Право на одиночество. Часть 1 - Сергей Васильцев

все ж, наверно, имеются? – я приоткрыл один глаз. Рядом со мной сидел крупный мужчина лет сорока пяти с обветренным загорелым лицом и такими черными глазами, что зрачки в них почти не читались.

– Авжеж, маю. Але навiто тобi , молодику, такi дiти пасують, – прохрипел он, улыбаясь. – Ти баг, як хватанув. Я ще не завсiм стара худоба.

– Не обижайтесь, голос у Вас такой, надтреснутый что ли. Это от курения, может быть.

– Ну, голос як голос. Звичайный. Ти сам звiдкiла?

– Отдыхающий я. Из Питера. Погреться приехал. Пара недель безделья – и домой. А сейчас так – прогуляться вышел. – Вступать в откровения с первым встречным как-то не тянуло.

– Iдеш? Ну, йди, йди. Цим шляхом просто. Там майдан. На ньому пошта та кiнотеатр, але вiн не працюе. Та й не треба тобi туди. Пiдеш праворуг. Майже до берега, там i знайдеш, що тоби потрiбно.

– А чего мне еще не хватает?

– Ну, що? Сутiнок, стiльцi плетенi. Кава там гарна. Був там, знаю.

– А Вы сами-то откуда будете?

– Та ми археологи. Украiнськi, як ти зразумiв. Поперед працював у Серединьоi Азii, займався капищами Заратустри. А ось тепер доводиться на скiфськi кургани переходити. Як виймеш оцими руками сто кубiв материку, то й буде тобi i голос, i обличчя. А ти дiд, дiд! Уся справа у логицi peчей, якоi нiбито немае, алек яка таки е. Добре, менi вже час йти. Та й тобi також манувати його не треба. Пiшов. Бувай, хлопець. – Он хлопнул меня по плечу, отчего я застонал, ошпаренный припечатанной кожей, и снова закрыл глаза. Звук шагов растаял в мареве дня. Человек исчез. Вместе с ним исчез и его запах. Только сейчас я сообразил, что так пахнет сандаловое дерево…

– Все дело в логике вещей, которой вроде бы нет, но которая все таки есть, – повторил я еще раз его фразу, неожиданно зацепившуюся в моих мозгах. – Все таки есть… – встал и побрел по предложенному мне маршруту.

По дороге к заведению боль снова прижалась к вискам, и глаза сами собой норовили закрыться. Мозги саднили как после литра антифриза. То, что удалось сунуть голову под уличный фонтанчик, несколько улучшило состояние, но положения не спасло. «Может, действительно стоит выпить? Говорят, это помогает. Легкий запой для промывания мозгов». Я дотащился до бара и плюхнулся за первый свободный столик. Минут пятнадцать просто сидел, не обращая внимания на бармена и любопытные взгляды посетителей. Там было божественно прохладно. Голова начала приходить в норму, и я уже мог различать окружающие предметы. «Все в порядке. Все в порядке. Нужно только дождаться автобуса, добраться, а потом пойти лечь и уснуть». С этими мыслями я двинулся к стойке, взял себе полтинник коньяка и большой стакан колы со льдом и снова растекся по креслу в самом темном углу помещения. Сделал глоток. Спиртное прокатилось по горлу, приятно опалив нёбо. Голоса вокруг, прежде совершенно неразборчивые как жужжанье, начали проясняться, но доходили обрывками, будто кто-то резко включал и выключал звук.

Голова сама собой облокотилась на руки, глаза закрылись, и начался провал. «Нет! Господи! Неужели опять уезжаю…» – думал я, пытаясь подавить подкативший приступ истерии. Наконец, мне все удалось. Я полностью контролировал свое внимание, скрипел зубами, но заставлял себя это делать, концентрируясь на окружающих.

Неподалеку сидели две загорелые дамочки в бикини. Молодящаяся старуха пила кофе и разгадывала кроссворд. Почти как в Париже. Потный толстяк с лицом индюка и золотой цепью на шее небрежно расспрашивал бармена. И тот делал важное лицо, но говорил почти панибратски. Больше народу не набралось. Какой идиот кроме отдыхающих потащится сейчас на улицу?

Для того чтобы как-то сосредоточиться, я стал читать надписи на бутылках, стоящих на стеллажах за стойкой, и рекламные объявления. Все выглядело почти нормально. Если бы не веки. Было ощущение, что под них нашпигован песок. И что этот песок скрипит при каждом движении. И глаза упрямо продолжал закрываться. Душно мне было. Отчаянно душно. Отчаянно. И даже не удалось уловить момент, когда голова опять облокатилась на спинку кресла, а я поплыл. Потом полетел. Сорвался со всех катушек разом и уже не смог выбраться из этого кувыркания в бесконечность. Такое бывает только после крутых попоек. Может быть еще при ломках, когда уже прочно сел на иглу – не знаю. Может быть. И тогда… Стоит только закрыть глаза и твое сознание проваливается в тошнотворный полет. Все это я уже и не соображал. Тогда было только ощущение одной чудовищной пустоты без образов и мыслей, без ничего. Только стремительное движение к ее эпицентру. Ощущения движения тоже не существовало, только то, что оставалось мной, все равно приближалась к этому кошмарному пределу. Было невозможно оставаться так. Я орал. Звал маму , Господа Бога, черта в ступе. Крика не было. Только звенящая обморочная тишина вокруг. Жутким усилием воли я опять заставил себя поднять веки и оглядеться по сторонам. То, что предстало перед глазами, оказалось уже совсем из области фантасмогорий.

Я находился в центре бара. Только на меня никто не обращал внимания. Зато сам видел отлично. Или воспринимал. Вот две дамочки (сейчас мне показалось, что я где-то уже их видел), старушка с чашкой и кроссвордом, два мужчины возле стойки, я сам, расслабленно откинувшийся на спинку кресла. Из-за всего этого выползал дикий ползучий ужас. Ужас, который не поддается ни контролю, ни описанию.

Животный инстинкт самосохранения швырнул меня в сторону. И я снова начал различать цвета и почувствовал запахи. Жара стала еще невыносимей. Внезапно заболела поясница и заныл зуб. В легких шипело и булькало при каждом вздохе. Головная боль сползла, но мысли двигались так, как если бы со всех шестерен, шариков и роликов разом смыли всю смазку. Они дергались как муха в паутине и стремительно тупели. Я прямо таки ощущал, что в голове крутятся эти колесики, периодически цепляя друг дружку своими зубьями. Может быть, это и спасло меня от окончательного вывиха остатков мозгов. «Карамба!» Фокусировка зрения забирала все силы. Я крепко зажмурился, потряс головой и посмотрел на руки… Они были чужими!

Взгляд заскользил по пространству бара. А вон и я сам, примостившийся в уголке. Тело не двигалось. Заснул, похоже. Я еще раз взглянул на руки – мощные, волосатые кисти с большим перстнем-печаткой на указательном пальце. Провел ладонью по шее и зацепился за толстую цепь. «Вот это да! Не хочу быть этим мужиком!!!!»

– Что, снова зуб заболел? – услышал я как через вату участливый голос