Плетущий - Максим Резниченко

– Теперь я понимаю, почему тебя так называют, – бормочет он. – Ты просто помешан на всем, что связано с оружием. И вообще у тебя такой вид, будто ты на войну собрался.

– Миша, – говорю ему настоятельно, – запомни одну простую вещь: для нас, Плетущих, не бывает безопасных снов. Мы не обычные люди и можем, как ты должен знать, погибнуть во сне. Защитный механизм у обычных людей сработает и выбросит сознание из смертельно опасной ситуации в самый последний момент. У нас этот механизм отсутствует, поэтому, если справиться с ситуацией не в наших силах, мы уходим из сна. Хотя подобное случается крайне редко. Но все равно лучше обезопасить себя даже от случайных травм. Если ты, например, сломаешь ногу или вывихнешь ее из-за того, что на тебе вместо таких ботинок, – киваю на свои ноги, – сандалии или туфли, будешь вынужден покинуть сон, чтобы избавиться от травм. Так не лучше ли заранее исключить подобные возможности и избавить себя от недоразумений, тем более что я описал сейчас не самый худший вариант?

– Ну да, наверное, – задумчиво тянет он. – Просто я раньше никогда об этом всерьез не задумывался.

– Надеюсь, ты сделаешь правильные выводы.

– Постараюсь.

У него уходит гораздо больше времени на то, чтобы облачиться в бронежилет, но от кроссовок он так и не отказывается. А я с веселым удивлением гляжу, как он «достает» металлическую каску армейского образца и с хмурым видом напяливает ее на голову.

– Сейчас именно ты выглядишь так, словно на войну собрался, – не могу сдержать улыбки. – Зачем тебе эта железяка? Она тяжелая, и у тебя уже через полчаса начнет ныть и болеть шея. А бронежилет? Это штурмовой экземпляр, предназначенный для защиты от автоматных и винтовочных пуль.

– Ты сам сказал, что лучше заранее защитить себя, – мрачно бросает Миша.

– Верно, но не следует доводить это стремление до абсурда. Снимай эту дурацкую каску и бронежилет.

Он раздраженно поджимает губы, но без лишних слов делает, как я говорю.

– Вряд ли мы будем участвовать в перестрелке, но, даже если так, не следует натягивать тяжелый армейский «броник». Вот, погляди, – я демонстрирую ему свой и вытягиваю из нагрудного отсека титановый лист, защищающий корпус спереди. – Видишь, какой он толщины? Подготовь таких два: на спину и на грудь.

Спустя минуту Миша держит их в руках и по моему кивку отдает мне.

– Теперь сам жилет. Сделай его короче, чтобы он доставал только до пояса. Давай.

Совсем скоро на моем друге сидит совсем другой бронежилет, а не тот, что он надел в начале.

– Ну как, легче? – спрашиваю его.

– Гораздо, – довольно кивает Миша. – А почему твой так странно поблескивает? Что это за ткань?

– Это не ткань.

– Не ткань? – удивляется.

– Это паучья нить.

Миша недоуменно глядит на меня.

– Если ты не знал, паучья нить считается самой прочной и в то же время самой легкой из всех известных.

– Не знал… А она не липнет?

– Это же не паутина, – улыбаюсь я. – Сама по себе нить не липнет, таковой ее делают множество шариков слюны, которые паук на ней оставляет.

– Понятно… Можешь показать ее структуру?

– Конечно, но не сейчас… Теперь наколенники и налокотники. Подготовь их.

– Из какого материала?

– Сделай их обычными, войлочными, а после я тебе покажу структуру материала, который использую сам.

Миша какое-то время внимательно изучает те, что на мне, а потом «достает» пару налокотников из войлока.

– Молодец, – хвалю его, когда он безошибочно угадывает с размером. – Теперь – на ноги.

Он отлично справляется и с этим заданием.

– Очень хорошо, теперь шлем.

– Я не знаю, как его сделать, – сразу говорит Миша, но уже без тени раздражения.

– Сделай его пластиковым сверху, а изнутри – из вспененного полистирола.

– Какой толщины?

– Трех сантиметров будет достаточно. И не забудь про мягкую поролоновую прокладку для головы.

Со второй попытки Миша угадывает с размером, и теперь на его голове сидит похожий на строительную каску оранжевый шлем.

– Неплохо для первого раза, – поощряю друга. – А структуру углепластика, из которого и должен быть шлем, я покажу тебе позже. Или сам поищи в интернете.

Миша довольно улыбается и кивает в ответ.

– Советую поберечь глаза. Это не будет лишним. Очки защитят от пыли, камней, веток и еще от чего угодно.

Он кивает, задумывается ненадолго, и в его руке появляются похожие на мои, но более темные очки. Миша надевает их и смотрит на солнце.

– В лесу, – показываю рукой на близкую чащу, – будет темно.

– Я знаю, поэтому сделал линзы-хамелеоны.

– Неплохо придумано, но если они у тебя стеклянные, это плохо.

