Лола Карлайл покажет всё (ЛП) - Гибсон Рэйчел

Лола выронила бинокль и провела руками вниз по его рубашке, затем снова вверх, чувствуя под своими ладонями твердую стену его груди, связки и изгибы его рельефных мышц, отвечающих на ее прикосновение, его подавляющую силу. Она обхватила руками его шею и приподнялась на носочки босых ног. Одна из его рук скользнула к ее талии и плотнее прижала девушку к себе. Выпуклость его эрекции вжималась между ее бедром и тазом, и поцелуй немедленно стал более горячим, более влажным. Губами и языками, оба подпитывали желание, пробегающее по их венам и угрожающее поглотить их.

Как вспышка, которую Макс запустил в ночное небо, поцелуй стал обжигающе горячим и чувственным, так что крошечные волоски на ее руках и задней части шеи встали дыбом. Огонь распространился по всем местам, где ее тело касалось его: животу, грудям и рукам. Спустился к нетронутым местам, ее ягодицам, вниз по задней поверхности ног, доходя до кончиков пальцев.

Яхта качалась на океанских волнах, правый борт подбрасывало, выпрямляло и снова подбрасывало. Макс расставил ноги пошире, позволяя естественной качке яхты, с ее взлетами и падениями, потирать его твердый член о ее бедра. Эротичный ритм заставил его глухо застонать и заставил девушку жаждать большего.

Мужчина коснулся влажным ртом ее горла, и Лола склонила голову, чтобы предоставить ему лучший доступ. Кончик его языка коснулся ее уха, и он прошептал ее имя; жаркая ласка, наполненная порывистым желанием. Макс проложил себе путь к ямочке у основания горла и помедлил, прежде чем втянуть чувствительную плоть во впадинке, одной рукой расстегивая ее рубашку. Прежде, чем Лола смогла решить, хочет ли она, чтобы блузку сняли, он сдвинул ее рубашку с плеч, вниз по рукам, к локтям.

Мимолетная мысль о быстрых руках мелькнула в ее голове, а мужчина горячими поцелуями прокладывал дорожку по ее ключице. Одна из этих быстрых рук обхватила ее грудь через лифчик. Лола резко вдохнула, когда ее сосок мгновенно затвердел в его горячей ладони, и девушка поняла, что должна остановить его прежде, чем они зайдут слишком далеко.

– Лола, – прошептал Макс у ее шеи, и вместо того, чтобы остановить мужчину, она приподняла его голову и вернула его губы к своим. Его ладонь по-собственнически сжалась на ее груди, потом расслабилась. Через кружево лифчика он провел ладонью по ее соску. Возможно, Лола не хотела останавливаться. Возможно, она хотела пойти туда, где Макс возьмет ее. Было в нем что-то такое. Нечто неуловимое, что ей хотелось осязать. Что-то горячее и чувствительное, большее, чем она. Что-то, от чего под ложечкой становилось горячо и жаждуще. Что-то опасное, заставляющее ее желать отбросить свою нравственность вместе с одеждой. Лола прошлась ладонями по переду его рубашки и распахнула джинсовую ткань. Во власти дикой жажды, которой она не чувствовала уже очень долгое время, девушка прошлась пальцами по коротким тонким волоскам на его груди, ее вторая ладонь скользила по твердым мускулам его живота. Макс Замора заинтриговывал и пугал. Грубая сила и величайшая смелость. Он был физическим совершенством.

Макс прервал поцелуй и взглянул ей в глаза, взяв ее руку в свою.

– Пойдем внутрь, – сказал он и повернулся к двери.

Мысль о том, чтобы предстать перед Максом голой предоставила ей подходящую паузу, чтобы помешать нетерпеливо последовать за ним. Она больше не была худенькой совершенной моделью, позирующей для журналов и рекламных табло. Ее бедра округлились. Попка увеличилась. Будет он сравнивать ее нынешнюю с ее прежним обликом? Каждый бы так сделал. Разочаруется ли он, поняв, что она больше не модный образец совершенства?

Пока часть Лолы убеждала ее следовать за Максом везде, где бы он захотел взять ее, ее здравый ум и рассудок как раз вернулись, чтобы позволить ей отнять у него свою руку.

