректор Тахони обязательно сделает доклад по форме, как только мы разберёмся в фактах, или раньше, если не сумеем сами с этим справиться. Университет не желает поднимать панику: возможно это, — я обвела снимки рукой, — не имеет отношения к нашей проблеме.