Дьявол в ее постели - Керриган Берн

жизнь он потратил на то, чтобы забыть об этом ледяном прикосновении.

И отомстить.

Нет, надо думать о чем-нибудь другом! О чем угодно. Пока не вернется ровное дыхание, не утихнет буря, не уляжется ярость. Пока он снова не станет собой.

Что бы это «собой» ни значило.

Что угодно – лишь бы отвлечься от бесцветной пустоты, что грозит поглотить его в такие ночи!

Шелковистый водопад огненных волос, глаза цвета утесов Моэр. Нос с легкой горбинкой и розовые губы, что так легко изгибаются в насмешливой улыбке.

Фальшивая графиня. Да, бесцветной ее не назовешь! Какой угодно, но не бесцветной. Господи, да она… просто сияет. Ослепляет. Источает свет.

Она такая… живая!

По крайней мере, так ему хочется думать.

Он просто хочет быть уверен. Взглянуть на ее ногу. Доказать, что она лжет. Задушить расцветающую в груди надежду.

Да нет, просто снова к ней прикоснуться – и неважно, кто она такая!

Чутье твердило, что она такая же графиня, как он дьявол из преисподней – но, кто бы она ни была, он не успокоится, пока не уложит ее в постель!

Нет, пожалуй, он все-таки дьявол.

Это прозвище Чандлер получил, присоединившись к Секретной службе, тогда еще неофициально. Так и не понял, почему оно прилипло. Может, выглядит он так, как обычно описывают демонов в человеческом облике? Красивый, смуглый, саркастичный. Или потому, что не проявлял ни сострадания, ни жалости к тем, кого ему поручали покарать?

Да что там – с наслаждением наказывал тех, кто это заслужил. Приносил злодеям финальное возмездие…

Кто-то же должен этим заниматься. Сдерживать грязь и гниль, которой все больше в империи и в душах людей. Приносить искупление.

Кто, как не он? Бог свидетель, ему есть что искупать…

Бам!

Волоски на спине у Чандлера поднялись дыбом. В мгновение ока в ладонь снова скользнул нож. Он думал, что этот грохот ему просто приснился – но нет. Он раздавался сверху.

Лорд-канцлер заперт в другом конце дома.

Значит, наверху есть кто-то еще.

Схватив с прикроватного столика пистолет, Чандлер распахнул дверь, повел стволом в оба конца холла. Здесь было темно и пусто. В дальнем конце растворилась дверь, показалась миссис Кочмен, кухарка и экономка.

– М-мистер Элквист? – позвала она дрожащим голосом.

– Не выходите из комнаты, миссис Кочмен. Я все проверю.

Он взбежал по лестнице, прыгая через две ступеньки, и распахнул дверь в комнату над своей. Ничего – пустая каморка, ожидающая прибытия какого-нибудь государственного преступника или, быть может, беглеца, нуждающегося в укрытии, пока его не переправят за границу. Современная версия лондонского Тауэра: неприметный дом, где люди появляются и исчезают – никто не знает, куда.

Он осторожно двинулся к камере лорда-канцлера. Давным-давно, в те времена, когда вокруг вместо дымящих фабрик простирались поля, в этой комнате располагалась хозяйская спальня.

Из-под двери лорда-канцлера виднелась полоска света. Чандлер достал из кармана ключ и отпер камеру одной рукой, в другой держа пистолет и не сводя глаз с холла. Распахнул дверь ногой, ударив со всей силы – на случай, если кто-нибудь держит с той стороны – и ворвался внутрь.

Камера оказалась пуста, если не считать самого лорда-канцлера, массивного мужчины, распростертого на полу.

Чандлер бросился к нему, склонился в поисках ран. Ссадина на голове – кажется, больше ничего. Лорд-канцлер дышал и даже был в сознании.

– Кто это сделал? – воскликнул Чандлер. – Отвечай, ублюдок! Как они сюда попали?

Преступник простонал что-то нечленораздельное, показал рукой на закрытое ставнями окно, и глаза его закатились.

С крыши? Немыслимо! Одна из причин, по которой высокопоставленного злодея держали в Ламбет-хаусе, состояла в том, что здесь он мог дышать свежим воздухом, оставаясь надежно скрытым от мира. Забраться снаружи на крышу этого дома было просто невозможно.

