Плетущий - Максим Резниченко

Глава 4

– И когда ты уезжаешь? – спрашивает Миша.

– На следующей неделе, – отвечаю я.

– В Киев?

– Ну да, я же говорил тебе.

– Почему именно в Киев?

– Не знаю, вроде бы к каким-то родственникам.

– Вообще-то я тоже уезжаю после школы в следующем году, – произносит он.

– Ты говорил. В Хабаровск?

– Да, я сейчас заочно учусь на ФДП.

– ФДП?

– Факультет довузовской подготовки, – расшифровывает друг.

– Ясно, рад за тебя.

– Ага.

Мы с Мишей сидим, свесив ноги с высоты второго этажа недостроенного санатория, потягиваем пиво из жестяных банок и дымим дешевыми сигарами, купленными в киоске на Горной. Стоит теплый июньский вечер, разбавленный щебетанием птиц и стойким запахом хвои.

– А давай договоримся, – вдруг говорит Миша.

– Ты о чем?

– Давай договоримся встретиться здесь, на этом самом месте, ровно через пять лет!

Несколько секунд я перевариваю услышанное и отвечаю:

– Миша, отличная идея! Я обеими руками за! Значит, через пять лет, – смотрю на часы, – в 16 часов 27 минут встречаемся на этом самом месте.

– Заметано!

Мы с Мишей дружили с третьего класса. Он младше меня на год, но это совершенно не важно. Мой друг жил на той же улице, что и я, и тоже в частном доме. Мы вместе ходили в школу и вместе возвращались домой. Мне было 17, когда сразу после окончания школы мы всей семьей переехали в Киев. На следующий год я успешно сдал выпускной экзамен и стал полноценным Плетущим. Тогда Миша был обычным парнем и не подозревал о моей второй жизни. Сколько раз я сдерживался, чтобы не рассказать ему всю правду о себе. Сколько раз я глотал уже готовые сорваться с языка слова о Плетущих и мире снов. Никто не знает, каких усилий мне стоило сдержаться.

Пять лет пролетели незаметно. Какое-то время после отъезда мы еще переписывались обычными почтовыми письмам, которые во времена компьютерных технологий и современных коммуникаций выглядят настоящими анахронизмами, достижениями каменного века.

Однако когда пришло назначенное время, я не смог прибыть в Южно-Сахалинск. На то были объективные причины, совершенно от меня не зависящие. В первую очередь, финансовые. Дело в том, что стоимость перелета из Киева на Дальний Восток за прошедшие пять лет выросла непропорционально моей возможности его оплатить. И если с билетом в Южный можно было что-то придумать, то на обратную дорогу денег не было. Как ни у меня, так ни у моих родителей, которые в то время испытывали определенные финансовые трудности.

Тем не менее, я выполнил обещание, пусть и несколько необычным способом. В 16.27 по Сахалинскому времени я оказался на заброшенной стройке, но только не наяву, а во сне. Я считал, что должен там оказаться, так или иначе. Хотя бы для того, чтобы удовлетворить чувство ностальгии по тому времени, когда мы с Мишей распивали пиво и баловались табаком.

Как же велико было мое удивление, когда, поднявшись на второй этаж недостроенного здания, я увидел на лестничных ступенях своего друга. Словно не было этих пяти лет, словно я встретился с ним после уроков в школе. Признаться, сперва я решил, что он не более чем плод моего собственного воображения, иллюзия. Но привитая Учительницей за десять лет привычка проверять все «созерцая», не оставила сомнений, что передо мной находился именно мой друг, а не пустотелая проекция или, что хуже, одна из бесчисленных тварей, коими кишит мир снов. Мало того, когда я «созерцал», Миша выглядел не совсем как обычный человек, а скорее как Плетущий. Его силуэт светился ровным белым светом. Пусть не так ярко, как у моих коллег, которых я знал, но это всего лишь вопрос времени – получить необходимый объем знаний, умений и навыков, чтобы стать настоящим Плетущим.

– Макс, ты?! – кажется, Миша удивился нашей встрече не меньше моего. Банка из-под пива выскользнула из его рук и, расплескивая содержимое, покатилась по ступеням. А вот неизменную сигару, кажущуюся спустя пять лет и вправду дешевой, он из пальцев не выпустил.

– Здравствуй, Миша! – я шагнул к нему и, когда друг встал со ступеней, мы крепко обнялись.

– Ты мне снишься? – неуверенно спросил он.

– Да, – ответил ему чистую правду. – Как и ты мне.

– Жаль, – Миша отвел взгляд.

Разумеется, я мог представить, о чем он подумал.

– Но это ничего не меняет, – улыбнулся ему.

– В смысле? – друг недоверчиво посмотрел на меня.

