Метаморфозы. Тетралогия - Марина и Сергей Дяченко

Они с Шаной обрушились на миграционный центр, как тайфун обрушивается на море: уже через несколько минут после прибытия все информационные терминалы были загружены, все следящие системы активированы и все сотрудники глубоко озадачены. Шана потребовала отчетов, планов, протоколов переписки со Вселенским Бюро; усадив дежурного офицера за «конторскую» работу, она приняла дежурство и, наскоро переодевшись в форменный мешковатый балахон, повлекла Крокодила к порталу – алюминиевой капсуле, очень похожей на недорогую декорацию.

Крокодил не удержался:

– У вас почти не охраняется проход между мирами… Колоссальная дырка, из которой может явиться что угодно…

– Это канал Вселенского Бюро, – отрезала Шана, – из него являются только мигранты, только по расписанию и только после специального уведомления.

– Вы настолько доверяете Вселенскому…

– Если Бюро захочет погубить Раа, оно просто отключит стабилизаторы, Андрей.

Крокодил прикусил язык.

Полянку, посреди которой была установлена капсула, он сам вспоминал с трудом: в момент прибытия на Раа шок был настолько суров, что сознание помутилось из чувства самосохранения. Шана остановилась в нескольких метрах перед входом; ни часов, ни секундомера ей не требовалось. Заливались птицы в роще; там, дальше, вспомнил Крокодил, прячутся за стволами приемные, хижины для мигрантов, офис, столовая, монорельс. На планете, размерами сравнимой с Землей, единственный центр по приему мигрантов. Несколько десятков прибытий в день. Капля в море. Молекула в океане…

Правда, население Раа значительно меньше земного.

Капсула дрогнула. Ее алюминиевый блеск на секунду потускнел.

– Добро пожаловать на Раа! – громко и весело сказала Шана. – Я офицер миграционной службы.

Крокодил мигнул. Капсула открылась, как книга; на лужайку выбрались, цепляясь друг за друга, розовый толстяк в спортивном костюме и щуплая блондинка в маленьком черном платье.

– Здрасте-здрасте, – толстяк глядел на встречающих немного безумными, но в целом радостными глазами. – Ух, зелено-то как! Зелено! И воздух… Курорт! Ева, посмотри, курорт!

Блондинке было лет тридцать; худенькая, как подросток, ростом спутнику по плечо, она робко улыбалась и пряталась за толстяка, но не испуганно, а скорее кокетливо. «Да я сейчас больше потрясен, чем они», – понял Крокодил.

– Вы, вероятно, устали после транспортировки? – из Шаны вышел бы отличный податель хлеба-соли.

– Устали, устали, – весело подтвердил толстяк. – Нам тут обещали дом, да? На берегу чего-то, реки или моря, и доставка продуктов на дом.

– Разумеется, разумеется, – ласково проворковала Шана. – Важная информация: все жители Раа в возрасте, близком к совершеннолетию, имеют право сдать Пробу гражданина. Лица, по каким-либо причинам не прошедшие Пробу, получают статус зависимых. Устроит ли вас статус зависимых?

– Устроит, нас предупредили, – все так же весело отозвался толстяк. – Мы ведь с самого начала подавали на Раа, нам обо всем подробно рассказали… А пахнет-то, пахнет цветами!

Крокодил выдвинулся вперед. «Не больше минуты», – заранее предупредила его Шана. За минуту трудно разговорить человека, который находится в шоке; к счастью, эти двое пребывали скорее в эйфории.

– Скажите, пожалуйста, из какого региона и года Земли вас взяли? Это вопрос для анкеты, – быстро добавил Крокодил.

– Две тысячи одиннадцатый, Сочи, – толстяк обнажил в улыбке стоматологически безупречные зубы. – Не дождались Олимпиады, ха!

– И не вернули кредит, – счастливо повторила его подруга.

– Что там, на Земле? Ничего не случилось? Аварии, эпидемии?

