Дьявол в ее постели - Керриган Берн

прикосновения он вскинулся, вновь завладел ее губами – и жидкий огонь побежал по венам, и на смену нежности вновь явилась ничем не сдерживаемая похоть.

Ему не нужна ее ласка. Не нужно видеть ее нежной или уязвимой. Желания этого мужчины жестки, жарки, бескомпромиссны – как он сам.

Всем телом он передвинулся под ней – сполз ниже на сиденье, уперся широкими плечами в стенку экипажа, еще выше приподнял бедра. Теперь Франческа практически распласталась на нем.

Ахнув от острого наслаждения, пронзившего все ее существо, она принялась отвечать на движения его бедер. Никогда она не ощущала ничего подобного! Никогда – хоть оба оставались полностью одеты – не чувствовала себя такой открытой. Не была так близка с мужчиной.

Она остро ощущала каждую клеточку своего тела, и это выметало из головы все разумные мысли. Мускулы живота сжимались и содрогались в такт ее движениям. Руками она отчаянно вцепилась ему в плечи. Бедрами охватила его сильные ноги.

Кто она?

Сейчас, в его объятиях – не знала. С этой женщиной, не знающей сомнений и расчетов, она прежде не сталкивалась.

И он, поселивший в ней весь этот хаос – кто он?

И что он для нее?

Друг или враг?

Вот это и предстоит выяснить. Для этого она здесь, у него в экипаже. Нельзя об этом забывать. Она здесь не для удовольствия.

Она пришла за информацией.

Но, как ни старалась Франческа охладить свое сердце, тело ее разогрелось до такого жара, что лед мгновенно обращался в кипяток.

Боже, она течет! Истекает соками. Хлопковые панталоны стали мокрыми насквозь.

Это ж надо было так влипнуть!

Дрейк тяжело дышал, обдавая ее теплом и ароматом вина. Они двигались в такт, упиваясь друг другом, и Франческа ощущала, как зарождаются сперва у него в груди, затем в горле страстные стоны. Сначала стоны, затем и рычание.

Она не поняла, когда он скользнул руками ей под юбки, и опомнилась лишь, ощутив его пальцы у кромки панталон.

– Нет! – Она приподнялась, стискивая бедра. – То есть… не надо. Не сейчас. Не в экипаже. Не хочу, чтобы все слишком быстро закончилось!

Ей нужно попасть к нему домой.

– Ах, графиня! – С губ его сорвалось нечто вроде смешка; он потерся колючей щекой о ее гладкую кожу и опустил голову, вдыхая запах Франчески. – Я рассчитываю, что до рассвета все закончится много, много раз! Почему бы не начать здесь?

Его пальцы не скользили выше, но она чувствовала, как грубоватые подушечки гладят нежную кожу бедер меж панталонами и чулками.

– Даже сквозь ткань я чувствую твой жар, – шептал он, играя с ее бельем. – Как же ты быстро возбуждаешься! И как сильно! Я отнесу тебя в спальню на руках и дам отдохнуть, прежде чем мы сделаем это еще раз…

Вся сила воли потребовалась Франческе, чтобы не поддаться этому вкрадчивому искушению. Потянувшись вниз, она схватила его за запястья – мощные, не поддающиеся обхвату ее пальцев. Он безропотно позволил ей оторвать свои руки от бедер и прижать к спинке сиденья, на манер римского распятия.

– Я хочу подождать, – прошептала она, наклонившись, ему на ухо. – Кончить вместе с тобой. Хочу посмотреть, как тебе будет хорошо.

Он издал короткий удовлетворенный звук – нечто среднее между стоном и смешком:

– Так вот что вам нравится, миледи? Смотреть?

– Мне очень многое нравится! – откликнулась она и дерзко накрыла его губы своими. Сорвала поцелуй с уст добровольного пленника.

Он мог бы вырваться в любой момент – но, кажется, ему доставляло удовольствие ей подчиняться.

Что ж, отлично, сказала она себе. На это и будем рассчитывать.

