Дневники. 1946-1947 - Михаил Михайлович Пришвин

Игорь, мальчик, при отце Майорове в церковь ходил и очень был интересен. Теперь же при новом отце не ходит и говорит: - Этот папа у нас не святой, и мама теперь в церковь больше не ходит.

23 Марта. Молитва об узелке любви.

Воля приговоренных к смерти. Эта воля все крепнет, и теперь уже не говорят о петле. И Геринг не кается, напротив, он даже и шутит. В нашей стране Раскольникова и Пугачева, сказавшего: «Через меня, окаянного, Господь Русь покарал», - этого не было и, наверно, быть не может. Зато у нас есть нечто другое, более трудное для изъяснения.

Говорят о тишине: тише воды, ниже травы. Но что может быть тише падающего снега! Вчера весь день падал снег, и как будто это он с небес принес тишину. Этот целомудренный

93

снег в целомудренном мартовском свете младенческой пухлотой своей создавал такую обнимающую все живое и мертвое тишину! И всякий звук только усиливал ее: петух заорал, ворона звала, дятел барабанил, сойка пела всеми голосами, но тишина от всего такого росла. Какая тишина, какая благодать, что как будто чувствуешь сам благодетельный рост своего понимания жизни, прикосновение к такой высоте, где не бывает ветров и не проходит тишина.

Среди дня так потеплело, что на дороге в колдобинах, выбитых автомобилями, появилась вода.

Начало 7-й главы (2-я часть: «Перековка»).

Дедушка наш, беломорский сказитель Мирон Иванович, так нас учил:

- Сказки, деточки, не у одних нас в Беломорье, а у всего человека сказываются все об одном и том же - как добро в жизни нашей перемогает зло. Но каждый из всех людей ведет эту сказку по-своему. Так вот, деточки, когда начну я сказывать, не перебивай меня: тут я хозяин, а ежели кто вздумает перебивать, я в первый раз скажу: -Слушать не слушай, а врать не мешай. И во второй раз теми же словами скажу: врать не мешай, я к добру выведу. А в третий раз ежели кто перебьет, замолчу.

Так сказывал наш дедушка.

НАЧАЛО РАССКАЗА.

Идешь, а сбоку в глазу за редкими стволами деревьев - там подальше! - бегут домики длинной деревни. Остановишься на них посмотреть, и они остановятся и глядят на тебя всеми окошками.

НАЧАЛО РАССКАЗА.

В чистом белом поле показался лыжник черный, и за ним черным столбиком остановилась собачка. Лыжник побежал, собачка осталась сидеть черным столбиком. - Почему она за ним не бежит, - подумала Ляля, - почему и назад не уходит в деревню, если ей страшно бежать в чистом поле за лыжником? Почему она торчит в поле черным

94

столбиком? Поглядев еще раз в ту сторону, Ляля поняла: это и вправду был столбик, а не собака.

24 Марта. Пасмурно, погода как и вчера с утра готовится к таянью. Мы готовимся встретить Жульку. Это не вышло. Повалил необычайно густой снег, и до вечера валил, все в запас на весну.

Новые перспективы устроиться: показался флигелек в Дунино.

Философия этики чрезвычайно проста: в отношении к себе лично мы все идеалисты, и в смысле «Cogito ergo sum»*, и в смысле жизненных аппетитов.

В отношении же к ближнему все мы материалисты, одни в смысле материальной помощи ему, другие чтобы того же ближнего ободрать в пользу себя.

Как день и ночь получают единство в отношении к свету, так точно философия идеализма и материализма едина в отношении к человеку.

Идеализм - это отношение к Дальнему (через себя самого), материализм - к Ближнему. И если кто-либо заявляет, что он только материалист, это значит отношение к Ближнему. Точно так же и тот, кто определяется к Дальнему, идеалист, стремится уйти от ближнего дальше, в пустыню.

Церковь - это связь материального мира с идеальным, это поцелуй Бога, человека и твари.

25 Марта. Как и в тот раз после великого снегопада пришла великая тишина.

Определен в «Канале» план сказки и правды (Dichtung и Wahrheit**). Зуек - это сказка, Сутулов - правда. (Из «Кащеевой

* Cogito ergo sum (лат) - Мыслю, следовательно, существую -философское утверждение Рене Декарта.

** Dichtung и Wahrheit - поэзия и правда - так переведен на русский язык автобиографический роман Гете (пер. Н.А. Холодовского).

95

цепи» Алпатов и Несговоров.) Открылась правда (Падун вертел камень).

И Зуек исчез, сказка исчезла.

Время между уходом и приходом создать из того чувства, которое, помню, в детстве было между крестной смертью и воскресением: чувство трагедии.

Передать это чувство страшного времени разлучения Ближнего с Дальним в смерти Сергея Мироныча.

Помнить, что откровенная беседа (Анны со старухой на Карел, острове) будет выражением двух потоков духа, похожих на полет пчел: туда за взятком и сюда со взятком. Этот поток существует в жизни человека: туда к Дальнему, сюда к Ближнему. Надо быть благодатным, как Зуек, чтобы разрешить этот спор души, или «счастливым» в таланте, как определяет меня Ляля.

26 Марта. Роскошный крупный редкий снег из светлых облаков. Небо обещает солнце.

Хочу использовать свои страдания от кино для описания борьбы своего «хочется» с «надо», хочу решить эту борьбу в пользу «надо».

Коллектив каждого дома отдыха любит кино, у нас особенно. Я его ненавижу, потому что вытаскивают из меня насильно глаза, отчего на другой день болит голова и пропадает весь рабочий день. И уйти некуда: уйдешь - не впустят. Сидеть же в своей комнате - барабан в уши. Что делать? Все радуются, и Ляля с ними, а я мучусь. Ляля предлагает ходить со мной по воздуху (с 9 до 12 ночи). Но разве я допущу, чтобы она лишилась радости из-за меня.

- Милый мой, но если ты готов переносить ночное одинокое собачье мыканье из-за того, чтобы [не] лишить удовольствия свою Лялю, то почему же ты не хочешь понять, что среди всех всюду находится чья-нибудь Ляля, и ты ради нее должен (Надо) принести в жертву твой день отдыха (твое Хочется).

96

NB. Все правильно, только оказалось на деле, что фильм был очень пошлый и весь коллектив от него также страдал, как я, и все мучились, принося свой день отдыха в жертву несуществующему в действительности коллективу и несуществующей какой-то «Ляле».

Россия в борьбе с Германией доказала силу своего русского естественного немеханизированного, как в Германии, коллектива. Конечно, победа могла бы и не произойти. Но несомненно, что если русский солдат позволяет себя вести лейтенанту лишь потому, что тот лучше и больше