Чандлер распахнул ставни и спрыгнул на балкон с пистолетом в руке, целясь в ночную тьму. Замер, вслушиваясь в ночь. В ожидании шагов, дыхания – какого-нибудь звука или движения, выдающего чужака.

Сделал шаг, и вдруг что-то попало под ногу. Какой-то цилиндрический предмет. Наклонившись, Чандлер поднял на удивление длинную палку. Нет, не палку! Это шест для прыжков!

– Твою мать!..

Он бросился назад, в комнату лорда-канцлера, торопливо запер лежащего без сознания сэра Хьюберта в камере и, снова прыгая через две ступеньки, побежал по лестнице вниз.

Кто-то умудрился перепрыгнуть сюда – перепрыгнуть, черт бы его побрал! – с крыши пустого склада на другой стороне улицы. И, видимо, намеревался этим же путем и смыться.

А значит… значит, кто бы это ни сделал – он или они еще здесь, в доме.

Из комнаты миссис Кочмен донесся сдавленный крик. Миссис Кочмен работала в Секретной службе со времен Ватерлоо, и силы, как и зрение, ее уже подводили. Если эти мерзавцы что-то сделали беспомощной старушке, он их на клочки разорвет!

– Мистер Элквист? – послышался с кровати дрожащий голос, когда Чандлер распахнул дверь. – Мистер Элквист, здесь кто-то был! Мне что-то влили в рот, и дальше… дальше не помню…

– Миссис Кочмен! – Чандлер бросился к ней. – Как вы? Вас отравили?

– Я… я вижу в темноте звуки. Они разных цветов. Вот у вас, мистер Элквист, голос темно-голубой. Как вода, но темнее. Вы такой красавчик, мистер Элквист! Уверена, дамы вам не раз это говорили. Особенно в постели…

Господи Иисусе, да она пьяна, как ирландец в день Святого Патрика! Чандлер проверил старушке пульс, дыхание, зрачки. Похоже, это не опасно. Ее не отравили – всего лишь накачали каким-то дурманом.

В этот миг скрип половиц в соседней комнате подсказал Чандлеру, где прячется незваный гость.

У него в спальне.

Выругавшись так, что покраснели бы и матросы, Чандлер бросился прочь из комнаты миссис Кочмен. Путь к шесту он преградил – и теперь, очевидно, незваные гости искали другой выход.

Он растянул плотно сжатые губы в недоброй усмешке.

Чтобы покинуть здание, им придется сперва разобраться с ним!

Крадучись, он вышел в холл – и вдруг ощутил знакомый запах, от которого все тело напряглось уже совсем по-иному. Апельсиново-медовый аромат.

Чандлер потряс головой. Что за черт! Не место и уж точно не время мечтать о рыжей ведьме!

Он крался в темноте, медленно и бесшумно, считая шаги до своих дверей. При нем пистолет; будем надеяться, говорил он себе, что злодей не вооружен.

Добравшись до двери, приложил к ней ухо и прислушался. Задвижка открыта. Из комнаты доносится тихий скрип.

Чандлер мгновенно понял, чем занят пришелец. Каким-то образом он выяснил, что потайная лестница из этой комнаты ведет в смотровую на третьем этаже.

Откуда узнал? Должно быть, от бедной одурманенной миссис Кочмен. В былые годы – так рассказывали в Секретной службе – этой безобидной на вид старушке случалось мужественно выдерживать пытки; однако против наркотиков бессилен и самый стойкий дух.

Негодяй заставил ее заговорить.

Что ж, он поплатится за это!

Чандлер сжал пистолет и ногой распахнул дверь в собственную спальню.

В комнате, залитой светом луны, он сразу разглядел веревочную лестницу, уходящую в люк в потолке, и две тощие ноги.

Чандлер бросился вперед, схватил пришельца за ногу и дернул.

Но тот не рухнул на пол – вместо этого, вовремя вцепившись в потолочную балку, брыкнул обеими ногами и ловко выбил из руки Чандлера пистолет.

Оружие улетело в дальний угол. Враг попытался спрыгнуть наземь, но Чандлер поймал его в воздухе и на лету нанес удар в живот –