Свет и тьма, или Поэма о трех девицах - Николай Иванович Хрипков

class="p1">Знала же: ей нравится Денис.

Ну, не так, чтобы в него влюбиться,

А гулять, целуясь иногда.

Большего, конечно, не позволит.

Но так хочется, чтоб он ее любил,

Чтобы, как молитву, ее имя

Он шептал, писал о ней стихи.

Всё же Надька вредная ужасно.

Ладно! Прибежит еще и будет

Перед ней заискивать она.

— Верка! Ты чего? Оглохла что ли.

Игорь догоняет.

— Провожу!

Ты домой?

— Куда ж еще?

Конечно.

— А чего ты рано так ушла?

— Надоело и ушла.

— Понятно.

Вот дошли до улицы ее.

А живет почти в последнем доме.

Два лишь фонаря горят. Пустынно.

Ни души. Собаки только лают.

— Можно я возьму тебя под руку?

— Женщины берут мужчин под руку

— А! тогда…

За талию обнял.

— Ты чего?

— Я ничего.

А что?

Встал он перед ней.

К себе прижал.

— Отпусти!

— Не отпущу!

Целует.

А рука его уже ныряет

Ей под блузку.

Грудь ее он жмет.

Водкой от него несет. И Вера

Упирается, толкает, что есть сил.

— Закричу! А ну-ка перестань!

Я всё это знал. Я всё это видел.

В деревне не спрячешься. Как на ладони.

Любую покупку увидят, обсудят.

Здесь всё, как в семье. Каждый шаг твой известен.

Кому-то не нравится эта открытость,

Что каждому ты интересен, и могут

Часами персону твою обсуждать,

Как будто ты очень известная личность.

А если ты замкнутый и нелюдимый?

Хотя и порока здесь нет никакого.

Еще интровертами их называют.

Да мало характер какой у людей!

Но это же… это лишь ширма.

А главное, что он в душе своей носит.

Добро ли в душе у него торжествует

Иль дьяволу душу продал он давно.

Одни этих девушек строго осудят.

Такие — сякие! Да разве так можно?

Да их справедливо судьба наказала!

И можно сильнее еще наказать.

На каждый роток не накинешь платок.

И пусть говорят. А иначе не могут

Подобные люди. Ведь только плохое

Способны они говорить про других.

Но только себе они делают хуже.

И злые слова, что они извергают,

Назад возвращаются к ним бумерангом.

Извечно стремление каждого к счастью…

Пустынная улица. И лишь в ее начале

Две крохотных фигурки.

Никак нельзя на этом расстоянье

Их разобрать.

Хоть улица зовется Молодежной,

Полно здесь вдов и старых пар семейных.

Вот парадокс: здесь больше всех в деревне

Вдов проживает. И понять причину

Явления такого не могу.

До пенсии мужчины не дожили.

Так Педченко ушел, и Кожемякин, и Новиков.

А у моей соседки муж

Был пьяный и упал на штырь комбайна

И был насквозь проколот тем штырем.

А средний сын ее разбился насмерть.

Катаясь с пьяными друзьями на машине.

А младшего убили в пьяной драке.

Она нашла в Зубково старика.

Пожили года два. Старик скончался…

И Надя Евдокимова — вдова.

Капустина. Ей сорок с небольшим.

Когда так дальше будет продолжаться,

Назвать придется улицею Вдов.

Надежда лишь на семьи молодых,

На то, что в город не сбегут девчонки,

А парни привезут сюда невест.

И прикипят они душой и телом

К своей работе и к родным местам,

Не станут грезить жизнью городской,

Где всё, мол, так прекрасно, расчудесно

И заработать можно столько денег,

Что ты не сможешь даже их потратить,

Когда не будут нюнить, всё ругать,

Что, мол, всё плохо в жизни деревенской,

Что здесь лишь неудачники живут

Да алкаши, да всякие уроды,

Не приспособленные к жизни городской.

А если будет жизнь иной в деревне?

Она уже становится иной.

Попробуй городского отличить

От деревенского. Задача не из легких.

Одет не хуже, так же говорит.

Смартфон крутой. Машины через двор.

Он каждый день, как книгу, открывает,

Которую читает с интересом

И от которой он не может оторваться.

Не понимает, что такое скука.

Как может человек скучать,

Когда вокруг так много дел.

Хоть сутки будь длиннее в два — три раза,

И половину дел ты не успеешь переделать.

Всё требует вниманья, напряженья.

И всюду руки надо приложить,

Раскинуть мыслями, придумать варианты

И средства изыскать, и сделать от и до.

Уж так устроен он, везде он видит поле

Для приложенья рук. Ничто его не может

Заставить равнодушным быть.

Он на работе крутится как белка.

Домой придет, а тут работы столько –

Из рук не выпускает инструмент.

Порою Люба возмутится:

— Хватит!

Да посиди немного! Отдохни!

Посмотрим телевизор!

— Телевизор?

А что смотреть там,

Я не понимаю.

И снова с молотком или ножовкой.

И пять минут на месте не сидит.

Он любит жизнь, людей и всё вокруг.

Обмакнуть кусочек хлеба

Аккуратно с банку с медом.

Ты хотела сладкой жизни?

Вот она перед тобой.

Человеку много надо.

Чтобы дом был, чтоб любимый

Человек жил в этом доме,

Чтоб ребенок не болел,

Чтоб проснуться утром рано

И в окно увидеть солнце,

И услышать птичье пенье.

Вот и новый день пришел!

Мы грядущего не знаем.

И зачем нам это знанье?