Блог «Серп и молот» 2023 - Петр Григорьевич Балаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да еще планировали сразу от границы наступать и сразу на чужой территории побеждать, но ввели военное положение в областях до самой Волги:
* * *
Такой же испанский стыд в вопросе преобразования в начале войны органов управления государства. Особенно это проявилось в том, что носит название мемуаров Анастаса Микояна «Так было». На удивление масса историков, в том числе и историков-сталиниздов, эту книженцию воспринимает всерьез, действительно, как мемуары. Тот же Мартиросян пользуется описанием в них событий, случившихся после захвата немцами Минска.
Сам Анастас Иванович умер в 1978 году, его «Так было» впервые опубликовано в 1999 году. Можно было понять это, если бы А. И. Микоян в СССР считался диссидентом, поэтому ему приходилось писать в стол. Но он умер вполне уважаемым брежневским Политбюро человеком, в 1975 году к своему 80-летию даже Орден Ленина получил. Никаких препятствий для прижизненного издания книги воспоминаний быть в его случае не могло. Но она появилась через 20 лет после его смерти. Поэтому, что в ней от самого Микояна и что в ней написано другими людьми — вопрос интересный. Примерно такой же как и по «Дневникам Берии». «Так было» — подделка в самом безобразном исполнении. Как раз в стиле 1999 года. Сам Микоян еще при своей жизни на Сталина катил огромную бочку, но то, что в его «мемуарах» — бочка на самого Микояна. Он там выставлен лжецом даже в мелочах. Огромное число фактов, приведенных в «Так было», валятся даже при поверхностной проверке.
Берем из описания последнего предвоенного дня:
«В субботу 21 июня 1941 г., вечером, мы, члены Политбюро, были у Сталина на квартире. Обменивались мнениями. Обстановка была напряженной. Сталин по-прежнему уверял, что Гитлер не начнет войны.
Неожиданно туда приехали Тимошенко, Жуков и Ватутин. Они сообщили о том, что только что получены сведения от перебежчика, что 22 июня в 4 часа утра немецкие войска перейдут нашу границу. Сталин и на этот раз усомнился в информации, сказав: „А не перебросили ли перебежчика специально, чтобы спровоцировать нас?“
Поскольку все мы были крайне встревожены и требовали принять неотложные меры, Сталин согласился „на всякий случай“ дать директиву в войска о приведении их в боевую готовность. Но при этом было дано указание, что, когда немецкие самолеты будут пролетать над нашей территорией, по ним не стрелять, чтобы не спровоцировать нападение.
А ведь недели за две до войны немцы стали облетывать районы расположения наших войск. Каждый день фотографировали расположение наших дивизий, корпусов, армий, засекали нахождение военных радиопередатчиков, которые не были замаскированы. Поэтому в первые дни войны вывели из строя нашу связь. Многие наши дивизии вообще оказались без радиосвязи.
Мы разошлись около трех часов ночи 22 июня, а уже через час меня разбудили: „Война!“»
Наверно, 21 июня Анастас Иванович мимо Поскребышева в кабинет Сталина прополз по-пластунски, поэтому был не замечен и в Журнале не записан. А 22 июня Поскребышев его все-таки заметил. Не было Микояна в кабинете Сталина 21-го июня. Да у него даже не кабинет, а квартира! Члены Политбюро, а потом и Жуков с Тимошенко, собирались на квартире. А в кабинете тогда, как раз в это время, кто находился? Двойники членов Политбюро и Тимошенко с Жуковым?
Всё это, конечно, вымысел даже не самого Микояна, подозреваю, а тех, кто сфальсифицировал его мемуары. Такая же лабуда в этом опусе насчет создания ГКО, как Берия, Вознесенский и Микоян придумали создать такой чрезвычайный орган. С этой идеей члены Политбюро приехали к Сталину, находившемуся в полной прострации, на дачу, стали уговаривать его:
«Приехали на дачу к Сталину. Застали его в малой столовой сидящим в кресле. Увидев нас, он как бы вжался в кресло и вопросительно посмотрел на нас. Потом спросил: „Зачем пришли?“ Вид у него был настороженный, какой-то странный, не менее странным был и заданный им вопрос. Ведь по сути дела он сам должен был нас созвать. У меня не было сомнений: он решил, что мы приехали его арестовать.
Молотов от нашего имени сказал, что нужно сконцентрировать власть, чтобы поставить страну на ноги. Для этого создать Государственный Комитет Обороны. „Кто во главе?“ — спросил Сталин. Когда Молотов ответил, что во главе — он, Сталин, тот посмотрел удивленно, никаких соображений не высказал. „Хорошо“, — говорит потом. Тогда Берия сказал, что нужно назначить 5 членов Государственного Комитета Обороны. „Вы, товарищ Сталин, будете во главе, затем Молотов, Ворошилов, Маленков и я“, — добавил он.
Сталин заметил: „Надо включить Микояна и Вознесенского. Всего семь человек утвердить“. Берия снова говорит: „Товарищ Сталин, если все мы будем заниматься в ГКО, то кто же будет работать в Совнаркоме, Госплане? Пусть Микоян и Вознесенский занимаются всей работой в правительстве и Госплане“. Вознесенский поддержал предложение Сталина. Берия настаивал на своем, Вознесенский горячился. Другие на эту тему не высказывались.»
Такая дрянь, что и комментировать желания нет. Но, действительно, почему Государственный Комитет обороны был создан только 1 июля, а не сразу после начала войны. Да еще Ставка Главного Командования образована 23 июня под председательством наркома обороны Тимошенко. А 10 июля преобразована в Ставку Верховного командования уже под Председательством Сталина. Тимошенко не справился с должностью Главнокомандующего? Больше того, Семен Константинович еще был выгнан с должности Наркома, Сталин и эту его должность занял. Тоже не справился?
И бесконечно обсуждается это и обсуждается. Семен Константинович выглядит, как неудачник и не вполне компетентный военный, функции которого, как наркома и Главнокомандующего, Сталину пришлось взвалить на себя. Опала, понимаешь.
У англичан тоже были
