Дьявол в ее постели - Керриган Берн

Это верно, зато в его мужском достоинстве сейчас бурлит такая сила, что Чандлер мог бы на нем стоять без опоры!

– Отпущу, если вы меня поцелуете, – выдохнул он.

Кулака, летящего ему в челюсть, Чандлер не заметил. Лишь ощутил сокрушительный удар.

И она ушла, стащив у него из кармана ключи от входной двери. А он этого даже не почувствовал.

Чандлер распростерся на полу, медленно приходя в себя. Не только от удара, на удивление мощного и точного. От какого-то фантастического сочетания наслаждения и боли, неприязни и восхищения.

Боже, что за потрясающая женщина! Хотел бы он подобрать иное слово, но не мог. Потрясающая лгунья, преступница и – в этом Чандлер не сомневался – любовница. Еще бы, с такой-то силой, ловкостью и гибкостью!

Можно только фантазировать о том, как эти свойства преломляются в постели.

Или где-нибудь еще. Много есть мест, где можно заняться любовью.

Чандлер отпустил ее и не погнался следом, ибо знал, что погоня раздует его влечение в пожар, с которым он уже не совладает.

Она приходила, чтобы получить от лорда-канцлера какую-то информацию. Все, что нужно, – выяснить у него самого, о чем спрашивала незваная гостья.

Узнав ее секрет, он сможет одержать над ней верх.

Глава 9

Меньше недели спустя Франческа оказалась в объятиях дьявола.

Лорд Лютер Кенуэй, граф Девлин, умело вел ее в вальсе по бальному залу маркизы Дэвенпорт, глядя с высоты своего роста так, словно видел в ней единственную женщину на свете.

Однако сама Франческа почти не смотрела ему в лицо, и тому было несколько причин. Прежде всего потому, что невольно обшаривала глазами зал в поисках одного загадочного и невыносимого шотландца.

Но увы, лорда Дрейка нигде не было. Быть может, он не вращается в столь великосветских кругах?

– Кого-то ищете, графиня? – проницательно поинтересовался ее кавалер.

Франческа мысленно упрекнула себя за то, что не уделяет должного внимания своей задаче, и захлопала ресницами, надеясь, что это выглядит игриво.

– Прошу простить, милорд! Видите ли, ваше внимание меня смущает, и я тщетно пытаюсь совладать с собой.

– Ни на минуту этому не поверю! – Кенуэй отеческим жестом похлопал ее по плечу, а затем отнюдь не отеческим притянул к себе вплотную.

Граф Девлин не просто отличался красотой. В нем было то, от чего у женщин перехватывает дыхание: сочетание обезоруживающего обаяния с едва заметным привкусом угрозы. Даже дебютантки на первых сезонах то и дело посматривали в его сторону, хоть он и пожил на свете не меньше полувека.

Желая отвлечься от бешено скачущих мыслей, Франческа начала припоминать все, что знает о нем. Женился молодым на красавице, дочери какого-то сельского баронета. Имел троих детей: старший сын и близнецы, мальчик и девочка. Но несколько лет спустя его жена внезапно лишилась рассудка и утопилась вместе с детьми. Много лет прошло, но тень этой трагедии до сих пор сопровождает его в свете.

«Какое несчастье! – шепчутся дамы, прикрываясь веерами. – Связал жизнь с сумасшедшей и потерял все! Должно быть, поэтому он так больше и не женился».

Граф Девлин был почти непристойно богатым, влиятельным… и, пожалуй, самым порочным человеком в Англии. Если не на всем белом свете.

По крайней мере, судя по тому, что Франческе удалось выудить из одурманенного лорда-канцлера. Во время «допроса» в тайной тюрьме он проболтался, что Кенуэй – глава Триады.

И это было очень похоже на правду. Теперь, думала Франческа, все сходится.