– Как обычно, – толстяку явно не хотелось говорить об оставленной родине. – Вечно все трындят, что Земле вот-вот конец, а она все живет, но только разве это жизнь? Ну, идемте, мы же где-то должны разместиться, поесть, нам рассказывали, что на Раа такая кухня…

Шана выразительно посмотрела Крокодилу в глаза.

Двое в сопровождении Шаны направились через лужайку к административному домику, где ждал дежурный офицер; капсула снова стояла пустая, игрушечная, сквозь неплотно сомкнутые створки был виден лес на той стороне поляны. Крокодил смотрел, как поднимается трава, примятая ногами новых мигрантов: через минуту не осталось и следа.

– Достаточно? – скептически осведомилась Шана. Она подошла неслышно и теперь стояла у Крокодила за спиной, скрестив руки на груди.

– Нет.

– А по-моему, достаточно.

– Нет, – повторил Крокодил, чувствуя себя упрямым ребенком.

– Андрей, вы ничего не добьетесь. Они знают столько же, сколько и вы.

– В одиннадцатом году я не жил. Они из моего будущего.

– И что?

– Недостаточно информации.

– Последняя попытка, – сказала Шана, и по звуку ее голоса было ясно, что спорить не имеет смысла. – Через час – еще одно прибытие с Земли. Я, так и быть, подарю вам этот час, Андрей. И помните, что вы мне обещали.

* * *

– Добро пожаловать на Раа! Я офицер миграционной службы…

Молодой человек, на вид лет двадцати пяти, дико посмотрел на встречающих. Он был совершенно седой, в хорошем костюме, со съехавшим на плечо галстуком. Шагнув из капсулы, он споткнулся, упал на колени; по мгновенному знаку Шаны из дежурного помещения выскочила команда «Скорой помощи».

Молодой человек захлебывался и царапал землю. Крокодил подхватил его, повернул на бок, придержал бьющуюся голову:

– Что случилось?

Седой человек пытался что-то сказать.

– Я тоже землянин! – закричал Крокодил. – Что случилось, ну?!

Новоприбывший обмяк.

Крокодил, сам не понимая до конца, что делает, положил пальцы ему на виски, заглянул в мутные глаза – и увидел себя огромным, полным горячего газа небесным телом. Дирижаблем. Пустым изнутри. Расписанным иероглифами… Символами… Знаками…

Он увидел седого человека веселым и юным, с бокалом пива в руках, вечером на узкой улочке перед пабом. Он увидел рисунки на асфальте и смятую бумажку от батончика «Марс», прилипшую к колесу мотоцикла…

Потом сделалось темно. Крокодил пришел в себя над лужей чужой блевотины.

Новоприбывшего уже несли на носилках к медицинскому центру; вероятно, такие случаи бывали здесь раньше. Вероятно, так предусмотрено; Крокодил чувствовал себя выпаренным, вываренным и выжатым, как тряпка из мешковины.

– Что это вы пытались сделать, Андрей? – тихо спросила Шана.

– Я хотел ему помочь.

– Вы очень-очень шустры… особенно для мигранта. Он… этот, ваш инструктор на Пробе, чему-то вас учил?

– Нет. Но… Я ведь был его донором.

– Понимаю, – неприятным голосом сообщила Шана.

– Что с мигрантом? – Крокодил с трудом поднялся на ноги.

– Шок. Скорее всего, сбой при перестановке языка. Это бывает, хоть и редко. Ошибка Вселенского Бюро. Сейчас его протестируют, и если в самом деле все плохо – отправят обратно.

– Обратно?!

– Это их ошибка, их проблема, они и будут ее решать. Принять человека, когда он в таком состоянии, мы не можем.

– Он седой, – сказал Крокодил.

– Бывает.

– Он пережил ужас.

– Сбой при перестановке…

– Или крах планеты, – сказал Крокодил.

* * *

Жизнь вокруг миграционного офиса шла своим чередом. Крокодил дождался, пока Шану отзовут по важному делу, и потихоньку отступил к лесу; корни огромного дерева были похожи