Восторг гаргульи (ЛП) - Лукас Наоми

‒ Кстати, спасибо за отметины. Возможно, они спасли мне жизнь.

Я смотрю на Зуриэля, впитывая его. Мой взгляд падает на его гладкий пах, гадая, куда делся его член. Насколько я помню, он был большим.

Большой. Я произношу это слово, ноздри раздуваются, мир становится нечетким. Мое тело сжимается, как будто это происходит уже несколько дней.

Не было времени разбираться с тем, что произошло прошлой ночью. Мы поцеловались. Мы с Зуриэлем чуть не занялись сексом. Я умоляла его об этом.

Это не я. Я не помешана на сексе. Я попробовала и мне не понравилось. Книги лучше мальчиков. У меня в шкафу есть рубашка с такой надписью. Конечно, в те ночи, когда я изо всех сил пытаюсь заснуть, я достаю вибратор и достигаю быстрого оргазма. Я полагала, что в конечном итоге у меня появится интеллектуал, человек с общими интересами. Я никогда не ожидала, что у меня возникнет желание стать частью уравнения.

Мир сделал меня измученной. Мужчины не помогли. Случайное нажатие на инсел ‒ статью в Интернете, заставило меня еще больше настороженно относиться к противоположному полу.

В тех редких случаях, когда у меня был парень, мы не продержались долго, решив, что нам лучше быть друзьями. Я никогда не привязывалась слишком сильно и не говорила: «люблю тебя», и расставания вряд ли были душераздирающими. Как только мое любопытство было разочаровано удовлетворено, секс стал обязанностью в отношениях. Я подумала, что это часть старения.

Меня это устраивало.

Однако прошлой ночью я умоляла о сексе существо, в существование которого до недавнего времени не верила.

«Это желание меня убьет». Я снова снимаю очки и отворачиваюсь от Зуриэля, желая также стереть свои мысли.

Я иду глубже в музей, спускаюсь в подвал и останавливаюсь в дальней угловой комнате с дверью с надписью «Рукописи и древние тексты».

Это одна из немногих комнат, которая остается запертой: вход разрешен только посетителям, получившим разрешение Хопкинса. Открываю дверь, и в ноздри наполняется знакомый запах пыли. На обширных полках больше свитков, чем книг. Есть полка повыше, к которой он прямо предостерег меня прикасаться, и я обхожу ее стороной.

Я трачу несколько минут на просмотр коллекции, а затем собираю книги и свитки, которые кажутся наиболее многообещающими, с названиями от «Теорий Фемистокла о темных божествах» до «Современного взгляда на древних демонов».

Я возвращаюсь к подножию лестницы, где комната с цементным полом ведет в несколько дверных проемов, ведущих гостей через подвал. Зеленые стены украшены произведениями искусства, а по краям загромождены усталые кресла и старинные столы. Главное, чтобы освещение было хорошим, и мне было где развернуться. Усаживаясь на пол, я роняю свитки рядом с собой, не зная, с чего начать.

Я беру ближайший и перелистываю на первую страницу.

Глава 16

Упущения

Зуриэль

Мои конечности расслабляются, позволяя мне выпасть из застывшей позы. Подождав, пока мои глаза привыкнут и увлажнятся, я сгибаю шею и руки, издавая рычание.

Моя связь с Саммер укрепилась.

Осматривая переднюю комнату музея, мои ноздри раздуваются, вдыхая множество запахов, включая обожженную кожу и птичий помет, следы гниения и затянувшийся страх Саммер. Ничто из этого не похоже на кровь, несмотря на разрушение человеческой формы Эдрайола.

«Она ушла невредимой».

«Она будет опустошена…» Моя сила не предназначена для людей. Возможно, я спас ей жизнь, хотя она может быть сломлена и по-другому.

Где она? Я рассматриваю задернутые шторы. С другой стороны, шелест крыльев.

Я выхожу из-за стойки и смотрю себе под ноги. На меня смотрит тощая длинношерстная кошка пронзительными ярко-зелеными глазами. Ее хвост взмахивает раз, два, и, приняв решение, она подбегает и встает рядом со мной. Когда она уткнулась носом в мою ногу, я наклоняюсь и провожу когтями ей за уши. Запах Саммер повсюду.