Имя Кенуэя то и дело звучало в расследованиях Рыжих проказниц, но каждый раз где-то на периферии. Кроме того, как дальний родственник семейства Мон-Клэр, он являлся четвертым в очереди претендентом на их наследство. Но до сих пор его трагическое прошлое, репутация филантропа, а главное, убедительные свидетельства против других подозреваемых не давали Франческе повода внимательно к нему приглядеться.

Неужели все это время разгадка была совсем рядом?

Несколько месяцев назад в саду у Кенуэя нашли мертвую девушку. Но он охотно сотрудничал с полицией, ответил на все вопросы, а дальнейшее расследование увело Рыжих проказниц в сторону банды торговцев живым товаром, устроивших перевалочный пункт в подвале у Сесилии Тиг… и снова они ничего не заподозрили! Решили, что убийцы, избавляясь от трупа, подбросили его в случайное место.

Почему, черт возьми, она не сопоставила все раньше?

Второй из руководителей Триады, второй угол злодейского треугольника – лорд-канцлер. Третий угол освободился – недавняя смерть от естественных причин, – и теперь конклав ищет третью кандидатуру. Лорд-канцлер назвал нескольких кандидатов: одни имена ее поразили, другие не удивили совсем.

Она спросила, правда ли, что отец Франчески, бывший граф Мон-Клэр, был не последним человеком в Кровавом Совете, – лорд-канцлер поразил ее, громко расхохотавшись в ответ.

«Кавендишей убили не за то, что они делали в Совете, – ответил он нетвердым голосом, – а за то, что слишком много болтали! Все в этом доме знали о наших делах, за это и поплатились!»

Она хотела продолжать, но допрос был прерван… ловким и чрезвычайно бесстыдным агентом Короны. Будь он проклят, этот человек, кто бы он ни был!

Но то, чего она не знает, неважно. По крайней мере, сегодня. Главное – теперь у нее есть имя. Лютер Кенуэй. Тот, что сейчас сжимает ее в объятиях. Вальс вот-вот окончится, а она не продвинулась ни на шаг!

«Не молчи же, Франческа, не молчи! – умоляла она себя. – Говори что-то остроумное, или кокетливое, или хоть что-нибудь!»

Но все, что ей удавалось – изредка бросать на него взгляды из-под ресниц; ибо в объятиях этого человека она едва удерживала дрожь, а душа ее, казалось, обратилась в кусок льда.

Вот встреча, которой она ждала почти двадцать лет. Перед ней человек, по всей видимости, виновный в гибели ее семьи. И так долго избегавший наказания.

Или нет?

Набравшись храбрости, она взглянула ему в лицо. Все трое его детей погибли страшной смертью. Быть может, эта трагедия сделала его чудовищем? Или он, будучи чудовищем изначально, довел жену до безумия и до ужасного, необъяснимого поступка? Как знать…

Впрочем, неважно. Он ее враг.

Но какого рода враг? Идеалист? Извращенец? Тиран? Создал организацию, которая постепенно превратилась в гнездо разврата – или сам развратил своих последователей?

– Я знаю, о чем вы думаете, – промолвил граф вполголоса, ласково и с ноткой снисходительности.

– Едва ли.

– О том, что нам стоит пожениться.

Франческа споткнулась бы, если бы в этот миг он не подхватил ее и не закружил в па, от которого у любой нормальной женщины перехватило бы дыхание.

Он почти сверхъестественно силен и ловок.

И… неужели только что предложил ей руку и сердце – тем же тоном, каким предлагают партию в вист?

– П-прошу прощения?

Граф улыбнулся; в уголках губ и глаз появились легкие веселые морщинки, и сам он как будто стал моложе:

– Видите ли, это логичное решение для нас обоих.

Франческа привыкла на пару шагов опережать противника; растерянность была для нее непривычна – и неприятна.

– Но… мы же едва знакомы!

– Безусловно. Однако, кажется, во вкусе к танцам вполне друг с другом сходимся.

– Это не причина вступать в брак.

Он усмехнулся странно знакомой усмешкой.

– В очереди на наследование титула Мон-Клэров я стою после вас. И у нас обоих нет наследника. Так почему бы его