Один на один - Ник Перумов

- Черный список? - засмеялась Петухова. - Обидки записываешь?

- Не... - Он тоже попытался улыбнуться разбитыми губами. - Мысль пришла интересная.

- Может, ты роман пишешь?

- Может, и пишу.

Около дома Шестаков задумчиво спросил Петухову:

- А почему ты мне поверила? Я же мог оказаться коварным вражеским агентом из "ПетерЭкстры"? Татьяна посмотрела на него долгим взглядом.

- У меня интуиция, - веско ответила она.

"Интересно с бабами работать, - решил Шестаков, устраиваясь поудобнее перед телевизором. - Это мы, мужики, вначале башку проломим, потом подумаем. А вот у них, гляди ж ты, интуиция..."

Около двенадцати ночи в квартире Шестакова раздался телефонный звонок. Звонил радостный Мухин. Как всегда, он орал, как с другого края земли:

- Мишка, привет! Как дела?

- Средней хреновости, - прошипел Миша разбитыми губами.

- Приезжай скорей, мы тут с твоими бывшими коллегами пивка купили...

- Да иди ты со своим пивом... - У Шестакова не было сил, чтобы хорошенько послать Толика.

- Ты что - спишь уже? - От его довольного голоса, казалось, через трубку несло пивом и рыбой. - Ну, ладно, спи. Я только хотел сказать... Поставь кружку, это моя!! - крикнул Мухин кому-то в сторону. Миша от злости чуть не швырнул трубку - Короче, выяснил я, что ему примерещилось!

- Кому, черт тебя дери?

- Ну, утром, забыл, что ли? Славке Постникову, машинисту!

- Ну? - Губы сильно саднило, а во рту, даже после полоскания, оставался противный вкус - как будто жуешь консервную банку.

- Великая сила искусства! Не поверишь! Мужика он увидел! С топором! Точно, как в фильме "Сибириада"! Помнишь? Ну, ладно, спи, не буду тебя отвлекать! Спокойной ночи!

- Пошел ты... - любезно отозвался Шестаков.

Глава шестая

САША

Попивая кислое литовское пиво, Саша мутно смотрел в окно. Поезд сильно раскачивало, локоть то и дело соскакивал со столика. "Как провожают пароходы? Совсем не так, как поезда..." - назойливо вертелось в голове. Эх, давно уж все не так. И провожают теперь команду, как правило, в аэропорту, и встречают, как сейчас, с поезда. Раздолбанный за тридцать лет болтания по океанам "Забайкал-Кобылин" трусливо отсиживается в иностранных портах, на родину и нос не кажет. Знает, что, если хоть раз появится, никто его уже никуда не выпустит. А в металлолом - кому охота? Эх, стыдно и говорить: как раз к трехсотой годовщине наш родной флот, похоже, решил окончить свое существование.

Саша смотрел в окно и пытался вызвать в памяти хотя бы детскую тоску по любимому городу. Какой-нибудь особо щемящий душу скверик? Или триста шесть мальчишеских шагов от дома до школы по дороге, где знакома каждая выбоинка (благо и асфальт там никогда не меняли)? Нет, не получается. Да и не надо, наверное, гнать тоску. Этот каменный оборотень все равно окажется страшней и красивей, чем ты его себе представляешь. А уж сейчас - когда каждый день что-то меняется... Сколько там перекопали-переименовали, продали и пропили в нашей суровой северной столице? Приедем - узнаем.

Особый шарм предстоящей встрече прибавляло и не случайно выбранное место для рандеву. В результате длительных прыжков и гримас родного пароходства команда прибывала в Питер из Румынии. А следовательно, на Варшавский вокзал.

Нет слов, очень приятно стало прилетать в город на Неве самолетом. Особенно в международный, "Пулково-II". Или морем - из Швеции или Германии, на пароме, - гордо профланировать по серым мраморным лестницам Морского вокзала, выйти к павильонам "ЛенЭкспо". А потом, с ветерком, на авто по Большому проспекту Васильевского острова. Вполне по-европейски.

А вот если прибываешь на какой-нибудь пятьдесят-занюханный путь Варшавского вокзала, где и платформы-то человеческой нет, и дым отечества сразу в нос, и люди - родные-родные, не очень бритые, с недельным перегаром и "беломориной" в зубах... Совсем другой коленкор.

Из соседнего купе неутомимая Лайма Вайкуле уже двадцатый раз сообщала о том, что "вышла на Пикадилли". Опухший стармех, лежа на верхней полке, немузыкально насвистывал свою любимую, про "где-то далеко, очень далеко, идут грибные дожди". И снова, в тысячный раз Саша представлял сырой темный лес с бледными зарослями поганок.

До Питера оставалось часа полтора езды. "Дед" еще раз упомянул про "созрели вишни, наклоняясь до земли", шумно почесался и спросил в потолок: Вот кто угадает, чего я первым делом на берегу сделаю?

Формально говоря, команда находилась на берегу уже вторую неделю, но стармех под "берегом" имел в виду, конечно, дом. Особого интереса к действиям "деда" "на берегу" никто не выказал. И не странно. Тема "Кто что с кем где будут делать" была обсосана до белых косточек давным-давно. Тем не менее он продолжал:

- С шурином в баню пойду. У нас прям напротив дома, на Гаванской, хоро-ошая банька. Веник возьму, эвкалиптовый, пивка "Балтика" "двоечку"...

- "Четверка" лучше, - лениво отозвался с нижней полки Володя-кок. - А я вот сразу дачей займусь. Фундамент там, забор... Эх, руки зудят - так попахать на фазенде охота!

- А я... - начал известный бабник и раздолбай Сергеев, но его перебили хором:

- Знаем! Знаем! С порога - в койку!

В купе оживились. Саша с горечью понял, что ему-то сказать и нечего. Никаких особых планов "на берегу" у него не было. Просто устал и хочется отдохнуть. Вот если только...

- Чего молчишь, Самойлов? - Кок с любопытством приподнялся на локте. - Ты что будешь делать?

- А я в ресторан пойду! - злорадно ответил Саша. - От твоих "макарон с мусором" отдыхать буду!

- Ну-у... - разочарованно протянул Володя. - Удивил...

На самом деле чем ближе к дому, тем больше мыслей кружилось в голове. Год назад на вопрос "Что делать?" ответ был бы однозначный: прямо с порога, побросав вещи, захватить какую-нибудь особо милую безделушку - и на Каменноостровский, к бабушке. "Вот, - сказать, - это тебе сувенир с другого берега Атлантики!" И сидеть потом, целый вечер пить чай, травить свои морские байки, вызывая искренний восторг и изумление... Да, на кладбище надо съездить. Там небось после зимы все повалилось. От этих дамочек, Ирки с матерью, дождешься...

... А еще... еще... - уж самая сумасшедшая фантазия - иду это я по Петроградской, в плащике своем новом "Montana", ботиночках черных, надраенных... А навстречу - Света. Одна, без охраны мордоворотной... И говорит мне: "Здравствуй, Самойлов", по старой школьной привычке. И хорошо так на меня смотрит, сама не улыбается, а глаза смеются. А я отвечаю ей, небрежно так: "Привет, Светило! Пошли кофе пить?" - "Пошли", - говорит она. И под руку меня берет... Стоп, перебор, не берет, просто рядом идет...

Стоп, машины. Давление зашкаливает. Это ты себе за полгода маеты нафантазировал. На берегу все эти закидоны бы-ыстро пройдут. Здесь по улицам девушки красивые просто так, табунами ходят. А с тобой, морским волком, да в плащике "Montana", любая кофе пить побежит...