– Мы не можем сделать этого, Макс, – сказала она, глубоко и с дрожью дыша, и отпустила рубашку из руки. Неважно, как сильно она хотела его, неважно, что ее тело жаждало последовать за его рукой повсюду, она не могла заняться любовью с Максом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Его грудь приподнялась и опала, когда он втянул воздух в легкие.

– Мы можем делать все что захотим, Лола, – сказал он резким от желания голосом. – Рядом нет никого, чтобы остановить нас. – Макс снова потянулся к ней, но она отстранилась, и мужчина поймал только воздух.

– Заняться любовью прямо сейчас – очень плохая идея. – Девушка не могла смотреть на него, она застегивала свою блузку, боясь поднять взгляд и увидеть жажду в его глазах. Боясь сдаться голодной пульсации в низу живота.

– Есть вещи, которые мы можем делать, не занимаясь любовью, Лола. Мы можем просто поваляться, пообжиматься и, попотев, увидеть, куда это нас заведет.

– Нет, я не пойду с тобой в каюту.

– Отлично, займемся этим здесь. На палубе, у планшира, на рыбацком стуле. В этом пункте я не привередлив.

– Макс, это не смешно. – Девушка сложила руки на груди.

– Чертовски правильно. – Разочарование просочилось в его голос и словно разрезало темноту. – Примерно две секунды назад ты вела себя так, словно мы оба заинтересованы в одном и том же.

Макс прав. Она была заинтересована, но рассудок вмешался в последнюю минуту.

– Мы не знаем друг друга, и секс будет ошибкой.

– Я смотрю на это по-другому.

Лола наконец-то взглянула в его потемневшее лицо и увидела, как сжалась его челюсть и жесткую линию его рта.

– Пока я не приготовила обед, я тебе даже не нравилась.

– Ты мне нравилась.

– А так и не скажешь.

– Сказал же, что нравилась. – Он вздохнул и добавил, – полностью меня захватила.

Она не думала, что может удостоиться такой высокой похвалы.

– Звучит так, словно я плесень.

Он сложил руки на груди.

– Лола, не начинай.

Она не была ребенком и так легко не сдастся.

– И что это должно означать?

– Это значит, что я не претендую ни на одну из таких нелогичных соблазнительниц-болтушек, настаивающих на своем до, во время, и после секса, а потом переворачивающих всё с ног на голову и делающих из меня ублюдка.

– Раз я не собираюсь заниматься с тобой сексом, это делает меня нелогичной?

– Нет, это делает тебя…

– Не говори этого, Макс, – оборвала она.

Он, так или иначе, высказался.

– Динамо, – закончил он.

Лола прищурилась.

– Это было грубо.

– Что ж, вот в таком я грубом настроении. И если ты остаешься здесь, я склонен стать намного более грубым. – Макс выдохнул и уронил руки. – Так что, сделай мне одолжение и иди в каюту. Если, конечно, ты не хочешь подойти ближе, засунуть руку мне в штаны и закончить то, что мы начали.

Лола родилась блондинкой, но не дурой. Она резко повернулась и пошла в камбуз.

Глава 7

Лола скользнула между простынями кровати королевского размера и повернулась на бок. Она не динамщица. Он поцеловал ее, и она ответила, вернув поцелуй. А у самого такие быстрые руки. Макс такой пройдоха: она едва почувствовала, как он расстегнул ее рубашку. Лола даже не понимала, что он делает, пока мужчина не спустил блузку с ее плеч. Нет, она не динамо. Она просто благоразумна.

Хотя, она тоже не держала руки при себе. Но, сказала себе Лола, его рубашка уже была расстегнута. И ей больше не на что было опереться, только на твердые мускулы его груди … и живота. Ну, хорошо, она позволила своим пальцами немного по ним пробежаться, но это не делало ее динамщицей. Макс бредит.

Она перекатилась на спину и приложила руку к глазам. После предыдущих двух ночей нормальная кровать с чистыми простынями казалась чистым раем. Она выкинула из головы мысли о Максе и, убаюканная непрерывной качкой яхты, быстро погрузилась в глубокий сон. Но даже во сне, она не могла полностью сбежать от Макса. Она грезила о нем, о его губах и руках, дарящих ей ощущения как на бешеных американских горках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Лола.

Она открыла глаза, вгляделась в темноту каюты, ничего не увидела и закрыла их снова.