Охотники за сказками - Иван Симонов

Он, цепляясь за опору вверху одной рукой, другой тянется как можно ниже. Ухватив хворостину, забирается со своей ношей наверх, скрывается в густой хвое. Там он подолгу возится, вороша зелень и хрустя ветками. Черные непокорные волосы Леньки взъерошены, густо прошиты и склеены зелеными сосновыми иглами, с плеча свисает лоскут разорванной гимнастерки.

Ленька устал и начинает злиться, но от своего не отступает: такой уж у нашего друга характер, тем более если дело наперекор пошло. Пусть, мол, Костя с Павкой смотрят на готовенькое да удивляются. А мы звать и просить их не будем.

— Положи под дерево! — сбрасывает он разорванную гимнастерку и все подгоняет, чтобы я порасторопнее работал.

Чем дальше мы продолжаем строительство, тем короче становятся сучья. Как ни тянемся мы с Ленькой друг другу навстречу, он не может ухватиться за хворостину. Даже заплакать хочется от досады. Но известно, что даже просто мальчишкам плакать не положено, а путешественникам и тем более.

— Тише! За нами подглядывают, — шепчет Ленька и проворно забирается на верх сосны, чтобы и виду не подать, с каким трудом дается нам осуществление его затеи.

Обернувшись, я успеваю увидеть, как Павка и Костя Беленький бросаются с просеки за ближнюю елку. Потом они, сохраняя безразличный и равнодушный вид, будто наше гнездо вообще их мало интересует, подходят к нам.

Костя глазами вымеривает расстояние от земли до сучьев и деловито замечает:

— Без лестницы ничего не выйдет.

— Обойдемся как-нибудь, — неприветливо и хмуро цедит сквозь зубы Ленька.

И снова наступает неловкое молчание.

— Знаете, что я придумал? — неожиданно засветившись улыбкой, говорит добродушный Костя.

Ленька сам не промах: прикидывает в уме, нет ли тут какой каверзы, покушения на его первенство в строительстве сторожевого гнезда, и глубокомысленно молчит. А Костя, ничего не объясняя, вдруг припустился к дедушкиной сторожке. Теперь пришла Ленькина очередь раскаяться, что не спросил сразу о выдумке Кости. «Кто знает, почему он убежал обратно и вернется ли? Вот теперь и раздумывай».

Но Костя возвратился быстро. Он принес в руках большой моток веревки и предложил:

— Давайте перекинем один конец веревки через сучок, а за другой будем поднимать хворост, как по блоку.

Согласие, конечно, немедленное и общее. Но перекинуть веревку, оказывается, не так-то легко. Приходится Леньке свеситься с гнезда и оттуда через толстый сучок он перепускает нам один конец веревки.

Зато как закипела работа после этого устройства! Тем более что теперь нас уже не двое, а четверо. А когда мы все вместе, то и каждый сам по себе сильнее.

Мы опутываем огромные вязанки хвороста и с восторгом наблюдаем, как от наших присядов книзу тяжелый груз поднимается кверху.

— Раз, два — дружно! Раз, два — сильно! — громко командует за каждым перехватом Павка.

Знай мы по памяти припевки, подобные тем, что заводил мужичок на срубе в деревне, они сейчас были бы очень кстати.

Ленькина задача заметно полегчала. Теперь он с высоты только наблюдает, чтобы груз не цеплялся за сучья, и, отклоняя веревку в разные стороны, дает ему направление.

— Выше дай!.. Еще наддай!.. Нажимай на мускулы! — покрикивает он, победно озирая с высоты наши владения вокруг дедушкиной сторожки.

Работа такая увлекательная и интересная, что мы готовы перегрузить с земли на сосну все, что надо и не надо. Но Ленька, как главный строитель, понимающий в этом деле толк, предупреждает:

— Хватит, а то сучья подломятся.

Тогда на смену хворосту одну за другой мы поднимаем по воздуху две охапки сена с мхом и старый потрепанный половик, предназначенный заменять роль богатого ковра в столь высокой светлице.

И уже нет заказов с сосны на новые материалы. А расставаться, снимать Костино изобретение не хочется. И мы быстро нашли ему другое применение.

— Поднимайтесь ко мне на веревке еще один! — вдруг гаркнул Ленька, словно сделал мировое открытие и объявлял о нем во всеуслышание.

— Правильно! — даже не оглянувшись на старшего, чтобы узнать его мнение, солидно пробасил Павка и немедленно начал туго опутывать меня веревкой под мышками.

Скоро я поднялся на сосну по воздуху, легко отталкиваясь ногами от ствола и придерживаясь за веревку руками.

Это было чудесное путешествие! Сердце замирало от высоты и от радости. И страшно немножко было: вдруг да развяжется, вдруг да оборвется веревка! И я крепче впивался в нее руками.

Ленька торжественно принял меня в воздушное жилище.

— Хорошо? — спрашивал он, ожидая оценки работы.

— Хорошо! — говорил я, любуясь устройством на сосне.

Сучья в новом сооружении были уложены в виде огромного грачиного гнезда. Жесткое дно выстлано мхом и сеном. Поверху Ленька разостлал полосатый «ковер», который так долго терпел унижение быть простым половиком. На высокой стройке и он возвысился.

Ленька постарался, подогнал хворостинку к хворостинке так плотно и аккуратно, что нога сквозь настил не проваливалась. В гнезде можно было стоять в полный рост двоим, даже троим одновременно — опора надежная и прочная. Устал стоять — хватит места привольно растянуться. Можно пристроиться и сидеть на суку рядом с гнездом. Здесь даже комаров было значительно меньше, чем на земле.

Замечательно придумал Ленька!

С высоты далеко налево и направо перед нами открывалась вся просека. Между стволами деревьев проступала наша поляна, видимо было озеро, над ним дедушкина сторожка с низеньким крылечком, перевернутый вверх днищем ботник у самой воды. Дальше по просеке было еще одно озеро, и мы с удивлением увидели, что возле него ходят какие-то люди.

Грибов нет. Ягоды еще не дозрели. Да и корзин у людей возле дальнего озера не было. И перед нами сразу возникла загадка: «Кто они — эти неизвестные? Откуда появились?»

Ленька тихим голосом подал на землю знак: «Молчание!» Ухватившись за ближние ветви, наклонился вперед. Старая братнина бескозырка с редкими золотистыми пятнышками на месте былой надписи «Балтийский флот» сдвинута на глаза, и Зинцов внимательно рассматривает далеких незнакомцев.

Там, у озерка, особенно удивляет нас один. Как ни далеко расстояние, но все-таки ясно видно, что вместо головы у него на плечах качается будто снежный ком — большой, без единого темного пятнышка.

Вот какие удивительные вещи открывает перед нами сторожевое гнездо!

Значит, ходит кто-то по нашим тропам, а может быть, даже следит за нами в этом безлюдном, как мы думаем, бору.

Наше воображение разыгрывается. Мы строим самые различные догадки в отношении незнакомцев у дальнего озера. Решаем на одном: кто бы они ни были, что бы против нас не задумывали — в обиду себя не дадим. Если хитрость — мы тоже сумеем быть хитрыми. А пока Ленька хочет открыто предупредить незнакомцев, что мы их обнаружили и не боимся.