– Почему?

– Потому что стекло может разбиться, а заиметь осколок в глазу, думаю, – это последнее, что ты хочешь.

Несколько секунд он обдумывает мои слова, снимает очки и отбрасывает их в сторону. Они исчезают, едва касаются земли.

– Ты прав, – отзывается Миша, – а я даже не подумал об этом.

– Ничего страшного, – я оглядываюсь, а друг тем временем «достает» обычные стрелковые очки и надевает их. – Проверь оружие, – напоминаю я, и Миша вынимает из кобуры такую же, как и у меня, Беретту, выщелкивает обойму, проверяет наличие патронов, вставляет ее обратно. Хочет вернуть пистолет в кобуру, но я останавливаю его.

– Теперь передерни затвор, чтобы дослать патрон в ствол. Так… Аккуратно переведи взведенный курок в нейтральное положение и поставь пистолет на предохранитель. Теперь можешь прятать его в кобуру.

– А у тебя что за пистолет? – интересуется Миша, когда выполнят все мои указания без лишних вопросов.

– Беретта, – отвечаю ему.

– Тоже? – удивляется он.

– Да, или ты думаешь, у меня в кобуре не пистолет, а базука?

– Нет, просто у меня была мысль, что у тебя что-то более продвинутое, чем Беретта.

– Это очень простой в обращении и, самое главное, надежный пистолет, – качаю головой, – так что было бы глупо менять его на что-то другое. Хотя, бесспорно, существуют пистолеты с лучшими характеристиками. Если бы я, например, участвовал в соревнованиях по стрельбе, наверняка выбрал бы немецкий Хеклер и Кох или швейцарский Зиг. В нашем случае пистолет необходим исключительно для ближнего боя, где точность особо не нужна.

– А что нужно?

– Огневая мощь, если так можно сказать, и останавливающее действие. А у 9-миллиметровой Беретты оно именно такое, какое нужно, и даже немного больше.

– Ясно.

– Могу сказать только, что в моем пистолете иной спусковой механизм.

– А зачем? И какой другой?

– Спортивный, – отвечаю, – для более мягкого спуска и лучшей точности.

– Покажешь?

– Потом, – киваю я. – Если, конечно, у тебя еще будет желание.

– Конечно, будет, – заверяет Миша и добавляет, – Все-таки не зря тебя называют Оружейником.

– А у тебя есть прозвище? – в свою очередь интересуюсь я из чистого любопытства.

– Нет…

Мне кажется или мой друг на самом деле огорчен?

– Меньше всего нужно переживать по этому поводу, – говорю ему. – Прозвище не делает тебя опытнее, сильнее или искуснее.

– Да, но у тебя же оно есть.

– Не я его придумал, и мне, честно говоря, все равно, кто и как меня называет.

– Ну конечно. У кого хватит глупости связываться с Оружейником! – непонятно отвечает Миша.

– Твое отношение к прозвищам со временем изменится, – спокойно говорю я, а сам думаю, что на самом деле у кого-то все-таки хватило смелости попробовать меня на прочность, наслать странный сон о женщине с цифрой на лбу и кошмар в придачу.

– Как скажешь, – отвечает он на мою последнюю реплику.

– Ну что, если ты готов, продолжим путь, – киваю в сторону лесной чащи.

Наше путешествие по миру чужих снов и фантазий заканчивается, когда лес превращается в настоящие джунгли. И без того влажный воздух кажется настолько густым, что его, наверное, можно черпать и есть ложкой. Вокруг витают самые разные ароматы. От них появляется какой-то привкус, от которого невозможно избавиться. Наша одежда давно промокла не столько из-за удушливой жары, сколько из-за сока растений. Он льется всякий раз, когда приходится прорубать дорогу через непролазные заросли. Вокруг стоит неумолчный шум, от которого вскоре появляется мигрень. Такое ощущение, будто мы идем сквозь плотную толпу людей, и каждый пытается что-то крикнуть в ухо, неразборчиво, но громко. Несколько раз я вижу небольших зеленых змей и стараюсь держаться от них подальше.

Спустя какое-то время мы останавливаемся на короткий привал, чтобы отдышаться и напиться. После отдыха двигаемся дальше, и джунгли меняются еще раз, избавляя нас от безумного шума. Растительность становится не такой густой и непролазной. Влажный воздух не кажется раскаленным, словно в парилке. Постепенно становится тише, и в какой-то момент наступает полная тишина. Или просто мне так кажется после той какофонии звуков, оглушающей нас всего пару минут назад? Как бы то ни было, но идти и дышать гораздо легче. Земля под ногами уже не хлюпает и не чавкает, и мы, ступая по травянистой почве, выходим к краю джунглей. Перед нами открывается вид не то на луг, не то на большую поляну, на которой видны крыши хижин. Туда ведет хорошо утоптанная широкая дорожка. Поселение находится выше нас, поскольку мы оказываемся на пологом горном склоне.