Легкий способ бросить курить специально для женщин - Аллен Карр

Сокращая количество сигарет, мы приучаем себя не реагировать на зуд сразу, как только он возникает. Чем дольше носишь тесные туфли, тем приятнее нако­нец-то сбросить их — так и с зудом: чем дольше терпишь его, тем ярче иллюзия наслаждения, когда, наконец, раз­решаешь себе «почесать там, где чешется». Такое усиле­ние иллюзии удовольствия негативно сказывается на на­шем желании бросить курить. Возможно, вы возразите, что чем меньше мы курим, тем меньше вреда наносим своему здоровью и кошельку, и спросите, что в этом пло­хого. А вот что:

ПОСКОЛЬКУ ЖЕЛАНИЕ БРОСИТЬ КУРИТЬ ТОЖЕ ОСЛАБЕВАЕТ, МЫ НЕ ПРЕДПРИНИМАЕМ ПОПЫТОК ОСТАНОВИТЬСЯ.

Именно поэтому тот, кто курит нерегулярно, зависит от сигарет в большей степени, чем заядлые курильщики. Из писем на тему «Я следовал всем вашим указаниям, но мне "Легкий способ" не помог» особенно меня раздра­жают письма с такими фразами: «Но есть и плюсы: теперь я выкуриваю всего пять сигарет в день. А до визита в вашу клинику выкуривал по сорок!»

Такие известия наверняка порадовали бы других «экспертов». Почему же у меня они вызывают досаду? Их смысл сводится к следующему: эти курильщики так и не сумели понять характер никотиновой ловушки. Если они целую неделю отказывали себе в никотине, само собой разумеется, они испытывают безграничное чувство облечения, когда, наконец, разрешают себе «почесать там, где чешется». Подобное чувство облегчения они ощутили бы, если бы избавились от запора продолжительностью в не­делю. Но никому не приходит в голову мучиться запорами только затем, чтобы потом наслаждаться облегчением.

Это стремление сократить количество сигарет или неудачные попытки бросить курить убеждают нас: курение доставляет нам некое удовольствие или в чем-то помогает. Потому что без сигарет мы чувствуем себя обделенными и несчастными, но наши горести заканчи­ваются, стоит нам закурить; логично предположить, что удовольствие нам доставляют именно сигареты. Но если у нас есть возможность курить всегда, когда хочется, это не особенно радует нас, мы принимаем как должное все, что дает нам курение. Такое времяпрепровождение удивляет, прежде всего, тем, что при возможности наслаждаться им в любое время мы никак не можем понять, какое удо­вольствие оно нам доставляет, и хотим избавиться от этой привычки. Курить становится приятно, только когда куре­ние под запретом.

Я не пытаюсь оправдать подобную точку зрения. Сила длительного промывания мозгов в том, что оно созда­ет иллюзии, которые продолжают существовать лишь потому, что их повторяют миллионы раз. Если нам уже слу­чалось испытать на себе волевой метод отказа от курения, нам трудно вообразить, что бросить курить можно сразу, легко и с радостью. Но можно ли понять, как приятно из­бавляться от запора, если никогда не страдал запорами? А если не страдаешь запорами, разве тебе будет недоста­вать чувства облегчения? Разумеется, нет. Неужели так трудно поверить в то, что, не будь «маленького чудовища» или никотинового зуда, вам не понадобилось бы неделю терпеть зуд, у вас не возникло бы потребности или жела­ния избавиться от этого зуда, и даже если бы вы избави­лись от него, чувства облегчения не испытали бы?

В этом вы можете убедиться сами. Вам случалось отказываться от курения на длительный срок и настоль­ко верить в себя, что вас не тянуло сделать пару затя­жек — просто в доказательство своей победы? Если вы под­давались этому искушению, вам известно продолжение: сигарета не только оказывалась омерзительной на вкус, но и ничего не давала вам. Тем не менее, вы убеждались, что больше никогда не станете жертвой никотиновой за­висимости. Поэтому примерно через неделю вы позволяли себе выкурить всего одну сигарету, зная, что к курению от этого не вернетесь. Вы попадались в ту же самую ло­вушку, что и в первый раз. В буквальном смысле слова миллионы курильщиков спасались из этой ловушки толь­ко для того, чтобы угодить в нее вновь.

Напоминаю: мы стремимся достичь такого состо­яния, чтобы раз и навсегда утратить всякое желание или потребность даже в одной сигарете. Поэтому сокраще­ние количества сигарет оказывается неэффективным: оно лишь усиливает иллюзию помощи и удовольствия. Куре­ние не только поддерживает жизнь в «маленьком чудовище», но и придает сил «большому чудовищу». Вот почему все так называемые особые сигареты следуют за периодом воздержания — например, сигареты, выкуренные после еды, после пробуждения, после секса.

