Дьявол в ее постели - Керриган Берн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты кто такой, мать твою? – рявкнул он.
Худенькая фигурка под ним извивалась, отчаянно пытаясь вдохнуть, и не отвечала.
Чандлер выхватил нож и приставил к яремной вене незнакомца:
– Только шевельнись, и перережу горло!
Незнакомец замер. И по-прежнему молчал. Тут только Чандлер сообразил, что под рукой нет ни наручников, ни веревки – ничего подходящего. Чтобы скрутить противника, ему придется либо убрать от горла нож, либо отпустить тощие запястья, которые он сейчас легко удерживает одной рукой.
Неудивительно, что этот парень запросто прыгает с шестом! Он, похоже, совсем ничего не весит.
– Оружие есть? – спросил Чандлер.
– Если бы… и было… думаешь… я бы сказала? – просипел незнакомец, стараясь отдышаться. Просипел определенно женским голосом.
Мать честная! Чандлер невольно опустил нож и подался назад. Незнакомец, что вторгся в тайную тюрьму Секретной службы, одурманил лорда-канцлера и экономку, едва не разоружил его самого, оказался женщиной!
Рассказать – никто не поверит!
Впрочем, если честно, вряд ли он станет об этом рассказывать.
Не отпуская ее рук и сжимая в другой ладони нож, он поднялся на корточки, чтобы выдернуть шнур из прикроватного полога и этим шнуром связать незваной гостье запястья.
А потом ей придется объяснить…
Но тут незнакомка, вздернув ногу под каким-то невероятным акробатическим углом, с силой пнула его. Чандлер пошатнулся.
Чтобы не потерять равновесие, пришлось выпустить пленницу. «Ничего страшного, – мелькнуло в голове у Чандлера. – Это ведь женщина – я легко поймаю ее снова!»
Никто на свете еще не заставлял Чандлера так дорого платить за секундную ошибку! Не успел он восстановить равновесие, как новым мощным толчком противница сбила его с ног. Он неуклюже плюхнулся на пол, а она, вцепившись в него, полетела на пол с ним вместе и прыгнула ему на грудь. Быть может, эта женщина и была легка как перышко; но сейчас, когда сидела у него на груди, ногами прижав плечи к полу, а коленями грозя выдавить из горла жизнь – вес ее казался весьма значительным.
А собственный нож Чандлера, приставленный к его шее, чертовски острым.
– Я не хочу причинять вам вред. Вы просто делаете свою работу. – Она все еще тяжело дышала, однако голос звучал спокойно и собранно. – Не стоит никому обо мне рассказывать. Зачем вам признаваться, что я взяла над вами верх.
В голосе звучало откровенное торжество – но он узнал ее не по голосу. По внезапной и неотвратимой реакции своего тела.
Франческа Кавендиш!
Точнее, та неизвестная, что выдает себя за нее.
Черт, он же мог убить ее в темноте! У Чандлера снова перехватило дыхание – уже по другой причине. Нет, лучше бы она его прикончила! Он напал на нее. Ударил в живот… и сильно!
– Простите, – проговорил он, не раздумывая. – Я не хотел делать вам больно.
Женщина фыркнула. Она все еще тяжело дышала; в темноте он различал стройный силуэт, более темный, чем сама тьма, облегающую одежду и надвинутую на уши матросскую бескозырку, под которую она спрятала волосы.
– Мне? Больно? – Она рассмеялась. – Бросьте, это вы в ловушке, а не я!
– Я бы не назвал ваши бедра ловушкой, миледи. Откровенно говоря, такая поза мне по душе! – Чандлер говорил без шотландского акцента и не опасался, что Франческа узнает в нем лорда Дрейка. По крайней мере, пока выключен свет.
В ответ она сжала колени, заставив его закашляться. Чандлер инстинктивно схватил ее за бедра, однако не стал раздвигать их силой, опасаясь снова причинить ей боль.
Господи, какие же у нее крепкие мышцы!
