Кэш - Артур Батразович Таболов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Значком, похожим на комарика, в «Финансах» обозначались менеджеры, сумевшие заработать денег и открыть своё дело, а чаще захватившие бизнес прежнего владельца. Чашка с тремя горящими свечами – «наследство, родственные связи». Что-то очень похожее на кувалду – «приватизация и создание бизнеса с помощью связей». В начале списка кувалды шли сплошняком и редели лишь где-то на третьей сотне. Значки, обозначающие, что фигурант является депутатом Госдумы или членом Совета федерации, расшифровывались как «интересы», но гораздо правильнее их было отнести в графу «способы создания капитала».
В нынешнем списке Батурина шла под номером 46, ее состояние экспертами «Финансов» оценивалось в 65 миллиардов 680 миллионов рублей или в 2,2 миллиарда долларов. В графе «Метки» стоял мастерок, означающий строительный бизнес, а статус определялся скромно: «Владелица компании «Интеко». И никаких чашек с горящими свечами, которых нужно бы всадить не одну, а штук десять, никаких шуточек. Над Абрамовичем и Прохоровым шутить было можно, над женой московского мэра нельзя. Мэр Лужков шуток не понимал.
Олег Николаевич помнил слова юриста «Интеко» о том, что в рейтинге «Финансов» он на двести двадцатом или двести сороковом месте. Но под номером 220 значился какой-то президент компании «Ланит» с состоянием три миллиарда рублей, под номером 240 – совладелец группы Mercury, 2.9 миллиарда. Между ними – незнакомые ритейлеры, строители, нефтяники. «Соврал, козел! – с раздражением и одновременно с облегчением подумал Олег Николаевич. – Зачем? Да низачем, у таких козлов это такая же потребность организма, как жрать и срать!»
Он уже хотел отложить журнал, но тут увидел:
«253. Олег Михеев. Состояние: 2,6 миллиарда рублей, 0,09 миллиарда долларов. Происхождение капитала: «комарик». Сфера деятельности: девелопмент, финансы, строительство, химическая промышленность, др. Статус: владелец холдинга «Росинвест».
От чувства облегчения не осталось и следа. Все фибры его души подавали сигнал, тревожный, как сирены пожарных машин, летящих на срочный вызов: опасность!..
Лет десять назад, когда в русском издании «Форбса» появились первые рейтинги российских долларовых миллионеров (тогда еще не миллиардеров), каждый номер вызывал возмущение фигурантов. Вашу мать, как вы считаете, откуда вы взяли эти миллионы, которых никто в глаза не видел? Если на Западе попасть в список «Форбса» считалось знаком преуспевания и прочного положения в обществе, то в России это было равносильно тому, как если бы человек с пачками денег в руках вышел вечером на площадь трех вокзалов или в темные переулки Марьиной рощи. Не ограбят бандиты, так наедут милицейские «крыши», уже научившиеся присваивать чужие доходные бизнесы. И еще неизвестно, что хуже: бандиты заберут деньги, которые у тебя в руках, «крыши» внедрятся в твой бизнес и он быстро перестанет быть твоим. Но даже если удастся этих напастей избежать, тебе обеспечена жгучая всенародная ненависть.
Постепенно ситуация изменилась. Крупный бизнес обзавелся серьезным покровительством во властных структурах. Обходилось это недешево, но гарантировало спокойную жизнь. На народное же мнение вообще перестали обращать внимание. Ты можешь давать работу тысячам и даже десяткам тысяч людей, но это не изменит отношения к тебе. Не то беда, что водка дорога, а то беда, что шинкарь богатеет. Попасть в рейтинг «Форбса» или хотя бы «Финансы» стало престижным. Однажды Олег Николаевич узнал, что его знакомый заплатил 200 000 долларов, чтобы оказаться в пятой сотне списка «Форбса». На недоуменный вопрос Михеева, зачем ему это нужно, объяснил:
– А ты не пробовал получить кредит в иностранном банке? Попробуй, тогда поймешь. Очень способствует.
Высоких покровителей во власти у Олега Николаевича не было, от недостатка известности самолюбие не страдало, его тактика была: не высовывайся. И вот на тебе, высунулся.
Предприниматель никогда не знает, сколько стоит его бизнес. Проекты в стадии реализации оценить вообще невозможно, бывает, что они дадут убыток, а не прибыль. Точную цену фирмы или предприятия можно узнать, когда его продашь, уйдешь в кэш, как говорят бизнесмены. Но не раньше. Откуда появились эти 2,6 миллиарда? – попытался понять Михеев. Вооружившись калькулятором, он не меньше часа подсчитывал стоимость своих активов, намеренно набавляя цену. С трудом наскреб полтора миллиарда рублей. Ладно, пусть 1,6. А где еще миллиард? Почти 35 миллионов долларов, не баран накашлял. Откуда в этих долбанных «Финансах» взяли такие цифры?
Он вызвал Марину Евгеньевну.
– Из редакции «Финансов» мне звонили?
– Нет, Олег Николаевич.
– Не пытались со мной связаться?
– Нет.
– Может быть, меня не было на месте, а вы переключили их на кого-то другого?
– Олег Николаевич, я работаю у вас уже десять лет. Если вы считаете, что я не справляюсь, так и скажите.
– Ну вот, сразу обиды. Извините. Я пытаюсь узнать, кто дал информацию «Финансам».
– Может быть, экономисты?
– Пригласите Яна.
Появился Ян. Подремав, сообщил, что ничего про журнал «Финансы» не знает. Ни к нему, ни к сотрудникам отдела никто не обращался.
– Вас что-то обеспокоило?
– Ничего, всё в порядке. Скажите Марине Евгеньевне, чтобы вызвала ко мне пресс-центр.
Пресс-центр в «Росинвесте» был в единственном числе и представлен голубоглазой блондинкой лет двадцати пяти с кукольным личиком, длинными стройными ногами и пятым размером бюста. Звали пресс-центр Еленой Георгиевной. Она так умело скрывала свои прелести, что даже в строгом офисном костюмчике и совсем не дерзкой мини-юбке производила ошеломляющее впечатление на незнакомых мужчин. На знакомых тоже. Стоило ей появиться в каком-нибудь отделе, как все бросали работу и вились вокруг неё, изощряясь в остроумии и комплиментах. Но серьезно кадрить даже не пытались, потому что все знали: пресс-центр был любовницей Михеева.
Года три назад она приехала откуда-то с Кубани поступать в институт, не поступила и пришла в «Росинвест» устраиваться на работу секретаршей, заявив, что знает компьютер и говорит по-английски. Как тут же выяснилось, компьютер она умела только включать, а по-английски знала всего три фразы «Бай, бай, дарлинг», «О май гад» и «Хау мач». Но она была так хороша, что Олег Николаевич без раздумий изменил своему правилу не путать дела и личную жизнь. Он создал специально для нее должность руководителя пресс-центра с приличной зарплатой, снял однокомнатную квартиру в Выхино и первое время ощущал себя старым автомобилем, в который поставили новый аккумулятор, заводился с пол оборота. Он понимал, что служебные романы никогда ни к чему хорошему не приводят, Елену Георгиевну следовало бы из «Росинвеста» удалить, от её присутствия исходило что-то несовместимое с серьезным офисом, словно бы какая-то сальность. Но тогда ему самому пришлось бы давать ей деньги на жизнь, а скуповатой натуре Михеева это было глубоко неприятно. Так и тянулось, уже