Во время курения вас радует лишь одно: прекраще­ние мук воздержания от никотина. Уверен, что мне неза­чем подчеркивать — ведь очередная доза никотина от этих мук не избавит.

Если хотя бы одну сигарету вы воспринимаете как некую форму помощи или удовольствие, точно так же вы будете воспринимать и миллион других сигарет. Я знаю «экспертов», которые объяснят: вам необходимо побороть лишь искушение выкурить всего одну сигарету — следу­ющую. Вред этого заявления в том, что оно справедливо. Но вам не объясняют, что если хотя бы одну сигарету вы расцените как помощь или удовольствие, вам придется до конца своих дней бороться с желанием курить! Кто же этого захочет?

Сокращение количества сигарет не может подейст­вовать из-за натуры чудовища, которое заставляет нас вновь и вновь «чесать там, где чешется», а не делать это все реже и реже. Попытка курить реже отчасти похожа на диету: чтобы добиться успеха, приходится прилагать силу воли и прибегать к дисциплине. Разве оттого, что вы сидите на диете, пища теряет для вас ценность? Конечно, нет. Вся ваша жизнь превращается в одержимость едой. После каждой трапезы вы или терзаетесь угрызениями совести потому, что не сумели придерживаться диеты, или страдаете от голода и чувства неудовлетвореннос­ти потому, что остались верны диете. Стремиться курить реже — значит идти по жизни, мучаясь и от самого зуда, и оттого, что нельзя «почесать там, где чешется», когда этого так хочется. Подобная ситуация требует постоянного присутствия силы воли и дисциплины. Возможно, какое-то время вам будет сопутствовать успех. Но помните: харак­тер процесса таков, что он будет неизбежно усиливать же­лание курить и ослаблять готовность бросить курить. Даже если вам хватит силы воли терпеть эти муки всю жизнь, действительно ли вы хотите такой безрадостной жизни?

Сила воли и дисциплина рано или поздно дадут сбой, и бедный курильщик окончательно изнервничается, наполнится презрением к себе, уверует, что он слабоволь­ный и что без никотина он не в состоянии жить и радо­ваться. Вероятно, только лет через пять он наберется храб­рости, чтобы предпринять еще одну попытку. Вот почему меня берет досада каждый раз, когда я слышу: «Зато те­перь я выкуриваю всего по пять сигарет в день».

Возможно, вы до сих пор верите в существование по-настоящему счастливых людей, которые курят нерегу­лярно и за всю жизнь ни разу не испытывают желания выкурить больше пяти сигарет в день. В таком случае поп­рошу вас запомнить две вещи. Первая относится к приме­рам, которые я привожу. Это всего лишь примеры. Но, не­смотря на то, что двух абсолютно одинаковых примеров не существует, в общих чертах они могут совпадать. Лично я оказал помощь 25 тыс. курильщиков. В настоящее время в мире насчитывается свыше 40 клиник, в которых приме­няют «Легкий способ», и регулярные консультации меж­ду нашими врачами подтверждают мои предположения. Помните также: когда курильщики обращаются за помо­щью, им уже незачем делать вид, будто они контролируют ситуацию и рады быть заядлыми или нерегулярными ку­рильщиками.

Вторая вещь, которую следует запомнить, относит­ся к самим курильщикам. Неразумно полагать, что те, кто курит от случая к случаю, счастливы потому, что они заявляют об этом или потому, что нам промыли мозги и убедили в существовании таких курильщиков. Нелиш­ним будет еще раз повторить: многие попытаются убедить вас, что рады быть курильщиками, но попробуйте найти хотя бы одного курящего родителя, который поощряет ку­рение своих детей. Это относится и к родителям, курящим нерегулярно. Побеседуйте с этими счастливыми куриль­щиками. Поговорите с ними с глазу на глаз, и вы обна­ружите, что многие из них гораздо охотнее стали бы некурящими. Нетрудно выяснить, что среди них есть люди, готовые прятаться за щитом, состоящим главным образом из страха. Сейчас я расскажу вам про Дейрдре — ее слу­чай весьма типичен.

Дейрдре позвонила в клинику и потребовала инди­видуальной консультации. Сразу стало ясно: она знает, чего хочет, и привыкла всегда добиваться своего. Я объяснил, что провожу групповые занятия по десять часов в день семь дней в неделю, а на другие приемы у меня просто нет времени. В ответ она заявила, что за ценой не постоит. Я был уязвлен. Не знаю, как вы, а я готов при­знать, что у каждого своя цена, но намеки на то, что меня интересуют только деньги, воспринимаю в штыки. Я ответил, что деньги ни при чем, — как я уже объяснил, дело во времени, которое Дейрдре сейчас у меня попусту отни­мает. Выслушав это, она разрыдалась.