– Ну что, будете хорошим мальчиком и дадите мне встать? – поинтересовалась Франческа, как видно, вовсе не смущенная его шуткой. – Или придется запачкать пол вашей кровью?
Что касается крови Чандлера – вся она сейчас с безумной быстротой устремилась к одному-единственному органу. Должно быть, поэтому у него закружилась голова.
А вовсе не потому, что острое женское колено давило на сонную артерию.
Чандлер задержался с ответом, размышляя, почему так возбудился от угрозы убийства.
– Вы меня слышали? – Острие ножа пощекотало нежную кожу на горле, и Чандлер мгновенно опомнился. – Я уже довольно давно не прятала трупы, но еще помню, как это делается!
Чандлер напряг всю силу воли, чтобы не потрогать ее ноги. Что такое на ней надето? Юбки точно нет, но это и не брюки. На ощупь гладко. Лосины, облегающие, словно вторая кожа, растягивающиеся в ответ на движения. Быть может, хлопок? Черт, левый глаз он бы отдал за то, чтобы взглянуть, как эти лосины на ней сидят! Или нет, лучше левую руку. Смотреть на нее лучше обоими глазами.
Что за потрясающая женщина! Кто же она такая, эта самозванка, присвоившая личность Франчески? Шпионка? Может быть, работает на Кровавый Совет?
Нет, будем надеяться, что нет! Невыносимо думать, что эту восхитительную женщину ждет виселица за государственную измену.
– Вы ведь знаете, что проиграли, – сказал он ровным тоном.
– Смелое предположение! Взгляните на себя и на меня, и скажите, кто из нас на коне, а кто повержен в пух и прах?
– Не знаю, хотели вы убить лорда-канцлера или освободить – у вас не вышло ни то, ни другое.
Противница презрительно фыркнула – Чандлер почувствовал, как напряглось при этом все ее тело.
– У мужчин порой такое скудное воображение!
Грудью и плечами Чандлер ощущал каждое движение ее ягодиц, каждое сокращение мускулов бедер, которыми она удерживала равновесие, власть, контроль.
– О, вообразить я могу очень многое!
Например, сейчас в голове у него крутится десяток сценариев, не имеющих ничего общего с лордом-канцлером. И очень много общего с собственной головой меж ее ног.
– Сейчас не время для непристойных шуточек! – прошипела она. – Или вам напомнить, что нож у меня?
Чандлер знал, что, скорее всего, сможет ее разоружить прежде, чем она причинит ему серьезный вред.
Скорее всего.
Однако за сегодняшнюю ночь эта девица не раз изумила его силой и ловкостью, так что с ней стоит быть настороже.
На всякий случай.
К тому же сейчас он слишком возбужден, чтобы показывать чудеса гибкости… и, пожалуй, слишком уж наслаждается своей позой.
– Уверяю вас, леди, я питаю к вам лишь глубочайшее уважение. Давненько никому не случалось меня разоружить! А такой тростинке – и вовсе никогда.
– Тростинке! – фыркнула она. – Ну и наглец! Позвольте вас заверить, я вешу достаточно, чтобы так вам вре… прошу прощения, сэр? Вы что, смеетесь?
Чандлер содрогался от смеха. И от откровенной ярости, звучащей в ее голосе, грустнее ему не стало.
– Простите, – выдохнул он наконец. – Просто никогда не слышал, чтобы женщина обижалась на то, что ее назвали стройной.
– Я уже готова вас прикончить! – процедила она. – Просто чтобы себя порадовать.
А вот это вряд ли, сказал себе Чандлер. С убийцами он не раз сталкивался и хорошо понимал тонкости этого ремесла. Об этой женщине можно сказать многое, но хладнокровной убийцей ее точно не назовешь.
– Скажите, чего вы хотели, и я вас отпущу, – предложил он.
– То, что хотела, я получила, – отрезала она. – И вы меня отпустите в любом случае. Вы же
