Сталь над волнами - Александр Конторович

Как стало известно соответствующим службам, сотрудники института сейчас работали над какими-то новыми, ранее нигде не встречавшимися, образцами компьютерной техники.

Джентльмены удивлённо пожали плечами — русские и современная техника?

Нонсенс! Что они могут в этом понимать?

Другое дело, западные научные учреждения — это мощь!

Снисходительно погладывая на российских коллег, им сделали намёк…

Безрезультатно, даже ответа не последовало.

Не дошло?

Намек, уже в гораздо более прозрачной форме, повторили.

Ответ, хоть и вполне вежливый по форме, был совершенно возмутительным!

Попросту говоря, джентльменов послали… достаточно далеко, чтобы это им не понравилось.

Оскорблённые в лучших чувствах, они недвусмысленно намекнули на возможность непопадания сотрудников института в некоторые совместные программы. И в грядущие затруднения с публикацией в западных научных журналах.

Ответ последовал тотчас же и был ещё более беспардонным!

Институту выделили деньги — много, даже по западным меркам. Это позволило возобновить многие, ранее приостановленные из-за недостатка финансирования, программы. И даже продолжить печатать свой научный журнал, последний номер которого вышел ещё до перестройки.

Более того, от руководства института поступило письмо, в котором сухо и без каких-либо эмоций, объявлялось, что научная организация временно приостанавливает участие в совместных программах и исследованиях. «В связи с большой загруженностью по основному профилю деятельности…»

А если ещё учесть, что «основным профилем деятельности» там всегда была работа на министерство обороны…

Джентльменов вызвали в высокие кабинеты — и совершенно по-мужицки ткнули мордой… в это самое…

Пришлось задействовать «рыцарей плаща и кинжала» — последний резерв!

А вот тут русские совершенно распоясались!

После того, как очередной «джеймсбонд» получил автоматную очередь в лобовое стекло — прямо около здания института, между прочим, соответствующие русские службы прислали западным коллегам рекламу услуг похоронного бюро.

А в приватной беседе было сказано коротко.

«Этой конторы для вас нет. Любой, будь то хоть первый секретарь посольства, который сунет туда свой нос — навсегда отучится нюхать».

Российские спецслужбы показали зубы — и это стало откровенным шоком для очень многих.

«Но… мы же союзники!»

«В чём?»

«Но вот же — мы совместно боремся с терроризмом!»

«И где в Москве сидят эти самые террористы? В здании данного института? Нет? Ну, так и разговоров нет…»

И всё — русские оглохли и ослепли. На звонки никто не отвечал — попросту трубку не брали. А письма, похоже, сразу отправлялись в корзину — даже не прочтёнными.

По косвенным данным можно было понять — русским есть, что скрывать. Слишком уж необъяснимо возросла активность работы некоторых предприятий и исследовательских центров. Откуда-то вдруг появились деньги — что само по себе было плохой новостью. Они должны быть у тех, кто знает им цену! Ну и что, что вы там что-то такое произвели и продали? Вы и в самом деле считаете, что джентльмен д о л ж е н соблюдать какие-то там договорённости, когда есть возможность грамотно использоватьчужие деньги? Да он просто обязан это сделать! В смысле — отобрать, разумеется… Ведь профаны их неизбежно утеряют или не смогут правильно распорядиться полученными ценностями. То ли дело серьезные люди… западные, естественно!

Но присылать в осиное гнездо серьезных профессионалов — только для того, чтобы их тут избили и ограбили пьяные гопники, никто более не собирался. И так уже понесённые потери были слишком уж велики — просто, до неприличия. Контрразведка русских шла ва-банк, абсолютно не волнуясь, как это будет воспринято на западе. Похоже, что тут это вообще никого не волновало. Известным правозащитникам и «общественным деятелям», которые решили начать кампанию по прорыву информационной блокады, попросту не дали въехать в страну!

«Вы опускаете железный занавес!» — возмущённо кричал в аэропорту один из них.

«А вы только сейчас это заметили?» — хмыкнул пограничник, — «Глаза протирать надобно — хотя бы иногда…»

Подключились к этому протесту и московские креативные деятели.

Один из них, устроил акцию прямо в Шереметьево. Заклеил себе рот пластырем и сковал за спиною руки наручниками. А его товарищи приковали манифестанта к столбу.

После чего, встретив приглашенных заранее журналистов западных изданий, приготовились ждать.

Буквально через пару минут около «страдальца» появились полицейские. Осмотрели его руки, удовлетворённо кивнули — и отошли в сторону.

Откуда-то из глубины аэропорта появились шустрые парни с видеокамерой. Установили её на штатив.

Это была уже не первая съемочная группа, так что именно на этих никто особого внимания не обратил.

Даже и тогда, когда один из парней что-то там стал говорить в микрофон, никто из журналистов и «сочувствующих» не взволновался.

А стоило бы…

— Уважаемые телезрители! В эфире передача — «о чудиках и их достижениях»!

Да, была такая… и что-то там даже вещала иногда…

— Мы снова в эфире и хотим представить вам очередного персонажа! Говорят, хотя у нас много чего говорят… что этот деятель считает себя художником! Правда, его картин никто не видел, да и на асфальте он ничего не рисовал. И на стенах тоже. Так что оставим это утверждение на его совести.

Ведущий подмигнул в камеру.

— Вон сколько народу собралось! Не иначе, наш герой решил порадовать публику чем-то новеньким! Яйца к бетонному полу прибивать затруднительно, а при попытке поджога чего бы то ни было в аэропорту, он неиллюзорно имеет шанс получить по щам! Не говоря уж о прочих последствиях…

Камера прошлась вдоль ряда журналистов, которые терпеливо ожидали реакции властей.

— Тута и полиция где-то ошивается… Ага! Вон они!

Двое полицейских меланхолично разглядывающих зал.

— Но нашему герою они не мешают! За что им респектище — такое зрелище увидишь не часто!

Снова панорама зала.

— Но что же сегодня придумал наш неутомимый изобретатель всяческих фокусов? Сковал себе руки? Было… Рот заклеил? Так хоть не зашил — и то благо! К столбу себя приковал? И это уже было… Мельчает народ, нет более у него творческой мысли…

Ведущий печально улыбнулся.

— Если так пойдёт и дальше — чем я буду кормить свою семью? Про кого будем снимать наши репортажи?

В кадре появился человек, что-то прошептавший ему на ухо.

— О! У нас есть новости! Оказывается, наш неутомимый изобретатель решил поставить рекорд! Новый, и не побоюсь этого слова — отчаянный! Он хочет в таком виде простоять здесь неделю! На Гиннес явно замахнулся…