– Я хочу сказать, что, хотя это сон, – сделал широкий жест рукой, – я не плод твоего воображения.

– Такого не бывает, – сказал он с заметной горечью.

– Бывает, – твердо ответил я. – Держи.

Миша машинально принял из моей руки холодную бутылку с пивом, вскрыл ее и сделал глоток.

– Уффф… – от удовольствия он даже зажмурился. – Вкусное.

– Еще бы… И выброси эту дурацкую сигареллу.

– Это сигара.

– Вот сигара, – я протянул ему настоящую толстую длинную сигару, – а это фуфло.

Миша взял сигару и после секундной паузы протянул ее под носом, шумно вдохнув табачный аромат.

– Класс, – уронил он.

– Только не затягивайся, – посоветовал я.

Друг оторвался от сигары, посмотрел на меня пристально и с явным интересом.

– Скажи, – сказал он, – как так может быть, что я вижу тебя во сне и даже могу с тобой разговаривать?

Я колебался недолго, точнее совсем не колебался, потому что здесь не могло быть ошибки: Миша являлся человеком с мощным потенциалом Плетущего. Нельзя сказать, что подобные люди – редкость, но, помимо этого потенциала, человек должен обладать целым набором определенных качеств и черт характера. Такие люди встречаются действительно нечасто. По крайней мере, именно так нам рассказывала Марина Яковлевна.

– Миша, – обратился я к своему другу, – расскажи мне лучше о себе. Как ты? Что ты?

Он выжидающе посмотрел на меня, и мне пришлось добавить:

– А что касается твоего сна, мы обязательно вернемся к этому вопросу.

– Точно?

– Точно. Рассказывай, мне очень интересно.

– Ну ладно, – он с трудом подкурил сигару – настолько она оказалась велика. Потом, забыв о моем предупреждении, глубоко затянулся. Несложно представить, как у него выкатились из орбит глаза и покраснело лицо, когда он откашливался.

– Я же говорил, не затягивайся, – я едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.

– Агхх… кхе… кхе… тебя…кхе… твоими… кхе… кхе… сигарами! – он отшвырнул скрученные в толстый тугой цилиндр табачные листья и жадно припадал к бутылке, выпив за один заход ее почти полностью. – Ффухх! – Миша вытер рот рукавом и посмотрел на меня слезящимися глазами. – Ты нисколько не изменился – все так же любишь развлекаться за чужой счет!

– Все вышло случайно, ты сам виноват! – коротко рассмеялся я и похлопал его по плечу.

– Вообще-то странно, – сказал Миша уже серьезно.

– Что именно?

– То, что я не проснулся, когда мне нечем было дышать, – пояснил он. – Во сне иногда такое бывает, когда кажется, будто задыхаюсь, и тогда я сразу просыпаюсь.

– Пока не расскажешь мне о себе, можешь не рассчитывать на пробуждение, – сказал ему с улыбкой, но Миша был очень серьезен.

– Ты как-то управляешь этим сном? – спросил он, глядя мне в глаза, и сразу добавил, – Научи меня. Если это возможно.

Неудивительно, что его очень заинтересовала возможность контролировать свой сон и управлять им. Да и то, что он вообще так легко смог проанализировать ситуацию и сделать соответствующие выводы. И также легко поверить в возможность управлять сновидениями. У Миши всегда была светлая голова, и мозги работали как надо. Именно поэтому я не сомневался, что он является потенциальным Плетущим.

– Ты прав, – ответил ему, – я могу управлять своими и чужими снами, и этому действительно можно научиться, но только не у меня.

– А у кого? – быстро спросил он.

– Этому учат опытные профессионалы, Учителя, и обучение длится десять лет.

Я оказался прав, когда думал, что его не испугает столь долгий срок обучения.

– Как мне найти такого Учителя? Ты мне поможешь? – в его взгляде полыхнула неожиданная страстная надежда.

– Конечно, – серьезно кивнул ему.

– Что нужно делать?

– Тебе – ничего. Я познакомлю тебя со своей Учительницей, она пообщается с тобой, и потом, если все будет хорошо, сама назначит время начала учебы.

– Так просто? – с сомнением переспросил Миша.

– Да, так просто.

Разумеется, я не сказал ему, что Марина Яковлевна может отказаться учить его по самым разным причинам, основная из которых – несоответствие кандидатов выдвигаемым для них требованиям. Я лично не сомневался в нем, но ведь мог и ошибиться. Пусть мой друг об этом не думает. Ведь в этом случае его разочарование окажется недолгим, потому что события сегодняшней ночи будут вычеркнуты из памяти.

– Было бы здорово! – порадовался он. – Ты не представляешь, как меня достали эти серые будни, одинаковые, как клоны! Изо дня в день одно и то же – учеба, общага, общага, учеба… Ты хотел узнать, что у меня нового?