Экипаж вдруг резко остановился. Франческа потеряла равновесие и едва не полетела с колен Дрейка, но он ее поймал. Она спрыгнула с его колен и села напротив за миг до того, как лакей распахнул перед ними дверцу.

Тот же лакей провел их по лестнице и, сыграв роль дворецкого, отпер дверь небольшого одноэтажного дома из красного кирпича.

– Спасибо, Говард, – кивнул Дрейк.

Маркиз, как оказалось, жил неподалеку от ее особняка. Но сказать об этом Франческа не успела: он подхватил ее на руки и внес по мраморным ступеням в просторный темный холл.

Все здесь было затянуто белыми покрывалами, словно дом обставляли призраки. Франческа задержалась у двери в тихую темную столовую с пустым столом.

– Давно вы живете в этой резиденции?

– Недавно, и скоро снова уеду в Эдинбург. Разумеется, если не появится причина остаться. – Тут он бросил на нее значительный взгляд.

И не просто значительный. В нем было что-то темное, загадочное.

И все же, несмотря на все подозрения, потаенные уголки ее тела словно окатило горячей волной.

«Не поддавайся! – предупредила себя Франческа. – Помни, что это все игра!»

У лестницы Дрейк снова подхватил ее на руки и понес наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Шаги его, словно ружейные выстрелы, эхом отзывались в призрачной тишине. Нет, не просто тишине. В пустоте. Каким-то образом Франческа ясно поняла: они здесь совершенно одни. Никто не спит под этой крышей – ни лакеи, ни горничные, ни прочие слуги.

Если закричать – никто не услышит.

Эта мысль сразу и возбуждала, и тревожила. Как и быстрота, с которой Дрейк распахнул ногой дверь спальни, уложил Франческу на огромную, словно пещера, кровать, а сам устроился между ее ног, прежде чем она сообразила его остановить.

Накрыв ее тело своим, он снова завладел ее губами с такой страстью, что кровь Франчески обратилась в кипяток, а все разумные мысли рассеялись, как не бывало.

Такой ли грех – поддаться этой всепоглощающей страсти?

Опершись на одну руку, другой он нежно погладил ее по щеке, по подбородку, коснулся уголка губ, осторожно раздвинул – и снова прильнул к ним губами.

О, его рот – восхитительный, энергичный, порочный рот! Никогда она не испытывала ничего подобного. Такой совершенной страсти, такого сочетания силы с нежностью и мастерством.

Интересно, что еще он умеет делать губами и языком?

Что, если?.. Почему бы и не?..

…Ни за что!

Будь Франческа одна, то дала бы себе пощечину, чтобы развеять заклятие и пробудиться от зачарованного сна.

Нет, ни за что! Пока не выяснит, кто он.

Пока не будет уверена, что его можно не опасаться.

– Подожди! – прошептала она, упираясь ладонями ему в грудь.

Он сразу остановился и отстранился – от этого она почувствовала себя намного безопаснее.

По крайней мере, он ее слушает. И не настаивает на своем. «Подожди», «остановись», «нет», «не надо», «не сейчас» – сколько мужчин на свете попросту не слышат этих слов! Ей пришлось пройти через годы тренировок, стать сильной, гибкой и изобретательной: лишь это помогало избегать мерзких ситуаций.

Но Дрейк… одно лишь слово, одно движение – и он остановился.

Остановился и ждет.

Надо отдать ему должное, это редкость.

– Здесь… слишком темно.

– Я привык к темноте.

«Кто бы сомневался!» – мысленно заметила Франческа.

Он склонил голову, прошелся ищущими губами по ее подбородку и шее, затем начал спускаться мелкими быстрыми поцелуями все ниже, ниже, к вырезу платья. И с каждой секундой все сложнее становилось придумать причину его остановить.

– И… ммм… холодно. Ты не замерз? Может быть, разожжем камин?

Она скорее почувствовала, чем увидела, как Дрейк нахмурился.

– Холодно? – пробормотал он. Должно быть, соображал, какой сейчас