Я провожу рукой по спине кошки.

‒ Хорошая киса. Где прячется твоя хозяйка?

Она еще раз трется о мою ногу, прежде чем броситься в музей. Некоторые источники света включены, отбрасывая мягкие золотые тени, придавая помещению еще более старый и затхлый вид, чем обычно. Половицы скрипят под моей ногой, когда я брожу от одной выставки к другой. Кошка ведет меня еще глубже, где опасности становятся реальными.

Я останавливаюсь у стеклянной витрины с когтем, обернутым одним полупрозрачным волосом. Это от ангела низшего звена иерархии, хотя имя ангела мне не известно. Он защищен не только стеклом, но и свежей святой водой и чарами.

Кошка мяукает наверху лестницы. Она многозначительно смотрит вниз, а затем убегает. Я направляюсь к ней.

У подножия лестницы Саммер ютится на нижней ступеньке лицом к прихожей. Вокруг нее разбросаны стопки книг и развернутые свитки.

Она разговаривает с кем-то по телефону. Ее пальцы с раздражением постукивали по пергаменту на коленях, она слишком отвлечена, чтобы заметить мое приближение.

‒ Да, папа, я все еще здесь. Э-э, Джон Бек заходил раньше и пригласил меня присоединиться к нему в «Водопое», так что сегодня я буду поздно.

«Джон?»

Сегодня здесь больше никого не было. Я бы почувствовал.

Кто такой Джон Бек? У меня тикает челюсть.

На меня накатила волна бешеных эмоций. Встревоженный, я не уверен, искать ли этого Джона и уничтожить его или остаться рядом с Саммер. Впиваясь когтями в ладони, я глотаю гнев.

Саммер моя!

Не Эдрайола, не этого Джона. Это мои отпечатки рук на ее теле.

‒ Да, он заберет меня, и мы пойдем туда вместе. Он напуган больше, чем я… Да, у меня есть парень, который должен прийти и проверить утечку.

Она вздыхает, наполовину отвечая отцу, сосредотачиваясь на тексте у себя на коленях.

‒ Я отправлю тебе сообщение.

Саммер вешает трубку и стонет.

‒ Кто такой Джон? ‒ рычу я.

Она подпрыгивает, изворачиваясь, пока я спускаюсь по ступенькам, мои когти цокают по их поверхности. Ее глаза широко раскрыты, губы приоткрыты. Она задыхается, ее рука стучит по груди.

‒ Ты меня напугал.

‒ Кто такой Джон?

Она качает головой и несколько раз моргает, когда я хватаю ее за подбородок.

‒ Он… Это была ложь. Мне пришлось кое-что сказать отцу, чтобы он оставил меня в покое еще на какое-то время.

Я изучаю ее лицо.

‒ Значит, Джона нет?

Она смахивает мою руку со своего подбородка, вставая и с беспокойством глядя на меня.

‒ Джон есть, но я с ним не встречаюсь. Он просто друг семьи, а его отец несколько дней назад попал в больницу после пожара.

Ее губы сжаты.

‒ Уже ночь?

Разжимая челюсть, я сердито смотрю на пергамент, который привлек ее внимание.

‒ Солнце зашло пять минут назад.

‒ Ой. Я потеряла счет времени.

‒ Как?

В свитке на полу обсуждается природа демонов, архаичная по своему впечатлению.

Она указывает на пиктограмму в тексте, иллюстрирующую хвост и рога, которые люди идентифицируют с демонами. Ее взгляд перескакивает с глифа на меня.

‒ Я просматривала библиотеку, чтобы посмотреть, что я смогу найти о демонах и горгульях или что-нибудь, что могло бы помочь мне ‒ нам.

«Нам». Я смотрю на нее, когда она скрещивает руки на груди. Саммер отводит взгляд первой, недовольно махнув рукой над остальными текстами.

‒ Но их так много, и большая часть из них бесполезна. Только когда я все это прочитала… ‒ она замолкает, качая головой.

‒ Что?

‒ Если половина из того, что я прочитала, хотя бы частично правда, мир оказался более страшным местом, чем я думала.

Она кажется такой маленькой, ее взгляд блуждает по бесчисленным текстам, ее поведение одновременно напряженное и расслабленное от неуверенности.