На электричках до Байкала. Колоритные попутчики, душевные разговоры и 5000 км за 13 дней - Алексей Александрович Абанин

и выпивает его целиком, сильно запрокинув голову. А потом достает сигарету и закуривает от удовольствия. И все это с невероятным изяществом! Мы едем дальше.

— А на улице-то плюс двадцать. А я загорелый весь. Хоть двадцать всего. А смотри, какие руки чернющие.

— Грибов-то не стало.

— Что?

— Грибов-то не стало.

— Чего?

— Не стало грибов-то.

— А. Да. Не стало. Хотя у нас на двенадцатом есть еще. Только хрен найдешь.

— А темно когда сейчас?

— Да в 8 вроде.

— Ну да. В 8 темно, но видно еще. А в 8:15 уже не видно ничего. А темно так же. Инвалид я.

Апогей наступил прям у Красноярска. В вагон заходит мужик с коричневой кепкой Nike и усами такого же цвета. И начинает петь под гитару: «Главное, ребята, сердцем не стареть». Поздно, я уже ассимилировался.

Красноярск — безумно красивый сибирский город среди гор и широченного Енисея. Жаль, конечно, что на него у меня был всего лишь вечер, да и те часы, когда солнце еще не село за горизонт, я потратил на поиск хостела, обработку фотографий и внезапного сна, который охватил меня перед ноутбуком, в сидячем положении. Но стоит понимать, что в Красноярске я уже чувствовал, что Байкал совсем рядом, поэтому рядом и конец всего путешествия. Да и сил на изучение новых городов уже не было — я был эмоционально выжат. С вами же точно случалось такое ощущение, когда ваша поездка так до упора распланирована и напичкана событиями под завязку, что к концу не хватало чувств уже вбирать в себя красоту и приключения.

А ведь мне было так важно не перегореть к Байкалу, я, конечно, не много об этом думал, но искренне надеялся на катарсис, на откровение, на то, что меня в конце концов разорвет пополам, когда я доеду до конца. Но на это обязательно нужны ресурсы. Поэтому на оставшиеся дни я решил снизить темп, меньше фотографировать, реже записывать мысли в блокнот и просто предвкушать, глубоко выдыхая и собирая все мысли в кучу, как будто перед прыжком в воду с высокой вышки. Все должно пройти идеально.

В Красноярске у меня был всего вечер, но программа максимум была сделана. Успел обжечь язык, уснуть на полчаса перед компьютером, купить штаны. Последнее было важным заданием на этот город. А то как-то неуважительно было бы начинать знакомство с Байкалом в штанах с порванным «очком». А вообще погулял без тяжелого рюкзака по центральным улицам, поел непривокзальной еды и в целом отдохнул. Перед Байкалом из больших городов будет только Иркутск.

День 10

КРАСНОЯРСК — ИЛАНСКАЯ 9:27–14:20

ИЛАНСКАЯ — ТАЙШЕТ 17:23–20:31 (+1 ЧАС)

В Красноярске уже стойкое ощущение, что я на финишной прямой. Следующий большой город — Иркутск. А там и до Байкала рукой подать. Хоть и расстояния небольшие, но до Иркутска ехать три дня. Поеду с закрытыми глазами, может, и дни быстрее пройдут.

С утра я встал пораньше, чтобы запомнить Красноярск при свете солнца. Несколько раз повторил вечерний маршрут по центральным параллельным направлениям, лавируя между улицами Ленина, Карла Маркса и проспектом Мира. Вспомнил, что не пил хороший кофе уже десять дней — этого порой не хватало острее желания съесть горячий суп. После повторного визита на Виноградовский мост (вело-пешеходный вантовый мост — прекрасное зрелище, вспоминал рядом с ним набережную и похожий по настроению мост в Тюмени) забежал в кофейню «Академия кофе» — самую лучшую здесь, если отдавать свою судьбу отзывам. Взял кофе с собой и добежал с ним до вокзала, чтобы сесть у окна со стаканом теплого пока еще напитка и снова попробовать ощутить себя счастливым туристом с горящими глазами, как это было в первый день.

И, честно говоря, сработало. Тут спасибо не только кофе и выспавшемуся телу, но и внезапному диву за окном, к которому я не был готов. Если вы прилетите в Красноярск самолетом, обязательно возьмите билет на электричку и проедьте хотя бы две остановки от станции Красноярск-Пассажирский через Енисей по железнодорожному мосту. Схожие эмоции возникали при пересечении Волги в Нижнем Новгороде. Мелькающие перед глазами сваи мостов с громким, но приятным гулом, а на фоне ошарашивающая голубая бесконечность реки поражает все тело с ног до головы, а если еще выбежать в тамбур, надпись «Не прислоняться» на дверях добавит глубины. И после моста резкое наступление тишины приводит к приятному чувству опустошения и очищения.

На станции Злобино в вагон вошли лица исключительно бандитской наружности. Один из них сел напротив. Через полчаса эта бандитская рожа внезапно для нее же начинает медленно расплываться в улыбке при виде за окном комбайнеров, собирающих пшеницу. Оттенок кожи, кажется, меняется с подпито-синего на нежно-румяный, за улыбкой показываются золотые зубы, которые блестят на солнечных лучах, а бритая голова начинает ходить ходуном вместе с ушами от радости и появляющихся мыслей.

В Сибири, к слову, закончились «километровые» станции. Помните, я сетовал на то, как же мучительно тяжело ощущать расставание с близкими людьми, когда слышишь «Следующая станция — платформа одна тысяча триста двадцать первый километр». Так вот, после Новосибирска я почти перестал замечать числа от машиниста. Если подумать, то сколько километров — это далеко? Пятьсот? Тысяча? Больше четырех тысяч, как у меня было в тот момент? Решительно непонятно.

По соседству сидели две бабушки, читающие газету «За возрождение села» от какой-то очередной партии. На обложке красовались трое мужчин, судя по всему, депутаты, в рубашках поло и ехидными улыбками, а на последней странице большими буквами было написано: «Все мы, братцы, родом из деревни». И, кажется, кто-то из этих троих врал.

— «Солянка» готовится на выход, — объявил машинист.

Представил, что в Солянке есть спортивная команда, например футбольная. Сборная солянка. Это из рубрики «Шутки за 300».

До Иркутска придется ночевать в Тайшете и Тулуне. Если еще вспомнить любимую станцию Шаля, то может сложиться впечатление, будто я по Франции на электричках рассекал. А вот электричка до более русской станции Иланская ехала, по ощущениям, какую-то вечность, хотя в итоге прошло пять часов. Там мне нужно было провести ровно три часа, что казалось как раз идеальным таймингом для исследования города с населением в пятнадцать тысяч человек. И кто бы мог подумать, что